- Викки, извини меня, - пробормотал Томлинсон. – Я вел себя как идиот.

Наверное, если бы у меня не было высоченной температуры, а глаза не слезились, я бы очень расчувствовалась.

Но вместо ответа я лишь раскашлялась, а затем, когда смогла восстановить дыхание, сказала:

- Мне так плохо. Останься, пожалуйста.

Кейт.

Когда ты ходишь в школу, тебе приходится вставать каждый будний день в несусветную рань и тащиться в здание, которое ты, по большей части, терпеть не можешь, а потом еще и торчать там около семи часов. После такой недельки даже в выходные ты встаешь и думаешь, что сможешь как следует выспаться, лишь когда умрешь.

И вот, у меня было целых четыре дня, чтобы спать, спать, спать…

И сегодня утром я проснулась с улыбкой на лице. И встретилась с точно такой же широченной улыбкой, но уже со стороны Гарри Стайлса.

Все было теперь совсем по-другому. Совсем.

Или просто я придавала всему такое большое значение?..

Он лежал рядом, такой милый, красивый, за несколько месяцев успевший стать таким родным и незаменимым. Лежал и улыбался как ни в чем ни бывало.

- Доброе утро.

- Доброе.

- Знаешь, - произнес Гарри, меняя положение так, что теперь он нависал надо мной. - Будь моя воля, я бы не выпускал тебя из этой комнаты до самого отъезда, - пробормотал он.

- Но?.. – хихикнула я.

- Ты мне не простишь, если мы не выполним всю культурную программу на сегодня.

- Угадал, - подмигнула ему я, и мы, наконец, вылезли из кровати.

Я понятия не имела, какие планы на сегодня были у Гарри, и вскоре очень сильно пожалела о том, что не согласилась на его предложение запереться в номере и «провести день с пользой».

Парень потащил меня на каток под мои громкие возмущения, что я не умею и не хочу учиться кататься. Я была настолько грациозной, что вполне могла вернуться домой с половиной тела в гипсе.

Как мне объяснять маме потом, что со мной произошло и кто в этом виноват?

Самым фееричным действием со стороны мистера Гарри Стайлса было отъехать от меня как можно дальше и сказать, чтобы я доехала до него сама. Это, кстати, произошло на десятой минуте обучения меня искусству катания на коньках.

А я безумно боялась сделать какое-либо движение и поцеловаться со льдом. Более того, в меня вполне еще кто-нибудь мог врезаться.

- Гарри! Забери меня! – кричала я, держась за бортик.

- Лоуренс, ты издеваешься? – хохотал Стайлс.

Нас разделяло два метра.

И я готова была убить человека, которого все остальное время боготоворила.

- Забери меня! Я же упаду!

- Пока ты не упадешь, ты не начнешь нормально кататься!

Люди, проезжавшие мимо, смотрели на нас со смехом.

- Если я упаду, то… - я решила, что выкрикнуть «у нас вчера был первый и последний секс» будет слегка неуместно, поэтому я просто запнулась.

- Ну? Что? – смеялся Гарри. Ему, казалось, безумно нравилась ситуация.

- Я натравлю на тебя Викки!..

- Не напугаешь!

- Ну, Гарри!

- Иди ко мне, – молодой человек протянул ко мне руки и мягко улыбнулся. Но за мной все равно не поехал. В его глазах горели озорные огоньки.

Я решила, что дальше стоять и орать – плохо, а потому я сделала решительный шаг. Я оторвалась от бортика и поехала (хотя я не считаю это слово уместным в данной ситуации) к Гарри.

И, конечно же, на финишной прямой я споткнулась, громко выругалась и попала прямо в объятия моего милого парня.

- Вот поэтому я и попросил тебя подъехать самостоятельно, - промурчал Стайлс, оставляя легкий поцелуй на моих губах.

Я ухмыльнулась.

Викки.

Луи решил остаться со мной, когда узнал, что большую часть года я живу одна. А еще он заявил, что лучшее лекарство от всех болезней – куриный бульон. Я не знала, где он этого понабрался, но спорить не стала.

- У меня его нет, - пробормотала я севшим голосом.

- А я сварю, - заявил Томлинсон и скрылся за пределами комнаты.

Я была больше, чем на сто процентов, уверена, что готовил Луи не лучше Кейт. А готовить хуже Лоуренс было очень трудно.

Через пятнадцать минут я все же нашла в себе силы и поднялась с постели. Я решила, что на кухне обязательно происходило что-то интересное, и что я просто не могла это пропустить.

И действительно: наблюдать за готовившим Томлинсоном было до жути интересно. И смешно. И жалко плиту.

Я незаметно для молодого человека сфотографировала его и отправила изображение Кейт с подписью «Моя радость готовит».

Ответ мне не приходил где-то минут пять, и я начала уже думать, что Лоуренс там настолько загуляла, что ей даже не до своей лучшей подруги.

Кейт: Моя радость спит

И к сообщению тоже была прикреплена фотография. Моего историка, который спал. Длинные волосы были раскиданы по подушке, одеяло сползло так, что я могла отлично видеть его татуированную грудь. Ставлю всю свою жизнь на то, что Лоуренс специально сделала именно тот кадр, в котором он был полуголым. Я тут же ответила:

Я: ГОСПОДИ, ФУ!

Нет, ну он был горячим, как я и думала.

Но это же, черт подери, мой учитель!

Кейт не отвечала, и меня все-таки замучил интерес:

Я: У вас было?..

Кейт: Да ;)

Мне захотелось громко крикнуть, ударить кулаком по столу и станцевать жигу потому, что моя лучшая подруга не только преодолела стеснение, но и, черт подери, переспала с собственным учителем!

Моя девочка растет!

Но моя голова слишком болела, а от каждого резкого движения в глазах начинало просто темнеть, поэтому я просто улыбнулась и посмотрела на Луи, который отчего-то чертыхался.

- Что такое?

- Все в порядке.

Стало пахнуть чем-то подгоревшим, что ясно говорило о том, что ничего в порядке не было. Но я решила, что не буду вмешиваться. Мне льстило, что парень решил что-либо для меня приготовить.

- Готово! – провозгласил парень еще через минут двадцать мучений. Он протянул мне небольшую миску с тем, что должно было напоминать куриный бульон.