- Это она сделала?

- Да, - меня хватило только на то, чтобы выдать этот короткий ответ. Затем я снова расплакалась, прикручивая в голове все произошедшее, чувствуя, как мне стыдно.

Стайлс обнял меня, я прижалась щекой к его груди и всхлипнула.

Викки пришла через некоторое время и отдала мне «пострадавшего». Я поблагодарила ее и шмыгнула носом.

- Мне тебя подождать? – заботливо поинтересовалась девушка, переводя взгляд с меня на Стайлса и обратно. Мы шли к директору.

- Подожди, - за меня ответил Гарри.

От третьего лица.

Гарри чувствовал себя просто отвратительно. Перед глазами все еще стоял образ плачущей Кейт, объяснявшей директору, какой же он, Стайлс, замечательный, что он никогда в жизни ее ни к чему не принуждал, во всем этом, наверное, больше ее вины, чем его. Ее колотило, по щекам реками лились слезы. Гарри безумно хотелось обнять девушку и успокоить, но он не мог, это бы еще больше усугубило ситуацию.

Ему было так трудно отпускать ее, когда директор попросил остаться лишь его. Кейт посмотрела на Гарри таким взглядом, что историк сразу понял: она винила во всем себя. Стайлсу было просто жизненно необходимо сказать ей, что все в порядке.

- Такого я от тебя не ожидал, - заговорил Дженкинс.

Историк глубоко вдохнул.

- Я тоже, - пришлось ему согласиться. Он ведь зарекался, что никогда в жизни не будет встречаться со своей ученицей, это так непрофессионально!

Но кто же знал, что он встретит Кейт…

- Ты хоть понимаешь, какой скандал сейчас разразится? Эта Стефани, - мужчина раздраженно вздохнул. – Еще та штучка. Она молчать не будет. Смотри, что она уже натворила. Тем более, она пытается устроить революцию не в первый раз.

Гарри много думал об этом. Он был больше, чем уверен, что Стефани каким-либо образом отомстит ему за то, что он не стал с ней встречаться. Правда, Стайлс и не подозревал, что она будет способна на такую подлость.

Парень о многом думал с того момента, как встретил Кейт. А еще больше он стал размышлять о своем положении после Дня Святого Валентина, когда они признались друг другу во взаимных чувствах. Каждый раз эти воспоминания рождали в нем теплые чувства и заставляли улыбаться.

1Д много лет мечтали об участии в “Икс-Факторе”, но это требовало больших жертв: нужно было срываться с места, бросать работу и уезжать в Лондон, где у них не было практически никаких связей. Труднее всего было Гарри: он чувствовал на себе некую ответственность за все те классы, в которых он преподавал. Ему казалось, что без него дети не смогут правильно учиться.

Но потом в его жизнь ворвалось изменение под именем Кейт Лоуренс. И с самого начала Стайлс прекрасно знал, что уже через несколько месяцев девушка уедет учиться в другой город, и просто молился, чтобы это оказался Лондон – ведь туда сможет переехать и он сам, и 1Д смогут, наконец, участвовать в “Икс-Факторе”.

Увольняться ради Кейт было намного легче, чем просто ради себя.

- Я готов уволиться, чтобы избежать всяких скандалов, - решительно ответил Гарри. – Только, пожалуйста, дайте Кейт спокойно доучиться, осталось ведь всего две недели.

Директор Дженкинс казался как минимум шокированным.

- Гарри… - начал мужчина, не зная, какие слова подобрать. На своей практике он брал на работу далеко не одного молодого преподавателя. И не раз они заводили интрижки со своими ученицами.

Но ни один не предлагал уволиться.

- Это совсем не обязательно. Просто…

- Я все равно хотел уйти, - пожал плечами историк, беря в руки лист бумаги и ручку.

- Почему? – директор еще больше удивился.

- Личные причины, - уклончиво ответил молодой человек.

Гарри покинул кабинет директора через десять минут. Дело оставалось за малым – успокоить Кейт и затем забрать свое личное дело, когда его подготовят к выдаче.

Как оказалось, Стефани еще не ушла.

- Ну, как? – взволнованно спросила она. Кажется, девушка поняла, что натворила.

