Никто и не спорит, что в каких-то случаях лучше попить траву или совсем ничего не пить, но мозгами тоже нужно думать кому и что ты даёшь. Особенно ребёнку. Самолечение — не вариант, потому что и таблетками тоже можно навредить. Могла же она позвонить мне или врачу? Могла. Просто не захотела.

— С вами полиция будет разбираться, а не я. Успокойтесь. Андрей Васильевич, если вы всё это затеяли для того, чтобы отказаться от детей, то могу вас уверить, что отказаться можно и Ясмина Робертовна не против такого исхода дела. Все юридические проволочки с нотариусом, органами опеки и судом могу взять на себя. А сейчас мы решаем совершенно другие вопросы.

— Балаган какой-то эти бракоразводные процессы, — жалуется Виктория Павловна и потирает виски. — Ясмина Робертовна, вам ещё есть, что сказать?

— Нет, — чётко отвечаю.

— Ну хоть одни не требуют мексиканского скандала. И то хлеб. Решение суда будет озвучено через два часа в этом же малом зале.

Судья поднимается и уходит из кабинета, следом за ней хвостиком в дверной проём просачивается девушка, а вот мужчина просит нас освободить помещение и закрывает за нами дверь.

— Ну, что? Ты рада? — Обращается ко мне уже теперь точно бывший муж. — Даже почтила нас своим присутствием, — вежливый тон не скрывает того бешенства и ярости, что искрят вокруг Комарова.

Андрей стоит напротив меня и непонятно чего добивается своими колкими фразами. У меня внутри всё выгорело, сегодня догорели последние головёшки. И мне сейчас не хочется спорить.

Тем более, что моя грозовая туча с ясными синими глазами уже надвигается с крейсерской скоростью. Я смотрю на него и улыбаюсь. Мне сейчас влетит, но это не страшно. Страшно, если его не станет рядом. Он — моя опора. Он — тот, ради которого мне хочется меняться.

Алекс подходит и сгребает в свои объятия. С ним надёжно. И уютно.

— Спелись, значит. Риверс, ты должен мне вернуть рестораны. Я выполнил свою часть сделки. Ясмина теперь твоя.

Глава 29

Саша напрягается и прижимает к себе ещё сильнее. Немного отклоняюсь и заглядываю в его бездонные синие глаза, которые сейчас мечут молнии в сторону моего бывшего. Зрачки хаотично пульсируют. Желваки напряжены так, что кажется, покрошатся чьи-то зубы. Ладонями нежно поворачиваю его лицо к себе. Сегодня он гладко выбрит. У него должна быть важная встреча, а он приехал сюда. За мной.

— Отпусти, ты делаешь мне больно, — сиплю. Моментально ослабляет хватку, но не отпускает полностью. В кольце его рук уютно. Так будет не всегда. Мне нужно учиться самой отстаивать свои границы. — Андрей, глупо думать, что я не знаю об условиях вашей сделки, ты прямо заявил об этом ещё в тот злополучный день. И ты не причастен к тому, что сейчас происходит между нами, — смотрю на Алекса, а он расслабляется и в его глазах плещется восторг. — Ну и, как мне объяснила Милана, ты отписал рестораны по договору дарения. Они были открыты до моего появления в твоей жизни и, следовательно, я на них не могу претендовать. Фух! Ты посмотри, Мил, я запомнила, — мой чудесный юрист показывает большой палец вверх и снова опирается на стенку, сложив руки на груди. — Оспаривать эту сделку бесполезно, как мне, так и тебе. Ты сделал это добровольно.

Как же хочется показать ему язык и спрятаться на груди своего волшебного и упёртого мужчины, который сейчас сильно переживает, что вместо поцелуя получит скандал. И радуется. Видно же, что радуется за меня. Его тёплые большие руки придают мне столько уверенности в себе, сколько не было никогда.

Ксюша стоит позади Андрея и обнимает его, сложив подбородок на мужское плечо. Такая милая киса, которая в любой момент может выпустить коготки. Они чем-то неуловимо похожи. Черты лица. Поведение. Возможно, и характер. Вид её рук, сцепленных на талии когда-то моего мужчины, даже не бесит. Она добилась своего. Он теперь принадлежит только ей.

— Пойдёмте в кафе, я не хочу ждать решения суда тут, с ними, — показываю рукой в сторону бывшего и его чокнутой семейки.

