Роза Уизли
Роза терпеливо ждала, пока Уильямс помоет все медицинское оборудование, а мадам Помфри сменит Генри повязки. Наконец, целительница приглушила свет, сказав Касси, чтобы она быстрее заканчивала, и ушла в свою комнату. Роза быстро наложила оглушающее заклинание на ее кабинет и обездвиживающее на Дэйла, наконец, снимая и с себя чары невидимости.
— Готова? — спросила у нее Касси, которая заметно нервничала.
— Да, — кивнула Роза, настраивавшись.
Она видела страх в глазах Генри. Что ж, будет даже интересно, если он хоть как-то будет сопротивляться ментально. Ибо без сопротивления они пробовали с профессором, и на ее удивление считывать образы было совсем не сложно.
— Легилименс, — произнесла Роза.
Тут же замелькали какие-то яркие образы. Страх, радость… Слишком много, непонятно.
Да, Дэйл сопротивлялся. Природной и амулетной защиты у него не было, поэтому он вспоминал все подряд, совсем не важное, что-то далекое из детства. А у Роуз и не было задачи, как он, видимо, думал, раскусить его, поэтому она и взяла самое первое, а именно, мысли от прочтения письма о зачислении в Хогвартс.
В подлинных воспоминаниях была неподдельная детская радость, а затем спор с друзьями, где они выбирали факультеты. Дэйл всех убеждал, что он будет на Когтевране. А что если…
Очень странные ощущения ходить по памяти, но еще более странные ее подменять. Роза вырывала его мысли и фразы словно страницы из книги, а потом вставляла белый лист и записывала новые. Генри был слаб, поэтому с каждой минутой ей было все проще внушить ему то, что нужно ей.
Наконец, Роза закончила и опустила палочку, тяжело дыша, будто сразилась со стаей дементоров, хотя она бы предпочла с удовольствием второе.
— Получилось? — шепотом спросила Касси, видимо, боясь ее потревожить.
— Сейчас проверим, — выдохнула Роза, уже совсем беспрепятственно проникая и легко отыскивая нужное воспоминание. — Да.
— Получилось, — радостно воскликнула Касси.
— Относительно, — покачала головой Роза, когда они вдвоем вышли из Больничного крыла.
— Почему? — нахмурилась Касси, с которой пропала улыбка.
— Зависит от того, что ты хочешь поменять Эйвери, — пояснила Роуз. — Если только его воспоминания, то это проще простого. А вот если диалоги… Смотри, если я сейчас подойду к мальчику, с которым Генри обсуждал Хогвартс. Что, он мне скажет, что Генри ему про Слизерин рассказывал? Нет, он прекрасно помнит, что это был Когтевран. Я меняю память, но не реальность. То есть если изменять диалог, то надо менять двоим.
— Моя память уже заменена, — сказала Касси. — Поэтому нужны Эйвери и… наверное, Розье.
— Что там? — остановилась Роза. — Что ты хочешь им поменять?
— Нашу с тобой смерть, — покачала головой Касси и направилась к своей башне.
Роза так и осталась стоять в недоумении, поэтому на следующий день решила спросить у Малфоя. Она надеялась, что Слизерин победит, и Скорпиус будет в хорошем расположении духа, что что-то расскажет ей про Эйвери и Касси. Она была уверена, что он что-то знает.
— Бет, — осторожно сказала Роза с утра, садясь на кровать к подруге, которая всю неделю вылезала из нее только чтобы пойти на уроки, а еще совсем ничего не ела. — Пойдем на матч.
— Нет, — всхлипнула подруга.
Хоть в первый же вечер Бет сказала Розе, что она не виновата в смерти Фрэнка, что он просто смелый парень и не смог бы сидеть на месте, и если бы сам узнал о пророчестве, которое может помочь, первый бы отправился на его поиски, но Розе было не легче от этого.
— Я тебя прекрасно понимаю, — Роза так хотела помочь подруге, но совсем не знала, как это сделать. — Скорп, тогда, слава Мерлину не умер, но я себя так ужасно чувствовала…
— Роуз, пообещай мне одну вещь, — Бет села на кровати и посмотрела на нее заплаканными глазами.
— Все, что угодно, — заверила ее Роза, активно кивая.
