- Итак, каков же мой подарок? - хитро улыбнулся Гарри, закрывая за собой дверь в квартиру и снимая куртку.

Пути назад точно не было. Впрочем, Гарри всегда просил меня быть смелее и решительнее в наших отношениях, так что мой подарок точно отвечал всем его критериям.

Я сняла с себя куртку и повесила её на вешалку, а затем снова повернулась к своему историку. Тот не отрывал от меня любопытного взгляда.

Я медленно приспустила рукав футболки, оголяя плечо до лямки лифчика, к которому я ещё утром прикрепила небольшую бирку.

Лицо Гарри вдруг переменилось до совершенно серьёзного. Он подошёл ко мне ближе и перевернул бумажку, чтобы прочесть:

“Можешь делать со мной все, что хочешь, сегодня ночью”

Стайлс нервно теребил листок в руке, словно решая, правильно ли он все понял. Затем, без какого-либо предупреждения, Гарри наклонился и поцеловал меня, буквально впечатав в стену.

В тот момент я поняла, что третью часть подарка я подобрала правильно.

Свести с ума в этом мире меня могло не так уж и много вещей. Например, фотография рядом с Патриком Стампом, поцелуй Розы и Доктора и возвращение Десятого за ней не в фанфиках, а в настоящем сериале, а еще…

Руки Гарри Стайлса. Губы Гарри Стайлса. Близость Гарри Стайлса.

Возбужденный Гарри Стайлс.

Парень крепко зажал меня между стеной и своим собственным телом. Мне показалось, что у меня подкашиваются ноги, и Гарри, возможно, почувствовал это, потому что тут же подхватил меня, а я обвила ноги вокруг его талии. Все это время он не прекращал целовать меня.

Я шумно выдохнула и вцепилась рукой в плечо Стайлса, когда тот начал целовать мою шею. Он прекрасно знал, как я реагирую на такие прикосновения, и каждый раз нагло этим пользовался.

- Лоуренс?.. – прохрипел Гарри, отстраняясь.

- Да?

- Помнишь, что ты хотела сделать, когда напилась?

Я только улыбнулась в ответ.

========== Глава тридцатая. ==========

Комментарий к Глава тридцатая.

Всех с наступающими майскими праздниками!<3

Я не знала, чего я ожидала от Дня Святого Валентина, когда утром четырнадцатого февраля встала пораньше, чтобы красиво накраситься и выбрать себе наряд. Когда я написала Викки, что в школу я намерена прийти в платье, подруга мне не поверила.

Более того, Смайл даже приехала к моему дому на пятнадцать минут раньше, с лишь одним накрашенным глазом, чтобы посмотреть, не шутила ли я.

Затем Викки прокляла меня за то, что я так редко носила платья. Она вырвала у меня из рук косметичку и продолжила краситься.

- Нет, - поджала губы моя подруга, всматриваясь в моё лицо. - Нет, ты не пойдёшь в школу со мной с таким макияжем.

Я даже не успела спросить у подруги, что было не так с моим лицом, как она схватила меня и начала приукрашивать. Надо отдать должное, Смайл была настоящим экспертом, когда дело доходило до макияжа и одежды.

В школе все было до жути приторно. Коридоры были увешаны различными сердцами, девушки из десятого класса были переодеты в ангелов и разносили валентинки. В ночь на четырнадцатое число им было позволено остаться в школе, чтобы как следует украсить ее к празднику. Именно поэтому каждая уважающая себя школьница всей душой ждала Дня Святого Валентина в десятом классе, ведь именно в этот день они чувствовали себя самыми важными персонами в школе. Более того, их всех освобождали от уроков ровно на один день, и каждой десятикласснице давали определенный класс, который она должна была обеспечивать открытками. Самыми успешными считались те, кому достались выпускники.

Дверь кабинета мисс Скотт была выкрашена в красный цвет: видимо, чтобы привлечь Гарри. Я не была уверена, что на Стайлса действовал тот же трюк, что и на быков.

Кабинет Гарри выглядел как обычно. За исключением, конечно, белого листа, висевшего на двери. На нем было написано:

“Уважаемый десятый класс! Прошу вас, перестаньте клеить сердца на мою дверь. Кто я, по-вашему?”

Затем, уже другой ручкой после второго урока было подписано:

“ВЫ ИЗДЕВАЕТЕСЬ? Я выслежу того, кто клеит сердца мне на дверь и отомщу!”

Меня так рассмешило это сообщение, что я достала из сумки одну из валентинок и приклеила прямо на листок.

Последние несколько недель я еле сдерживалась от того, чтобы броситься на Гарри и кричать о том, как сильно я его люблю. Мне было очень страшно переступать эту черту, потому что она в какой-то степени превращала наши отношения в по-настоящему серьёзные.

Сейчас же они находились в каком-то переходящем состоянии: мы либо дурачились, либо разговаривали на такие серьезные темы, словно собирались пожениться. Мне казалось, что признание в любви изменит все, что только можно.

Наверное, я просто выросла на романтических сериалах и книгах. Вся беда была в этом.

Сегодняшний день был бы идеальным для того, чтобы честно сказать моему парню о моих чувствах. Но мне казалось, что, если бы Гарри разделял их, он бы давно сказал это сам.

В конце концов, как там в стереотипах?

Мужчина должен делать первый шаг. Вот пусть Гарри и делает.

- Ой, да брось ты! - фыркнула Викки, когда мы уселись за парту в кабинете литературы. Шел четвертый урок, и я просто сходила с ума. - Вся эта чушь с первым шагом… Я уверена, что он чувствует к тебе то же самое.

Я не успела ей ответить, потому что в класс зашёл учитель, и, увидев, что Викки снова сел со мной за одну парту, сказал:

- Смайл, за последнюю парту!

Викки застонала, но послушалась. Она считала, что, если она будет каждый раз садиться со мной, нерадивый учитель, в конце концов, просто плюнет на свою идею рассаживать нас.

Но литератор, казалось, был упрямее.

Я любила читать, но люто ненавидела литературу в школе. Так что я просто достала толстенную тетрадь по истории и стала повторять последнюю тему.

Ближе к концу урока в класс зашла одна из разносчиц валентинок. Разодета она была, надо сказать, еще как. Четырнадцатые февраля был единственным днем календаря, когда в школу можно было прийти в более откровенной, чем обычно, одежде, особенно десятиклассницам. Они ведь были разносчицами любовных писем, так что просто должны были привлекать к себе внимание.

Тем не менее, я считала, что привлекать внимание можно экстравагантным макияжем, футболкой, с надписью “Я несу в себе любовь” (именно в такой ходила Викки в прошлом году), но не юбкой длиной десять с половиной сантиметров.

Конечно, все тут же затихли. Девочка, широко улыбаясь и радуясь внезапному вниманию к её персоне, маневрировала между рядов, раздавая цветные открытки. Учитель сделал вид, что даже не видит гостью и продолжил рассказывать какой-то абсолютнейший бред о произведении «Убить пересмешника».

Я посмотрела на все это, мысленно закатила глаза и продолжила заниматься делом: доделывать домашнюю работу по истории на уроке литературы, который я не очень любила.

И каково же было моё удивление, когда мне загородила свет чья-то тень, я подняла глаза и увидела эту самую «почтальоншу».