- Можно я тебе кое-что скажу? – Гарри в полной степени осознал, что уволился. Ему больше не нужно было вести себя по-учительски вежливо.

- Да, - Стефани была неисправима: по ее лицу расплылась широкая улыбка, словно она подумала, что Гарри собирался признаться ей в любви.

- Я бы никогда не начал с тобой встречаться потому, что ты еще та стерва. Тебе стоит пересмотреть свои взгляды на жизнь и понять, что мир не вращается вокруг тебя. Есть девушки, которые в сотни раз лучше, - он вздохнул. – А еще я уволился.

Он не стал ждать ответа Стефани, потому что, честно говоря, Стайлсу было наплевать. Парень очень давно хотел высказать все это, но его останавливала профессиональная этика. Теперь же он был свободен.

Осталось только донести это до Кейт.

Кейт.

Последний раз такое отвратительное настроение у меня было, когда мы с Гарри поругались. Теперь же я чувствовала себя так, словно в каком-то смысле подвела его: ведь теперь вся школа знала о том, что мы встречались.

А Стайлс так старался держать это в тайне!..

Директор Дженкинс рвал и метал. Он одновременно выговаривал и мне, и Стефани, и Гарри.

- Как можно быть таким беспечным? - вопрос не был никому адресован, но было ясно, что он относился к Гарри.

Историк сидел, нахмурившись, но все равно держался рядом со мной, словно на случай, если придётся отражать атаку.

- Мисс Лоуренс, вы - гордость школы, как вы могли начать драку?

- Стефани украла мой телефон, - процедила я, повторяя те же самые слова, что говорила в коридоре. - И выложила в интернет мои личные фотографии.

- Это правда?

Стефани молчала. Видимо, она поняла, что её выпад в этот раз был уж слишком резким. Её маленький мозг все-таки осознал, какой вред для самого Гарри несла вся её задумка.

Каждый раз, когда я прокручивала эти воспоминания в голове, мне снова хотелось плакать. И винить себя во всем.

Гарри попросил Викки дождаться меня, и я мысленно поблагодарила его, когда мы со Стефани покинули кабинет директора.

Я тут же бросилась на шею Смайл, со слезами рассказывая, что случилось, кто кому что сказал, и как Дженкинс смотрел на Гарри. Меня трясло, несмотря на успокоительное, которое историк так любовно заставил меня выпить.

Стефани окинула нас оценивающим взглядом и села на скамейку рядом с дверью, ждать.

Я тоже хотела так сделать, но Викки уговорила меня поехать домой.

Перед тем, как окончательно выйти из здания, я достала из кармана телефон, который, хоть и работал, выглядел очень печально, и набрала Гарри сообщение:

«Я люблю тебя»

Может, это сообщение хоть немного облегчило бы его страдания.

В дверь позвонили. Я с сожалением поняла, что мне придётся встать с удобной кровати, такой идеальной для душевных страданий, и открыть дверь.

Я молилась, пока спускалась по лестнице, чтобы до Гарри дошло не приходить сегодня и дать мне обдумать всю ситуацию самостоятельно. Но на это, конечно же, было глупо надеяться.

- Я тоже тебя люблю, - бодрым голосом заявил парень и зашел в дом. Он добавил, заметив мои красные от слез глаза: – И перестань убиваться.

На улице была замечательная погода. Светило солнце, было тепло, идеально тепло, а не жарко. Гуляла куча детей, что свидетельствовало о приближавшемся конце учебного года. Мы планировали сегодня поехать в кино, а потом гулять до темноты, тем самым отмечая моё поступление. Но день пошёл совсем не так, как надо.

- У тебя теперь будут из-за меня проблемы, - у меня получилось выговорить это только шёпотом потому, что иначе бы голос снова сорвался, и я бы расплакалась.

- Не будет у меня никаких проблем, - Гарри звучал даже как-то весело. Он усадил меня на диван в гостиной, а сам сел на корточки рядом со мной, чтобы мог смотреть мне прямо в глаза. - Я уволился.

Мне показалось, что у меня внутри что-то оборвалось. Или словно кто-то ударил меня по голове. Я уставилась на широко улыбавшегося парня передо мной и, честно говоря, была не в состоянии что-либо понять.