Работала. На работе ценили. Сначала по квартирам ходила, потом дали ей квартирку в старом фонде. О сыне Иван и не вспоминает, сама растит.

Толику уже 28 лет. Женился. Взял женщину с ребенком и своих две дочки. Попивает, поскандаливает, но семью обеспечивает и не гуляет.

Светочке восемнадцать. Замуж пошла за сидевшего в тюрьме парня. Матери объяснила, что трудно ему. У него, как у тебя, матери нет, а мачеха его не любит. Сжалось сердце Нины, своё сиротство помнит, и стала сама себя уговаривать: «Обездоленный такой же, как я, в беду попал. Буду ему матерью. Ласку, заботу ему дам. Деточек ихних буду лелеять. Оценит, поймёт, любовью к моей дочери отплатит». Увы! Дочь бита. Скандалы, дебоши, попрёки. А внук у бабушки с её подросшим Максимом растёт.

И мечтает Нина по объявлению замуж выйти, за какого-нибудь старичка. Чтобы тихо говорил, не ругался и не пил.

– Я бы за ним ухаживала и ему бы помогала жить.

***

Казачий хуторок, в котором прожила жизнь баба Даша, притулился бочком к косогору. Хорошо ему было там. Косогор, бывало, и от ветра защитит, и от солнца палючего заслонит. А какой родниковой водой поил он хуторян! Маленький хуторок, неприметненький. И Гражданская его обошла, да и в Отечественную немцы раза два зашли, кур половили, да с тем и уехали.

Давно, давно родилась баба Даша. Незаметно как постарела, поседела, усохла, согнулась, и только глаза лучатся голубым, живым светом. Правнуки уже народились, а суховей так же треплет ковыль траву на косогоре, как и тогда, когда баба Даша вышла замуж за Стефана и поселилась на хуторе.

Вечерело. Отец с братьями только что привезли арбой кукурузные стебли с поля. Коровы да быки любят уже посохшие листья кукурузы, да и сено на зиму экономится. Надо было их расставить вокруг базка (базок – сарай для скотины и огороженный ивняком или плетнём дворик при нём), а то лёжа быстро попреют, а прельё скотина есть не будет. Даша уже заневестилась. И снохи, таская стебли и расставляя их, меж делом подшучивали:

– О! Скоро сватов будем принимать!

Даша смущалась, краснела и старалась шибче работать.

Любила Даша работать и работа её любила. За что ни возьмётся, всё у неё ладно, всё по разуму.

Наработается днём Даша, а вечером умоется, принарядится и на вечеринку. А уж одеться умела дивчина, душа лежала у неё к нарядной одёже. Да и отец с братьями баловали: то отрез на юбку, а то на кофту, шаль, монисты, ленты. На посиделки недавно стала ходить, с разрешения отца. Певунья была Даша. Уж как распевно казачьи песни пела. На язык остра. Как отбреет, так уж отбреет какого-либо ретивого ухажёра. Бывали хлопцы и дивчины с соседних хуторов, да и они похаживали в соседние хутора. Гармонист хороший, да и с Дашей петь одно удовольствие. А уже в ту пору могли петь казачьи песни. Были песни распевные, были и жалостливые, и задорные. Как казакам без песни?

Этим летом появился с соседнего хутора казак Стефан, только что пришедший со службы. Красивый! Кудри чёрные как смоль, глаза карие. А усы! Загомонились девки. Какая громко говорит, какая хохочет громче всех, а какая посмелей – зазывает рядом посидеть. Суров с виду Стефан, неулыбчив. Песни не поёт, с девками не шалит, сидит молча и наблюдает. Раза два Даша ловила на себе его внимательный быстролётный взор. Тут же на посиделках Даша узнала, что Стефан байстрюк. Может, люди врут, а может правду говорят. Байстрюк – незаконнорожденный без отца. Мать его овдовела, когда хуторяне заметили её беременность. Может, погиб казак, отец Стефана, да не знал, что после него семя его останется. А злые языки прилепили ярлык, пустили подленький слушок. Уж больно добропорядочной была тётка Ульяна. Помогали ей с хозяйством управляться братья, да крёстный Стефана, друг покойного мужа. Сынок рано за всё брался. Крёстный сбрую чинит, и он рядом. Дядька плуг, борону на зиму ставит, и Стефан тут. На пашне рядом, с косой рядом. Сам стал скотину управлять, а в двенадцать лет сам взялся хату тыном городить, прежний совсем развалился. Дядья да крёстный пришли подмогнуть. На службу настоящим казаком пошёл: на коне и при шашке.

Вот и отслужил срок службы, вернулся до хаты.

Даша уже умылась. Снохи собирали вечерять. Братья, умытые, сидели за столом, тихо переговариваясь в ожидании ужина и заслуженной чарки. Хорошо поработали! День был хороший. С поля сегодня всё вывезли до последней былиночки. Если погода постоит, то и вспашут до Покрова. Отец на базу проверял работу сынов и снох да ворчал по-стариковски: «Вот, тыквы близко к краю положили, ещё укатятся». Кряхтя подтащил лестницу к курятнику, полез на крышу тыквы поправлять. Потом проверил, как стоит кукуруза, не повалит ли ветром.

– Здоров дневали, сосед! – окликнул его Прошка с соседнего двора.

– Здоров, здоров!

– Как управились?

– Да вроде бы…

В это время подошли ко двору казачка Катя, все знали её как сваху, кум с нею, да люди с соседнего хутора. Взгляд старика сразу приметил красавца Стефана. Ёкнуло сердце старика.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.