Накидываю пальто. Жду Милу. И мы втроём направляемся на выход. Алла Валентиновна, до этого тихо сидевшая у стены на лавочке и изображавшая очередной приступ, не может пропустить меня мимо без комментария. Её гулкое «стерва» бальзамом разливается в душе и поднимает настроение.

Пусть стерва. Зато любимая. И счастливая. Притормаживаю. В последний раз оборачиваюсь назад, чтобы оставить в памяти вид бывшего мужа с его любовницей и искренне удивляюсь тому, что Ксюша идёт за нами на выход. Она хватает меня за руку и резко прижимает к себе.

— Если ты думала, что отхватишь себе половину бизнеса, то сильно просчиталась. Ваше соглашение не подписано и тебе, сучка, отдельно ресторанов не видать. Это будет долевая собственность. А уж выживать идиоток со своей территории я умею, — её гневный шёпот будит нервные мурашки на затылке. Она же спокойна, словно это её нормальное состояние. — Ты не воспринимаешь предупреждения, так я тебе скажу прямо в глаза. Готовься к войне, дрянь, — я дёргаюсь, но хватка оказывается сильнее, чем рассчитываю. Ксения зло ухмыляется. — Лучше бы ты сдохла, попав в аварию.

— Так это была ты! Ты испортила мою машину, — смелая догадка, судя по довольному лицу Ксении, оказывается правдой. Вот сейчас я готова вцепиться в неё сама.

— Не докажешь, — она разворачивается, и я получаю пощёчину её длинными волосами. Но не тут-то было. Теперь уже я дёргаю её на себя. Жаль, за руку, а так хочется вцепиться в волосы.

— Поняла тебя прекрасно, — шиплю ей в ухо и резко отпускаю, отталкивая её от себя.

Мне нужны сумасшедшие усилия для того, чтобы просто развернуться и уйти, а не устроить банальную драку. Только не в здании суда. Им это на руку. Мне нет.

Нервно хлопаю дверями. Да, как так можно? И это я ещё и плохая? Ей же совершенно наплевать на то, что в машине была не только я, но и дети. Вот уж парочка. Наверное, Андрей заслуживает такую красотку.

— Что произошло? Что она тебе сказала? — Встревоженность Алекса сейчас только раздражает.

— Мила, они не подписали соглашение и очень надеются на то, что выживут меня, — ошарашенно смотрю на девушку.

— Пф! Не смеши. Да, они могут устроить тебе бойкот, но в конце концов ты — полноправная владелица половины бизнеса. Или всё? Сдулась? Сдаёшься, не начав воевать? — На мой страх девушка только закатывает глаза и продолжает идти к кафе.

— Не сдаюсь, но нервов мне тоже не хочется, — и тут в моей голове рождается сумасшедшая идея. Ведь Андрей провернул то же самое. Почему я так не могу?

Мы обсуждаем новый план. Мне нравится то, что идею поддерживают. Хватит воевать. Мне даже общаться не хочется с этими людьми, а уж совместно работать… Нет уж. Увольте.

Это не детская песочница, в которой максимум, что можно получить — совочком по лицу или ведёрко песка на голову. Мне ясно дали понять, что не остановятся ни перед чем и на это мне нечем ответить. А значит, надо найти того, кто сможет приструнить парочку долбанутых на всю голову людей.

И мы все знаем такого человека. Он не подарок. И это то, что нужно. Мы с Миланой договариваемся встретиться завтра и обсудить условия, которые будут для меня приемлемы. От злорадства и прекрасного настроения потираю ручки и подпрыгиваю на месте в нетерпении воплотить идею в жизнь.

— Я вас боюсь, девушки, — Алекс косится на нас, как на полоумных.

— Сбежать ещё не поздно. Вещи помочь собрать? У меня в этом есть чудесный опыт, — мечтательно закатываю глаза. Ехидство прёт фонтаном.

— Губу лучше закатай, — щёлкает меня по носу Риверс. — Нахваталась вредности и дурных привычек от подружки.

— Ещё запрети нам общаться, — тут же огрызаюсь. Подруга только подхихикивает в кофе. Вредность — вредностью, а запрещать мне общаться с кем-то он точно не имеет права.

— Боже упаси, — поднимает руки и мягко улыбается. — Я ещё жить хочу.

— Кстати, — отставляю от себя стаканчик и убираю пончик подальше, потому что чей-то костюм рискует прямо из кафе поехать в химчистку. Мужчина напрягается и растерянно осматривается в поисках путей отступления, а Милана уже не скрываясь хохочет.