Я продолжала реветь и отрицательно мотать головой, Стайлс заваривал мне чаи, пытался даже покормить, но я отказалась.

В итоге я вырубилась на диване, Гарри прикрыл меня пледом, и когда я проснулась утром, я не могла даже подняться. Это было знакомое чувство. Отголоски когда-то преследовавшей меня депрессии вернулись, у меня пропало желание вести активную жизнь. Хотелось лежать, смотреть в потолок и плакать – так я и делала вплоть до того момента, как Гарри проснулся и обнаружил меня в отвратительном состоянии на диване.

- Винни, - произнес он голосом, полным сочувствия. Он сел рядом со мной и обнял меня, крепко прижав к себе.

Я бы обязательно покраснела, если бы это случилось в нормальной ситуации. Сейчас мне было все равно.

- Винни, пожалуйста, не плачь, - я никогда не слышала, чтобы он говорил таким голосом. Ни разу. Это был новый этап в наших отношениях?

Каких, к черту, отношениях?

- Я хочу домой, - впервые за долгое время я сказала вслух то, о чем я только думала. – Я так хочу обратно, Гарри.

- Я знаю, - таким же тихим голосом откликнулся мой телохранитель. – Скоро все будет в порядке, я обещаю.

Я только всхлипнула и крепче к нему прижалась, вцепившись рукой в его рубашку и нервно перебирая ее в пальцах.

Мы сидели так еще некоторое время – я понятия не имела, сколько именно, потому что я никогда не могла следить за течением времени в таком состоянии.

Когда я перестала истерически всхлипывать, Гарри встал и сказал:

- Сейчас приду.

Он вернулся через пару минут с большой подарочной коробкой с большим бантом. Она выглядела намного красивее, чем коробочка от Элли.

- Это тебе, - мой телохранитель мягко улыбнулся, протянул мне подарочную коробку и снова сел рядом со мной.

- Что это? – нахмурилась я.

- Подарок, который я приготовил тебе на Рождество, - ответил Гарри. – Я думаю, что ты вполне заслужила получить его пораньше. Открывай.

- Не стоило… - пробормотала я, краснея, хотя, казалось бы, мое лицо и так было красным от слез. Я не думала, что мы с Гарри будем обмениваться подарками, и даже не попыталась ему ничего купить.

- Открывай, - тепло улыбнулся мне Стайлс.

Я всхлипнула в миллионный раз за последнее время и развязала бантик. Разорвала подарочную бумагу. Подняла крышку и громко ахнула.

Внутри лежал плюшевый мишка. Совсем необычный.

У плюшевого медведя были ярко розовые волосы, убранные в пучок, черная футболка, черные кожаные штаны, а в руках он держал кисточку. Мишка был художником.

Художницей.

- Это… - я поджала губы, чувствуя, что была снова готова расплакаться. На этот раз не от грусти, а от целой тонны эмоций, которые меня накрыли.

- Проходил мимо местечка в центре, где можно сделать своего мишку, - пожал плечами Гарри. Он обнимал меня за плечи. – И сразу подумал о тебе. Теперь у тебя есть свой Пух.

Я автоматически вздрогнула при звуке этого имени. Я терпеть его не могла.

- Я хотел сказать, что… - мой телохранитель вздохнул. – Когда я называю тебя Пухом, я не имею в виду ничего плохого.

Я еще раз судорожно вдохнула и посмотрела на Гарри. В который раз подумала, какой же он красивый, и как мне тяжело было оторвать от него взгляд.

Всю мою жизнь, когда меня называли Пухом, ничего хорошего за этим не стояло. Меня называли толстой, неуклюжей, страшной. Любой.

- Просто мне нравится, что тебя можно так называть, - продолжил Гарри. – Никакого подтекста.

- Спасибо, - пробормотала я, прижимая к себе игрушку. – Мне нравится. Очень.

Вместо ответа Стайлс наклонился и поцеловал меня в щеку.

Мое настроение стало намного лучше.

Один день до Рождества

Мне все еще было тошно от того, что я впервые проводила Рождество вдали от дома не по своей воле.

Но, как я уже сказала, праздники сближали.

Гарри, судя по всему, решил, что, если оставлять меня одну, я обязательно что-нибудь натворю. Не знаю уж, что именно он там себе придумал: то ли я вены вскрою, то ли из окна выброшусь, то ли впаду в глубокую депрессию.

