– Твои подруги, Каррик? – спросил один из мужчин, приподняв бровь, и с явным интересом взглянул на Маргарет. – Не то развлечение, которого я ждал, но я не жалуюсь.

Маргарет сначала не поняла, что мужчина имел в виду. Она была слишком удивлена, услышав имя молодого аристократа. Значит, это и есть печально известный граф Каррик и лорд Аннандейл Роберт Брюс? Она раньше слышала, как его описывал отец, и ожидала увидеть змеиный язык и рога, а вовсе не красивого молодого человека, одним своим видом внушавшего уважение.

«Развлечение»? Она прищурилась, рассматривая говорившего. Этот мужчина была старше графа, низкорослый и совсем не такой красивый, но в нем чувствовалась грубая сила. Глаза же его неотрывно смотрели на ее грудь. Но не думал же он…

Ох, похоже, думал. Этот мужчина посчитал их непристойными девицами. Маргарет едва не рассмеялась. Она непременно расскажет об этом происшествии брату Дункану, и тогда… Дункан часто повторял, что она дерзкая, как французская блудница.

Каррик окинул своего спутника строгим взглядом и снова повернулся к девушкам.

– Вы заблудились? Отстали от своих? Вы сопровождаете одну из дам?

Было очевидно, что молодой граф тоже удивился, встретив их в этой комнате. Если Маргарет не ошиблась, он решил, что они входили в свиту одной из высокопоставленных дам, и это оскорбило ее значительно больше, чем предположение, что она является девицей для развлечений. Ведь клан Макдауэллов был старейшим в Шотландии! Он правил этой страной – по крайней мере, ее южной частью – еще до того, как норманнские лорды переправились через Канал и вторглись в Англию.

Но она была вынуждена признать: Бригид оказалась права, когда беспокоилась об их платьях.

Маргарет гордо выпрямилась, вскинула подбородок и с вызовом встретила взгляд молодого графа.

– Мы не заблудились, милорд, и ни от кого не отстали. Мы всего лишь решили до обеда осмотреть замок. Мы только что приехали вместе с моим отцом.

Граф взглянул на нее с явным удивлением.

– И кто же твой отец, девушка?

– Дугалд Макдауэлл, глава клана Макдауэллов из Галлоуэя, – с гордостью проговорила Мэгги; она уже точно знала, какую реакцию вызовут ее слова.

И ей не пришлось разочаровываться. Мужчины выразительно переглянулись и нахмурились. Граф же поклонился и сказал:

– Мое почтение, леди Маргарет.

– Вы меня знаете? – с удивлением пробормотала Мэгги.

Уголки его рта дрогнули – словно он прятал улыбку.

– Полагаю, мало кто не слышал о Прелестнице из Галлоуэя.

Маргарет нахмурилась. Интересно, на что он намекал? Почему-то ее не покидала уверенность, что речь шла не только о ее красоте.

Мужчина, принявший ее за распутницу, снова заговорил:

– Что за черт, Каррик? Ты только посмотри на это!

Когда он указал на стоявшие на доске фигурки и все мужчины – абсолютно все! – стали ругаться, Маргарет заподозрила, что Бригид была права не только относительно платьев.

Она прикусила губу. Вероятно, фигурки все же не стоило трогать.

Наконец-то! Теперь Йен точно знал, как должен поступить, чтобы выиграть.

Он редко улыбался, но сейчас, шагая по двору и направляясь в Большой зал Стерлинга, не скрывал торжествующей улыбки.

Два дня шла битва умов с Робертом Брюсом, молодым графом Карриком, за шахматной доской, но решение пришло к Йену только этой ночью, и теперь он не сомневался в победе.

И эта победа еще на шаг приблизит его к настоящей награде.

Он все еще не мог поверить своему счастью. Его прославленный родственник – их матери, его и Брюса, были сводными сестрами – рассматривал кандидатуру Йена для своей тайной гвардии, которую он формировал на случай, если заявит о своих претензиях на трон.

Быть избранным самим Брюсом – честь для любого воина, не говоря уже о двадцатичетырехлетнем юноше, третьем сыне шотландского лэрда. Отец Йена, Гиллемор Маклин, глава клана Маклинов, не уставал повторять это, всякий раз раздуваясь от гордости.

