Я наивно верила, что Элли не могла просто поставить под риск всю операцию только для того, чтобы дать нам со Стайлсом немного времени наедине.

Она так сильно хотела повидать семью?

Или она так сильно привязалась ко мне, что хотела меня таким образом порадовать?

Что ж, я бы тоже не отказалась от того, чтобы увидеть маму с папой на Рождество. Но не всем нашим мечтам и желаниям было суждено сбыться. Тем не менее, без каждодневного университета, в который я никогда не поступила бы сама, я легче притворялась, что я обычный человек.

Всего на десять дней праздников я могла притвориться нормальной.

В то время как моей большой мечтой было снова увидеть родителей, у меня были и мечты поменьше. Например, остаться с Гарри наедине. Я думала, эта мечта исполнилась, когда Луи съехал, но, казалось, все складывалось еще интересней.

- Да, - с серьезным видом кивнула Элли. - Я решила вручить вам ваши подарки заранее.

С этими словами она положила свой чемодан на пол, расстегнула его и вытащила оттуда две небольшие коробочки, обернутые подарочной бумагой и красивыми бантами.

Гарри аккуратно взял свой подарок, потряс его, прислушался. Я прыснула.

- Пожалуйста, скажи, что там ключ от моего браслета, - с деловым видом помотал своей «окольцованной» ногой.

- Откроешь на Рождество и узнаешь, - подмигнула ему Элли. Девушка подошла к дивану, на котором я все еще сидела, и протянула мне мой подарок. Затем она наклонилась и обняла меня. - Удачных праздников.

И, я готова поклясться, снова одарила меня взглядом, который явно значил больше, чем просто «укрась елку и распакуй мой подарок».

Три дня до Рождества

Элли уехала и написала мне только на следующий день, сообщая, что уже долетела до родителей. Они наряжали елку и готовили праздничный ужин.

Чем больше я думала о том, что даже мой агент-телохранитель смогла уехать из Британии и увидеть свою семью, тем грустнее мне становилось.

Не то чтобы мне не нравилась Британия — это была прекрасная страна с кучей традиций, от которых я была в восторге.

В какой-то момент я осознала, что жила в этом городе уже целых полгода, но ничего в нем не видела, так что мы со Стайлсом решили это изменить.

Мы с Гарри гуляли по центру, который украсили всевозможными огоньками, даже съездили на Рождественскую ярмарку в Гайд-парке. Там мы покатались на колесе обозрения. Оно было небольшим, но, пока мы ждали в очереди, мы пили горячий шоколад, подпевали праздничным песням и много хохотали. Когда мы сели в кабинку, Гарри не стал садиться напротив, а разместился рядом со мной. Он обнимал меня за плечо и сидел так близко, что я совсем забыла, что вид из окошка был просто прекрасным.

Потому что молодой человек рядом казался мне намного прекраснее.

Тем не менее, вся эта праздничная мишура только больше напоминала мне о маме с папой, о том, как в это время мы уже наряжали елку (у нас с Гарри сейчас даже праздничных огоньков не висело, потому что нам было лень наряжать квартиру), а потом ходили вместе в кино или в театр, хорошо проводили время, вкусно ели, много смеялись и наслаждались компанией друг друга.

Как бы приятно ни было рядом со Стайлсом, я все равно продолжала думать о родителях.

По пути из Гайд-парка мы решили, что слишком проголодались – горячего шоколада было явно мало, чтобы утолить голод. Так что мы вышли на Оксфорд-стрит и приступили к поиску кафе, в котором мы хотели бы остановиться.

В такое время практически все столики во всех заведениях были заняты, так что нам пришлось знатно потрудиться, чтобы полноценно пообедать.

- Как ты думаешь, - спросила я, когда официант принес нам наши заказы. По пути в кафе мы завернули в торговый центр, решив, что украсить квартиру к празднику нам все-таки следовало. - Лиам разрешит мне созвониться с родителями раньше срока? Хочу поболтать с ними в Рождество. Больше, чем обычные полчаса.

- Можешь позвонить ему сейчас, - пожал плечами Гарри, который поедал лапшу.

Я кивнула.

Я искренне боялась отказа, но также знала, что лучше сделать это сейчас, чем в последний момент.

Я поджала губы, кивнула еще раз и достала из кармана свой мобильник.