В любом случае, Стайлс без каких-либо вопросов типа «а можно?» переехал ко мне в комнату, так что проснулась я с широкой улыбкой на лице и Гарри под боком. Поистине Рождественский подарок.

Мишка Винни-младшая (мой телохранитель настоял, чтобы я назвала игрушку именно так) тоже делила с нами кровать, и все были рады.

- Доброе утро, - послышался хриплый голос Стайлса, и я непроизвольно вздрогнула. Чего пугаться? Я прекрасно знала, что мы уснули вместе, в этот раз я даже запомнила этот момент. – У меня есть идея.

- Ты о чем? – сонно нахмурилась я, наблюдая за тем, как мой личный агент ФБР вскочил с кровати, блеснул своей задницей в штанишках с енотиками и направился в сторону кухни.

- Надо купить елку! – крикнул Гарри, загремев чашками. Через пару мгновений до меня донесся до безумия соблазнительный и уютный запах кофе.

- Чего?.. – переспросила я, зевнула, потянулась и, наконец, вышла навстречу завтраку.

- Завтра Рождество, - закатил глаза Стайлс. Он снова делал вафли. Я обожала вафли по его рецепту. Наверное, он в тюрьме брал дополнительные уроки по кулинарии. – Нам нужна елка.

Мне, если честно, все еще не очень хотелось выходить из квартиры. Я могла пережить праздник и без елки.

- Ну, давай же, Пух, - начал канючить Гарри. – Я хочу нарядить елку!

Я прищурилась.

А затем кивнула.

Гарри обладал какой-то особой силой надо мной – даже мои родители не так быстро убеждали меня. Стайлсу хватало только улыбнуться, дотронуться до моей руки и все – я была полностью на его стороне, что бы он ни затеял.

Сначала он хотел купить живую ель, но потом мы пришли к выводу, что это неправильно по отношению к окружающей среде и нашему бюджету, так что свой выбор мы остановили на искусственном деревце средней длины, а оставшиеся деньги потратили на кучу шариков и гирлянд.

Как можно было вполне логично предположить, за день до Рождества очереди во всех магазинах были километровыми – причем не только на кассу, но и к каждой вешалке. Нам с Гарри приходилось нагло отталкивать людей, позабыв обо всех правилах приличия, чтобы добраться до желаемых украшений.

Мы выехали из дома до обеда, но вернулись только к восьми вечера.

- Наконец-то, - пробурчала я, стягивая куртку и сбрасывая с ног ботинки. – Дом. Милый дом.

- Предлагаю сделать горячего шоколада, - выдохнул Гарри, водружая коробку с разобранной елкой на пол. – И заняться украшением елочки.

- Сегодня?.. – поджала губы я. – Я хочу спать!

- Восемь вечера, бабуля, - потряс передо мной телефоном, на экране которого горели крупные цифры, Стайлс. – Делай шоколад, я пока соберу елку.

Я показала ему язык и достала из холодильника молоко.

- Знаешь, - задумчиво протянула я, разливая жидкость по нашим чашкам. – Мы не обменялись фактами на сегодня.

Гарри достал из коробки инструкцию и растерянно посмотрел на, казалось бы, тысячу искусственных веток ели, которые лежали перед ним и которые в магазине составляли такое красивое ненастоящее деревце. Судя по всему, молодой человек не очень хорошо представлял, что делать со всем этим.

- Я даже не знаю, что еще рассказать, - он закусил губу, продолжая задумчиво рассматривать инструкцию. – Спроси, что хочешь.

Микроволновка прозвенела, оповещая меня, что молоко разогрелось. Я достала две чашки и стала разводить в них горячий шоколад, параллельно думая, о чем я могла спросить Гарри.

Я давно хотела задать один вопрос, но не думала, что могу. Он был слишком личным, и насколько бы мы с Гарри ни сблизились за последнее время, мы все равно не играли большую роль в жизнях друг друга. Я боялась, что все, чего мы достигли, могло обрушиться из-за одного вопроса.

- Что угодно? – уточнила я, рассматривая, как молоко приобретало коричневый цвет. Я взяла в руки чашки и села на пол рядом со Стайлсом.

- Да, - кивнул молодой человек. Он взял в руки основу елки и попытался вставить в нее несколько веток. У него не вышло.