Скорпиус хотел было уже скинуть ее руку и послать ее куда подальше, но тут в коридоре появилась Роза. Он раньше никогда не пользовался такими методами. Но каждый раз видя Розу, он представлял, как она так клала руки на Маклагена, что кровь в жилах начала кипеть.
— Зайдешь ко мне вечером? — закусила нижнюю губу Герда.
— Я подумаю, — в ответ начал флиртовать Скорпиус, видя боковым зрением, как та остановилась посреди коридора.
— Я буду ждать, — поцеловала его в щеку слизеринка и удалилась.
В коридоре повисло молчание. Они с Розой оперлись на противоположные стены и прожигали друг друга взглядами. Нет, он не начнет с ней говорить первый, он больше не будет делать шаги к ней, она этого не заслуживает, ей никогда этого не было надо, так и сейчас он был уверен, что он просто задел ее самолюбие, но никак не то, что ей есть дело до его боли в душе.
— Твоя новая девушка? — первая заговорила Роза. — Уж не из-за денег ли ты ей интересен…
— Не твое дело, — огрызнулся Малфой.
— И снова блондинка, — театрально вздохнула Роза. — Как ты быстро поменял свои принципы.
— Рассказала бы, как дела у Маклагена, — перевел стрелки Скорпиус. — Я смотрю, что ты осталась верна своим, раз снова игрок в квиддич…
— О, прекрасно, — прищурилась Роза.
— Не уверен, что с пятью сантиметрами жизнь прекрасна, — усмехнулся Скорпиус. — Может поэтому у него в постели никто не задерживается?
Роза ничего не ответила и пошла дальше по коридору.
— Держись от Уильямс подальше, — сказал Скорпиус, слегка выругавшись, потому что все равно не мог допустить, чтобы она самостоятельно заплыла в пасть к акуле, ведь безумно любил эту рыжую стерву.
Роза на секунду остановилась, но тут же продолжила путь, даже не обернувшись на него.
— Что с тобой? — спросил у него Альбус, когда со звоном колокола вошел в спальню. — Даже на ужине не был.
— Аппетит пропал, — буркнул в ответ Малфой. — Почему она даже не оправдывается?
— Кто? — не понял Альбус, снимая мантию. — Ты о чем?
— О Розе, — Скорпиус откинул учебник и сел на кровать. — Я не понимаю. Либо ей настолько плевать на наши отношения, что она не считает себя даже виноватой. Либо тут что-то не то…
— Ну да, — усмехнулся Альбус. — Без приворотного зелья сложно заставить принять пять сантиметров.
Скорпиус уставился на Альбуса. Может, друг прав, и Роза с Маклагеном потому что он ей что-то подмешал? Мог он доварить ту амортенцию, которую они делали на первом уроке в этом году по зельям… Альбус, заметив его лицо, добавил, что он пошутил. А Скорпиус не собирался так просто терять свою любовь, в особенности, если она в опасности в лапах этого гриффиндорца. Хотя он уже и рассматривал такую версию, отметая ее, потому что Роза была собой, но решил, что нужно использовать все, чтобы вернуть Роуз. Ведь если умрет она, перестанет биться и его сердце.
— А ты где был? — перевел тему Скорпиус.
— С Касси гулял, — расплылся в улыбке Альбус.
— Что-то мне подсказывает, что ты у нее про Эйвери не в нужном нам плане спрашивал, — закатил глаза Малфой.
— Слушай, мы же уже все обговорили, — разозлился Альбус. — Ты сам сказал, что она плакала, значит, ей это не нравится.
— Она могла плакать по другой причине, — снова отстаивал версию «Касси враг» Скорпиус.
— Все, Малфой, я устал от всего этого, — Альбус взял свое полотенце. — Когда ты с ней вечера проводил, то она не опасна. А как только она приближается ко мне, то хочет истребить всю мою семью, забрав у меня мантию. У нее убили отца, потому что мать работает на моего папу, и ты серьезно считаешь, что она с этими людьми что-то добровольно будет иметь?
— Она практикует Темную магию, — продолжал настаивать Скорпиус. — Я вижу, что она искренне может расстраиваться после того, как сделает что-то плохое, но это как раз и означает, что в некоторые моменты она не может контролировать темную сторону своей души, раз возникают такие моменты…
— Значит, ее просто нужно любить, — улыбнулся Альбус. — Ведь Роза тоже убирала все свои колючки, когда ты порой показывал, что любишь ее.