Но Йен был вовсе не поэтому так взволнован перспективой. Он еще не знал всех подробностей, но те, что успел узнать, манили его, как ребенка лакомство. Тайная гвардия, специализировавшаяся на разведке, стратегии и других самых опасных миссиях! Для человека, который жил и дышал войной с тех пор, как ему исполнилось семь лет, принять участие в войне против злейшего врага – это исполнение самой заветной мечты. А то, что он, Йен, будет сражаться бок о бок с самыми опытными воинами, собранными со всей Шотландии… О, это как сахарная глазурь на пироге.

И он был исполнен решимости получить место в тайной гвардии в качестве тактика, выиграв у своего знаменитого родственника партию в шахматы. Брюс был известным мастером этой игры, и тот факт, что игра была новой для Йена, а Брюс оттачивал свое мастерство много лет, его, Йена, нисколько не тревожил. На поле боя он всегда продумывал свои действия на несколько шагов вперед. И теперь он ознакомился с правилами игры, и шахматная доска стала для него полем сражения. Все перемещения фигур он видел на несколько ходов вперед. Вот только другая война, настоящая, велась без всяких правил…

При этой мысли он невольно улыбнулся.

– Ад и проклятье! Йен, не беги! – Его молочный брат Финлей Макфиннон с трудом поспевал за ним. – Я не видел улыбки на твоем лице с тех самых пор, как Макдоналд свалился в выгребную яму.

Улыбка Йена стала еще шире. Он вспомнил, как когда-то вместе с братьями подпилил доски сиденья над выгребной ямой и тиран, Ангус Ог Макдоналд, которому доверили тренировку мальчиков и который превратил их жизнь в ад, свалился в зловонную жижу. Он наслаждался этим зрелищем: Йен Макдоналд, с головы до ног покрытый дерьмом! Но еще приятнее было то, что негодяй так никогда и не узнал, кому обязан столь отвратительным купанием.

– Чему ты радуешься?

Йен помотал головой.

– Ничему. Погода хорошая. – К сожалению, он никому не мог рассказать о группе, которую собирал Брюс, даже самому близкому другу. Тайна есть тайна. Он покосился на Фина: красные глаза, всклокоченные волосы, одежда в беспорядке, – а принюхавшись, уловил тяжелый запах спиртного и поморщился. – Длинная ночь?

Фин самодовольно ухмыльнулся:

– Можно и так сказать. И еще более долгое утро. Здесь очень даже приветливые девушки. Впрочем, тебя едва ли это интересует.

Йен снова ухмыльнулся. Он любил девушек ничуть не меньше, чем его молочный брат: когда у него было время на них, – но сейчас он занят другим делом.

– Ты, вероятно, бережешь себя для невесты?

– Проклятье, Фин! Она вовсе не моя невеста.

– Пока нет, но, насколько мне известно, твой отец думает об этом.

Йен промолчал. Что правда, то правда. Его отец делал все возможное, чтобы добиться помолвки между ним и леди Барбарой Кейт.

– Ты удачливый ублюдок, Йен, – вздохнул Фин. – Я бы многое отдал, чтобы заполучить в жены дочь великого маришаля Шотландии. Учитывая твой боевой опыт и брак с дочерью этого человека… Ты наверняка займешь фантастическое положение, если война снова начнется.

Не если, а когда война начнется, подумал Йен. Ведь несмотря на намерения Эдуарда Английского, шотландский «бунт» не закончился жестоким убийством Уильяма Уоллеса несколько недель назад, а заново разгорелся.

Поэтому они здесь. Все великие лорды Шотландии собрались в Стерлинге, чтобы вместе решить, чем ответить на последнее деяние Эдуарда.

Но вероятность того, что Брюс и Комин (который представлял здесь своего ссыльного дядю короля Иоанна Баллиола) смогут о чем-нибудь договориться, была такая же, как если бы мамлюкский султан и римский папа договорились разделить Иерусалим. Йен знал, что речь шла о временных союзниках, которые собирали потенциальных сторонников – на случай если начнется очередная борьба за власть. А она начнется, в этом можно было не сомневаться. Слишком сильна была ненависть между двумя ветвями потомков Фергуса, и они едва ли смогли бы помириться.

Маклины находились в трудном положении. Отец Йена намеревался сражаться на стороне Брюса, но одновременно пытался избежать серьезных неприятностей со стороны Макдугаллов и потому делал вид, что колеблется.