Когда мы переехали в Британию, мне выделили новый телефон. У меня было все новым – никаких связей с прошлым. Мне не нравился новый мобильник, хотя он был новее и круче, чем мой старый.

Мне хотелось вернуться в мою нормальную жизнь.

Желательно, с Гарри.

Я махнула головой – привычный жест, которым я пыталась «изгнать» из головы ненужные мне мысли.

В телефонной книге было пять номеров – Гарри, Элли, Лиам, Ноа и Мирта. Родители всегда звонили с новых номеров, мне нельзя было их сохранять.

Я выбрала Лиама, нажала кнопку вызова и приложила мобильник к уху. Стайлс показал мне два больших пальца, пытаясь подбодрить.

- Алло? – Пейн поднял трубку практически мгновенно. В голосе слышалось напряжение – я никогда не звонила ему сама. Я вообще мало кому звонила. – Винни, все в порядке?..

- Да, конечно, - поспешно ответила я. – Вернее, не совсем.

- Не понял, - задумчиво откликнулся мужчина.

Интересно, а как в ФБР празднуют Рождество? Ставят елку в офисе, а на нее вместо украшений вешают отчеты о раскрытых делах? Водят хоровод, параллельно обсуждая, кто виноват в еще нераскрытых?

- Я хотела кое-что спросить, - пробубнила я. Гарри не отрывал от меня взгляд, и от этого мне становилось еще более неловко.

- Хорошо, - продолжил не развернуто отвечать Пейн. – Спрашивай.

- Можно ли мне созвониться с родителями в Рождество? Как подарок.

Повисла тишина на той стороне провода, которая заставила меня похолодеть. Лиам всегда отвечал мгновенно, потому что Лиам всегда знал ответы на все вопросы. Что же такого сложного было в моем случае?

- Нет, - послышался ответ, от которого у меня из-под ног ушла земля. Хорошо, что я уже сидела, иначе бы я точно упала.

Я просила об обычном звонке, что в этом такого сложного? Лиам всегда с радостью шел на уступки, он был мягким человеком.

- Почему? – задала я самый логичный на свете вопрос.

Лиам устало вздохнул. Мне это не понравилось.

- Винни, я не могу раскрывать подробности дела, - ответил он так, словно я была маленьким ничего не понимающим ребенком. – Твои родители не смогут позвонить тебе раньше запланированного срока, мне очень жаль. Мы бы правда хотели, чтобы ты смогла поболтать с ними на Рождество, но дело очень трудное, и нам нужно придерживаться оговоренных правил.

- Спасибо, - пробормотала я севшим голосом. – Я поняла. До свидания.

Лиам не успел попрощаться, потому что я сбросила звонок. Я начала плакать прежде, чем осознала это.

Два дня до Рождества

Вчера я думала, что моя жизнь наладилась: я выиграла ежегодный студенческий показ, я была на время свободна от университета, Элли уехала, оставив нас с Гарри вдвоем, Луи тоже свалил, и нам со Стайлсом было очень хорошо вдвоем.

Все поменялось в одну секунду – точно так же, как и с моим переездом в Лондон.

Я практически не переставала плакать с того момента, как закончила разговор с Лиамом. Плотину прорвало – я слишком долго копила в себе свои эмоции, переживания, недовольство и разочарование. Я слишком долго сдерживалась и говорила себе, что я – взрослая девочка, которая может все пережить, и все у нее будет хорошо.

Я не была такой. Я не умела сдерживать эмоции, мне нужно было выговориться. Мне было нужно, чтобы меня успокоили, мне нужно, чтобы мне постоянно напоминали, что у меня все будет замечательно, и все проблемы временные.

Отказ Лиама, сомнение в его голосе звучали как-то угрожающе. Еще хуже, чем если бы мне напрямую сказали, что мои родители в большой опасности. Сейчас мне казалось, что они в такой беде, о которой люди боятся даже разговаривать – если сказать вслух, опасность станет реальней, чем если они будут молчать.

Я плакала весь вечер, пока Гарри пытался добиться от меня, что же случилось. Когда он понял, он начал пытаться разубедить меня – говорил, что Лиам просто не хочет рисковать, что на самом деле моим родителям ничего не угрожает, что он устроит мне семейное Рождество, а с родителями я созвонюсь на пару дней позже, и ничего такого страшного в этом не было.