Альбус ушел в душ, оставив Малфоя в раздумьях.
На следующий день во время свободного урока Скорпиус пошел к МакГонагалл, чтобы отнести ей график. Подходя к двери ее кабинета, Скорпиус услышал голоса. Было понятно, что один из говорящих — Гарри Поттер.
— Оборотни? — спросила МакГонагалл. — Но зачем?
— Отработанная система запугивания, — ответил Гарри. — Малфой рассказал, что в прошлом Сивого на любую чистокровную семью насылали, если они хоть немного усомнились в верности Волан-де-Морту.
— А что от меня требуется? — испуганно спросила МакГонагалл.
— Ни при каких обстоятельствах не пускать детей в лес и через потайные ходы в Хогсмид, — в голосе женщины Скорпиус узнал мать Касси. — У нас есть предположения, что им нужна теперь не только Роза, но и Скорпиус, потому что он может помешать исполнению их планов…
— Новое пророчество? — ахнула МакГонагалл.
— Да, — выдохнул Гарри. — Драко получил третье.
— Мы, конечно, допускаем, что это просто уловки и они не настоящие, — с нажимом сказала Гера. — Но если да, то других вариантов о ком они у нас просто нет.
— И Рон слишком категоричен… — вздохнул Гарри. — Это не в их силах прекратить вражду, а вот их дети…
За дверью послышались шаги, и Скорпиус отскочил от кабинета, спрятавшись в нишу. МакГонагалл с Гарри и Герой вышли и направились к Горгулье. А Скорпиус зашел в кабинет.
— Профессор Дамблдор, — обратился к портрету Малфой. — А почему семьи Малфоев и Уизли враждуют?
— В мире, где есть неравенство, такие конфликты неизбежны, — вздохнул Дамблдор. — И каждое новое поколение перенимало вражду, добавляя туда все новые поводы. Ваш дедушка Люциус любил показывать финансовое и статусное превосходство над Артуром, для него это было важнее всего в жизни. И воспитывая Драко, он, безусловно, внушил ему неправильные идеалы. Хотя, стоит признаться, Ваш отец был намного лучше в душе, чем показывал себя на публике. И ему было не чуждо такое понятие как дружба, наличие которой он отмечал у Рональда, что вызывало зависть.
— Я не понимаю, — вздохнул Скорпиус. — Я совсем не знаю своего отца. Мне кажется, что он не способен ни на дружбу, ни на любовь. Он просто даже не может понять, что я люблю…
— Скорпиус, если Вы хотите, я могу показать Вам Вашего отца в детстве, — послышался голос Северуса Снейпа. — Но я хочу, чтобы Вы помнили, что люди способны измениться, если они сами принимают этот выбор, и Вашему отцу это удалось, но некоторые события все же оставляют в душе следы, которые будут преследовать всю жизнь…
Скорпиус отодвинул воспоминания Дамблдора, за которыми оказался потайной шкаф с такими же. Их было намного меньше и подписаны были не годами, а событиями. Скорпиус взял флакон, под которым стояла табличка «Драко Малфой».
— Скорпиус, — окликнул его Дамблдор, когда тот положил график дежурств на стол МакГонагалл и направился на выход. — Я не считаю, что поступил с Вашим отцом неправильно лишь по той причине, что он еще не был готов прекратить вражду. Он сам делал тот выбор, на который Вы сейчас посмотрите. Вы же способны на это, потому что Ваши методы — правильные. Ваш отец способен чувствовать. Именно поэтому он, в отличие от Люциуса, Вам не мешает жить.
Малфой зашел в Выручай-комнату, где Роза хранила Омут памяти. Ему почему-то было страшно. Но ему нужно увидеть не самые приятные вещи об отце, чтобы точно не повторять его ошибок.
Скорпиус вылил жидкость в Омут памяти и погрузился в него с головой.
Малфой сразу же узнал Малфой-Мэнор и кабинет дедушки, в который ему не позволялось входить, но все же один раз он там был.
— Северус, — улыбался Люциус, пододвигая стакан с Огневиски Снейпу. — Присмотри, пожалуйста, за Драко в Хогвартсе. Он послушный мальчик, но Нарцисса его разбаловала. Он не должен общаться с… недостойными.
Закрутился вихрь, и вот они со Снейпом уже стоят в коридоре, ведущим в мужские спальни Слизерина. Профессор стоял возле двери, но не спешил ее открывать. Скорпиус тоже прислушался.