— Пообещай, что ты больше никогда не будешь ссориться со Скорпиусом по пустякам, теряя такое драгоценное время, — всхлипнула она.
— Обещаю, — прошептала Роза, глаза которой тоже наполнились слезами.
Отправив с домовиком завтрак для Бет, Роуз направилась на стадион почти раньше всех. Она не могла находиться в Большом зале, который так радостно ждал противостояния и игру за третье место, что совсем не помнили, что случилось с Фрэнком. Хотя с чего бы им переживать, ведь в газете сообщили лишь то, что он решил отправиться на место вспышки и помочь мракоборцам, но его опыта не хватило противостоять Пожирателям.
Все девочки школы продолжали обсуждать общепризнанных красавчиков школы, в том числе и Малфоя, что невероятно злило Розу. Неужели всем настолько все равно на эти вспышки? Почему одни, рискуя своими жизнями, должны спасать этих других, кому в жизни ничего не надо?
Роза посмотрела на свой браслет, который ей вчера отдала Касси, сказав, что ее защита готова. А нужна ли она ей? Если ей суждено умереть…
Роуз пыталась узнать у Малфоя, что было в том пророчестве. Но он сказал, что оно не открывается. И пусть Малфой продолжал от нее скрывать все и не подпускать к опасности, Роза понимала, что в таком случае пророчество о ней.
Она была уверена, что Малфой хранит его у себя в тумбочке. Ради памяти Фрэнка они должны услышать, что там, что скрывает Розье и так отчаянно борется с тем, чтобы они не узнали? И если там ее смерть, то она будет готова с достоинством принять ее, лишь бы дорогие и близкие ей люди больше не уходили вместо нее.
Роуз и не заметила в своих мыслях, как ее окружила команда на трибунах, и началась игра.
Ей казалось, что она впервые видит квиддич. Этот матч ничего для них не решал. Более того, для Скорпиуса и вовсе был последним. Даже странно. Что у них больше никогда не будет соперничества на поле и правда таких глупых ссор после побед и поражений. Ей больше не надо следить за Малфоем, как за капитаном и ловцом, чтобы знать, как построить свою собственную тактику.
Это просто Скорпиус. Скорпиус Малфой. Ее парень. Парень, которого она любит всем сердцем и всей душой. Которому так идут зеленая мантия, белые брюки и воздух.
Сколько раз она видела его на метле, но сегодня все было как-то по-особенному. Теплый майский ветер развевал его волосы. На губах улыбка. Полная расслабленность и безумная вера в себя. Именно этой верой он и разрушил ту стену, которую Роуз так старательно выстраивала от него и от самой себя.
Он летал словно птица в воздухе. И пролетая мимо их трибуны, подмигивал ей. А Роуз таяла от этих взглядов и улыбок.
Он то, ради чего стоит жить, стоит бороться.
Она не знала, какой счет, но видела, как все мышцы Малфоя напряглись, когда он резко прижался к древку своей метлы и полетел вертикально вниз к полю.
Финт Вронского. Сколько она еще о нем не знает? Ведь такую технику преподавали только профессиональным ловцам.
Сердце ушло в пятки, когда до столкновения с землей оставалось буквально пара метров. Пуффендуйский ловец уже выпрямил метлу и сдался от дальнейшей борьбы. А Малфой снова идет до последнего.
Роза от страха вскочила на ноги, подбегая к самому краю трибуны. Еще чуть-чуть и она перевернется через нее и полетит также вниз на это поле. Разве какая-то игра стоит такого риска?
И вот раздался рев на противоположной слизеринской трибуне, а Малфой летел вверх, победно держа в зажатом правом кулаке снитч, который все еще трепетал своими маленькими крылышками.
— Слизерин получает сто пятьдесят очков, — раздался голос комментатора.
Но Роза не слышала ни его, ни оглушительный рев, ни недовольство Гриффиндорцев.
Он летел к ней. Роза не могла не улыбнуться ему в ответ. И вот он здесь, несмотря на то, что гриффиндорцы были готовы кинуть в него чем-то. Завис рядом с ней в воздухе, смотря прямо в глаза.
— Поздравляю, — прошептала Роза.
— Это тебе — подарок, — Скорпиус разжал свою ладонь, протягивая ей снитч, который в ее ладони покорно опустил свои крылья. — Храни его, ладно?
