Эти неловкие первые прикосновения друг к другу в начале шестого курса во время одновременных свободных уроков. Ее неловкий румянец, когда она первый раз опустила свою руку чуть ниже живота. Их поцелуи, когда Роза чувствовала своим бедром его стояк, но боялась зайти дальше, а он никогда и не настаивал.

И, наконец, первый раз, когда она ему прошептала на ухо, что она готова и хочет его. Первый раз с которого все началось. Первый раз, после которого Роза знала, что этот человек навсегда в ее сердце просто потому, что он такой, такой ее.

— Я больше не могу, — простонал Малфой, когда Роза в который раз погружала его головку в рот, чувствуя жар и взбухшие вены на его члене.

Роза лишь усмехнулась, отрываясь от него. Скорпиус ожидаемо требовательно и совсем отсутствующим взглядом посмотрел на нее. А Роза уже села на него, помогая войти в себя как можно глубже.

Сбитое дыхание и тепло разгоряченных тел. Громкие стоны, которые, если бы не заглушающее заклинание, разносились бы если не по всему замку, то как минимум по подземельям. И витающая в воздухе, которого так катастрофически не хватает в легких, атмосфера безграничной любви и доверия друг к другу.

Скорпиус перевернул ее, нависая сверху.

— Я хочу кое-что попробовать, — шепнул он ей, развязывая галстук с одного из ее запястий, и повязывая на глаза.

И вдруг возбуждение сменилось настоящей паникой, стоило Малфою произнести эти слова.

— Инкарцеро, — легкий шепот, и ее тело оказалось тут же привязано веревками к кровати.

Воспоминания, которые она освежила сегодня и так подробно, полезли в реальность. Тело забилось уже не от оргазмов, а от истерики. Она хотела выбраться, но веревки ее не пускали, хотя были натянуты не так сильно, как в тот самый раз.

Галстук мешал. Она не могла видеть. Не могла убедиться, что в комнате находится Скорпиус, ее любимый родной Скорпиус, а не Маклаген.

Ей казалось, что она сейчас совсем не она и вовсе не здесь.

— МАКГОНАГАЛЛ, — что есть силы заорала Роза.

Это было их стоп слово. Они его придумали в шутку, потому что прекрасно знали, что никогда до этого не дойдет. Ведь никто бы из них не допустил бы того, чтобы партнеру было больно.

Скорпиус не сделал ей больно сейчас. Веревки на теле едва ли сжимали его. А изрезанное ножами сердце от собственного предательства стянулось слишком сильно.

Веревки и галстук тут же исчезли, а Роза быстро вскочила с кровати, убежав в ванную комнату. Она голая забилась в самый угол, сжавшись. Слезы лились ручьем из ее глаз, от истерики она начала икать, а тело дрожало от холодного кафеля, на котором она сидела и от тех воспоминаний, которые, казалось, больше никогда не покинут ее голову.

— Роуз, — ошарашенно произнес Малфой, который тихо вошел в ванную комнату и сел на корточки рядом с ней.

Он протянул к ней руку, но Роза лишь еще больше забилась под раковину.

— Я… я не хотел, — Роза сквозь пелену своих слез заметила, что Малфой тоже плачет. — Прости… Я не думал, что… Что тебе будет больно.

Роза лишь сильнее разревелась, совсем не в силах сказать и слова, что его вины нет.

Тем временем Скорпиус, который тоже не успел даже трусы на себя натянуть, пробрался к ней под раковину, и достал ее оттуда. Он сам сел на пол, а ее посадил на себя. Роза почувствовала тепло его тела.

Он одновременно нежно и крепко прижал ее к себе. В его объятиях Роза чувствовала, как спазм тела уходит, и она в состоянии чуть пошевелиться. Она обняла его, буквально вцепившись в его тело, царапая ногтями. Но Малфой терпел, не отпуская ее. Лишь осмелился второй рукой погладить ее по волосам.

— Я люблю тебя, — прошептал он ей на ухо, перекидывая ее пышные волосы на другую сторону и целуя мочку. — Больше всего на свете. Я хочу, чтобы ты всегда улыбалась и никогда не плакала. Чтобы в твоей жизни больше никогда не было боли. Я знаю, я не идеальный парень, но я хочу им стать для тебя. Слышишь?

Роза только кивнула, слегка покусывая кожу на его шее.

