- Да, они играют в одной группе, - я кивнула на Гарри. – Мы познакомились на репетиции.

Все это время Стайлс стоял немного позади меня, словно готовый в любой момент сбежать.

- На репетиции? – Викки осуждающе посмотрела на Луи. Тот лишь пожал плечами. Я поблагодарила всех известных мне богов за то, что Томлинсон не решился привести свою новую девушку на репетицию. Это было бы не лучшим способом раскрыть мою тайну.

Гарри вдруг шумно выдохнул, видимо решив, что опасность миновала, и сел за столик напротив Луи. Я приземлилась рядом.

- Стойте, - Смайл покачала головой. – Мне говорили про какую-то Барбару, которая оказалась парнем.

Томлинсон фыркнул в свой кофе, что можно было расценить как попытку сдержать лошадиный смех.

- Это был я, - пробормотал Гарри, внимательно разглядывая меню.

- Серьезно? Мистер Стайлс, вам что, пятнадцать?

В этот раз смех у Луи сдержать не получилось.

- Можно на «ты» и просто Гарри, - на автомате поправил историк. Эту фразу мой дорогой Гарри репетировал весь день. Я мягко улыбнулась и взяла его за руку под столом.

- Смайл, ты мне просто завидуешь, - показала я девушке язык.

Викки рассмеялась, и вечер, кажется, начал свое движение в правильном направлении. Мы болтали обо всем на свете, смеялись. Много времени уделили истории того, как Луи и Гарри познакомились, как стали друзьями (что произошло весьма не сразу), как ребята создали группу, как написали первые песни и отыграли свои первые выступления в колледже. Периодически я замечала, как Викки рассматривала меня и Гарри. Мне это даже нравилось: я никогда не привлекала к себе так много внимания. Даже со стороны своей лучшей подруги.

Все прошло намного легче, чем я ожидала. Уже минут через пятнадцать после начала нашего свидания Викки и Гарри начали общаться на равных и отпускать шутки в сторону друг друга. Стайлс раз пять за вечер пообещал Смайл снизить ей оценки по истории, на что моя подруга ответила, что у того «кишка тонка».

- Посмотрим, - нахмурился Гарри, продолжая поедать спагетти.

Тем не менее, закончился вечер раньше и совсем не так, как я ожидала.

- Кстати, а как вы познакомились? – спросил Гарри, обращаясь к Викки и Луи, когда уже принесли десерт. Ребята переглянулись и рассмеялись.

- Ну, уж явно не так «романтично», как вы, - закатил глаза Томлинсон, и мой историк удивленно изогнул бровь.

- Я обыграла его в конкурсе, кто больше выпьет, на Хэллоуин, - пожала плечами Викки и хитро улыбнулась.

И тут Гарри бросил фразу, которая изменила ход всего вечера.

- Смайл, как тебе вообще алкоголь продали? Скажи, где это было, и я на них пожалуюсь.

- Я не понял, - Луи нахмурился и посмотрел на Викки, которая внезапно побледнела. Я поняла, что что-то не так, но не успела вовремя заткнуть Гарри.

- Ну, Викки же только семнадцать, - вырвалось из уст историка прежде, чем я наступила ему на ногу в знак того, что пора бы уже замолчать. – Я ее учитель истории, а ты думаешь, откуда она меня знает?

- Семнадцать?.. Вик, ты же говорила, что тебе уже двадцать один.

Гарри удивленно выпучил глаза, я прикусила губу, а Смайл густо покраснела.

- Ты хочешь сказать, что ты еще несовершеннолетняя? – Томлинсон, казалось, разозлился. Я не понимала, почему он так остро реагировал на тот факт, что Викки его намного младше. Ведь Гарри относился к нашей разнице в возрасте вполне нормально.

- Луи, - начал было Гарри, но я его одернула и прошептала:

- Это их дело.

Стайлс похоже чувствовал себя виноватым.

- Луи, может, потом это обсудим? – пробормотала Викки, краснея еще больше.

- Тут обсуждать нечего, - Томлинсон встал со своего места, надевая куртку. – Гарри, увидимся на репетиции.

Стайлс ничего ему не ответил, но тоже поднялся. Я удивленно посмотрела на историка, а тот кивнул мне, как бы приказывая оставаться на месте.

- Зачем ты ему соврала? – спросила я, когда парни ушли.

- Ну, он же такой взрослый, - Викки зажмурилась, словно пытаясь не расплакаться. Я была готова поклясться, что Гарри еще раз двести извинится за то, что он наговорил. С другой стороны, он не был в этом виноват: кто же знал, что Викки соврала о своем возрасте?..

- И что? Гарри тоже меня старше.

- Мне кажется, у вас все по-другому, - покачала головой Смайл. Краем глаза я увидела, что Гарри вернулся в кафе. К сожалению, один. Он еле заметно покачал головой из стороны в сторону. Луи вернуть не вышло.

Викки заметила, куда я смотрю, и стала подниматься.

- Куда же ты? – засуетилась я, тоже вскакивая. – Посиди еще. Мы же десерт не доели.

- Нет, у меня завтра еще контрольная по геометрии, - с лица Викки тут же пропала грустная улыбка, когда к столу вернулся Гарри.

- Ты уже уходишь? – поинтересовался Стайлс.

- Да, - кивнула Смайл, посмотрев на историка самым строгим взглядом, на который она была способна. Мне показалось, что Гарри снова начал ее бояться. – А теперь слушай сюда, Гарри.

Я еле сдержала смех, когда заметила, как изменился в лице молодой человек.

- Если ты мою Кейт обидишь, то я тебе оторву…

- Викки! – одернула подругу я.

- Преподавать историю ты точно больше не сможешь, - закончила Смайл и мило улыбнулась обалдевшему историку.

- Отличное начало, - заключила я, когда и Викки покинула кафе. Я встала на цыпочки и поцеловала Стайлса в щеку.

Самое трудное было позади.

========== Глава пятнадцатая. ==========

Комментарий к Глава пятнадцатая.

Спасибо, что читаете :) всем добра!:3

Вообще-то я любила зиму. Снежные сугробы, в которых ты застреваешь по пути в школу, рождественские украшения на всех зданиях, новые виды кофе в Старбаксе… все это создавало некую атмосферу праздника. Декабрь был единственным месяцем в году, когда я не ходила угрюмая двадцать четыре часа в сутки.

Мой День Рождения был еще одной причиной любить декабрь. В этот день у меня обычно появлялись новые друзья, которые вспоминали, как мы вместе ходили на горшок в детском садике, а потом спрашивали, не позову ли я их на свою «вечеринку по случаю Дня Рождения».

Потом я разочаровывала их, потому что честно отвечала, что никакой вечеринки нет и не планировалось. Свой День Рождения я обычно отмечала в компании близких друзей или мамы. Близких друзей у меня тоже было немного, так что из года в год я устраивала себе «пир живота», а потом жаловалась, что потолстела.