— Я больше никогда тебя не оставлю, — продолжал ее успокаивать Скорпиус. — Что бы не случилось.

А Роза чувствовала, что ей и правда становится спокойней. Вот так вот. Обнаженной. Только в его объятиях. Такой настоящей. Такой слабой. Такой девочкой. Такой его.

— Я люблю тебя, — прошептала Роза ему так тихо и куда-то в грудь, но она знала, что он ее услышал.

Скорпиус лишь сильнее прижал ее голову к себе.

Тепло. В его объятиях так тепло и спокойно. Он — ее жизнь. Только когда он есть в этой жизни, все хорошо. Она тоже никогда, больше никогда его не бросит и не усомнится в нем.

Роуз чувствовала, как ее рыдания постепенно стихали.

Но сил совсем не было. Она лишь чувствовала, что Скорпиус встал с пола и на руках понес ее на кровать. Вскоре замерзшее тело накрыло теплое одеяло.

— Скорп, — прошептала Роза, глаза которой уже закрывались.

— Тише, я рядом, — она почувствовала, как он залез к ней под одеяло, и сразу стало еще теплее, но уже не только телу, но и душе.

Роза проснулась и сразу улыбнулась. Скорпиус так и не расцепил своих объятий. Ей сейчас даже было немного стыдно за свой вчерашний срыв. Она не хотела его напугать и уж точно не думала обвинять в том, что он сделал ей больно. И Роуз больше всего боялась, что сегодня Скорпиус как раз спросит, что это вчера было.

Роза попыталась выбраться из его объятий. Она понимала, что он, наверное, всю ночь боялся заснуть, проверяя, все ли с ней хорошо. Видимо, даже выгнал Альбуса, потому что его не было в комнате.

Но побег не удался, стоило Розе только слезть с кровати и подобрать с пола свои вещи.

— И куда ты собралась? — Скорпиус открыл один глаз. — Я не шутил, что я тебя больше никуда одну не отпущу.

Он открыл одеяло, приглашая ее к себе обратно.

Роуз легла, а Скорпиус просто уткнулся носом в ее волосы, целуя.

Как же с ним хорошо, а, главное, что это точно больше никогда не закончится.

— Что, даже не спросишь, что это такое было вчера? — удивилась Роза, когда он продолжал молчать.

— Нет, — Скорп тут же стал серьезным. — Я хочу, чтобы ты рассказала мне сама и когда будешь готова. А пока… Больше никаких… посторонних предметов и… вообще секса.

— А вот так я не согласна, — надула губки Роза.

Как же она ему была благодарна, что он ничего не спрашивает. Но она ему обязательно все расскажет. Только нужно время.

— Я в душ, — сказала Роза настолько двусмысленно, что была уверена, что Скорпиус понял намек.

И, действительно, через пару минут сильные мужские руки обняли ее за талию. Роза повернулась к Скорпиусу, обхватив его за шею и притягивая к себе. Поразительно, как его поцелуи были горячее самой горячей воды.

Она стала опускать свою руку по его груди, но он ее остановил.

Роза выдохнула, понимая, что Скорпиусу тоже нужно время прийти в себя после всего, что она тут устроила.

— А как у тебя вчера тренировка прошла? — спросила Роза, промокая свои волосы полотенцем, любуясь в зеркале отражением Скорпа.

— Неплохо, — кивнул Скорп. — Хотя, конечно, Кубок нам уже все равно не светит. Но проиграть Пуффендуйцам будет огромнейшим позором, чего бы я не хотел, как капитан и ловец на седьмом году обучения. Только Эйвери сам не свой был.

— Ты раньше к нему был не очень, — Роза снова вспомнила тот факт, что он почему-то и на день рождения к нему ходил.

— Он был в нашем доме, когда произошло нападение на отца, — вздохнул Скорпиус, открывая тумбочку и доставая какой-то пергамент. — Он украл из нашей библиотеки некоторые книги. Я попросил составить Долли список. Но Альбус во время матча обыскивал его комнату, и ничего…

— Ты поэтому последнее время был такой загруженный? — Роза обняла его сзади, прижимаясь к его спине.

— Да, — ответил Малфой. — Но я тебе не дам во все это лезть, и рассказал только с той целью, чтобы ты его обходила стороной.

Тут с хлопком появился домовик, который доставил им завтрак и свежий номер «Ежедневного пророка».