Литмир - Электронная Библиотека

— Ясмина, я настаиваю на том, чтобы вы отправились домой. Вам тут не место. И без ваших слёз нервов хватает, — Мила, как всегда, категорична. Она говорит прямо, откровенно и в лоб. Не страдает политесами, нормами поведения и моральными принципами. Эта дама может заткнуть любого. Характер отвратительный. Но она мне всё равно нравится.

— Простите. Опоздала. Пробки, — врывается в наш цирк Юля.

— Предательница, я же просила, — Мила готова взорваться. А Андрей тем временем скрывается за той самой дверью, за которой поставят точку в нашем браке.

— Ну не смогла устоять, — разводит она руками. И действительно, с ней проще всего договориться. Она понимает меня, как никто другой. — Девчонки, вас в машине ждёт Милаша.

— Я хоцю к папе, — хнычет младшая. Прижимаю к себе девчонок ещё крепче.

— Мы постараемся договориться о встрече. А сейчас вы пойдёте с тётей Юлей и поиграете с Миланой младшей, — иду провожать их к выходу.

— Мама, ты быстррро?

— Долго не буду. Скоро заберу вас домой. Не успеете даже подраться с подружкой, — подмигиваю девочкам. Они уходят, а я иду к Миле, которая ждёт меня у зала заседаний. По лицу видно, что она уже не на столько недовольна моим поступком. Сейчас она больше напоминает ехидну.

— Только не говори, что ты на меня нажаловалась, — смотрю на неё в изумлении. Иначе отчего у неё настолько довольный вид?

— Не говорю, — она тычет пальчиком в экран своего телефона.

Первым вижу короткое сообщение: «Яся здесь». Второе ещё короче: «Еду».

Кто едет? Куда?

— О нет, — поднимаю взгляд на своего юриста.

— О да, — расплывается в улыбке она. — Могу поспорить, тебе влетит, — и она открывает передо мной дверь.

Я ожидала увидеть гулкий огромный зал с рядами скамеек, кафедрами для выступлений, постамент с огромным столом для судьи, как в передачах по телевизору. Даже хотела увидеть решётку с толстенными прутьями, как в сводках новостей. Но никак не ожидала, что окажусь в маленьком кабинете с длинным столом по центру.

Во главе стола стоит пустое черное офисное кресло, а вокруг длинного деревянного старожила — небольшие стулья. В углу опасно накренилась на стену металлическая вешалка для верхней одежды. Одно окно, прикрытое старенькими голубыми шторами в мелкий цветочек. Вот, собственно, и весь антураж. Нас уже ждут. Милана усаживается за стол и отодвигает для меня стул, явно показывая куда мне присесть.

Напротив сидит Андрей. Слева его мать, а справа Ксения. Балаган на выезде. Новая пассия моего бывшего мужа нарочито небрежно подпиливает свои бордовые коготки и делает вид, что ей абсолютно безразлично всё вокруг. Для чего она пришла?

Вздрагиваю от того, как громко открывается дверь. Мы встаём. Судья быстрым шагом подходит с своему креслу. Она выглядит лет на сорок пять. Яркая блондинка с короткой стрижкой и серыми глазами. Женщина машет рукой, разрешая нам присесть. Следом за ней заходят молодая девушка с кучей листков и ноутбуком в руках, и мужчина в форме.

— Все готовы? — Непроизвольно киваю головой. От Виктории Павловны веет властностью, жесткостью и уверенностью в себе. — Прошу прощения за бардак, у нас начался ремонт, а некоторые дела мы физически не смогли перекинуть в другие суды. Начинаем.

За меня говорит Милана. Я же просто наблюдаю. Пристально рассматриваю Комарова и пытаюсь понять его. Почему он так поступает? За что? Он же клялся мне в любви. Обещал быть всегда рядом. Окружал заботой.

Только вот, была ли это любовь? Сейчас я вижу перед собой совершенно другого человека. Мужчину. Который борется за свои чувства. Не ко мне. Даже в такой напряжённый день она рядом с ним и он слишком крепко держит её за руку.

Никогда за все эти годы он не смотрел на меня с затаённой нежностью, как смотрит на неё. Никогда не просил побыть с ним в сложной ситуации и просто не убирать свою руку, потому что ему нужна поддержка. Я только раздражала его своим несовершенством.

Краем сознания слышу то, что бывшая свекровь рассказывает о том, какая же ей досталась нерадивая невестка. Ничего делать не умеет, только и сидит на шее, да детей не от сыночки рожает.

Андрей что-то говорит судье и передаёт документы.

— Основание для добровольного отказа от родительских прав? — Громкий голос госпожи судьи, словно горячий нож разрезает моё сознание.

— Тест ДНК, — Андрей смотрит на меня со смесью злости и удовлетворения. — Мы с мамой провели экспертизу и оказалось, что это не мои дети. С документами ознакомьтесь, они в той же папке.

Мы смотрим друг на друга. Глаза в глаза. Он явно ждёт, что я сорвусь, но почему-то в душе штиль.

— А я говорила. Ну, что? Выкуси стерва, ни шиша тебе не достанется. Нагуляла выблядков. На нас их не повесишь! — Алла Валентиновна дышит, словно боец, допрыгавший до двенадцатого раунда. Её глаза искрятся бешенством и неуёмным желанием втоптать меня в грязь.

— Тихо! — Повышает на неё голос судья. — Вы согласны с экспертизой? — Этот вопрос обращён уже к нам. И вместе с ним Виктория Павловна передаёт документы. Мы с Милой вместе рассматриваем стройные ряды букв. И обе цепляемся за имя Комаров Василий Иванович. Причём тут отец Андрея?

— Мы предоставили вам все имеющиеся документы до заседания и в них есть результаты ДНК-теста из лаборатории, в которую вы нас направили. Даже, учитывая то, что Ясмина Робертовна была против этого, она согласилась с вашими доводами. Официальные документы у вас в деле и там ясно написано, что Комаров Андрей Васильевич на девяносто девять целых и девять десятых процента является отцом Вероники и Анастасии. Тут же, прошу обратить внимание, экспертиза выяснила, что Комаров Василий Иванович не является их отцом или кровным родственником, — холодная и собранная Милана Даниловна — это нечто.

Я ничего не понимаю и поэтому с восхищением таращусь на своего юриста, которая со злорадством смотрит на мать Андрея.

— Мама, — поворачивается мужчина в сторону Аллы Валентиновны, а та в ужасе смотрит на своего сына и с упрямством носорога сжимает губы в тонкую линию, уже просчитывая что-то в своей голове. — По телефону ты сказала, что всё в порядке и не стоит беспокоиться. Говорила, что результаты пришли. Где они? — Голос Андрея дрожит от негодования. Красные пятна разливаются некрасивыми кляксами по шее и лицу.

— Ай! — Вскрикивает Ксения и отбирает свою руку. Видимо, он сдавил её слишком сильно.

И это «Ай!» выворачивает время наизнанку. Алла Валентиновна за какие-то доли секунды преображается и вот уже в её глазах стоят огромные слёзы.

— Я хотела, как лучше. Хотела перестраховаться. А ты… Ты неблагодарный, — хватается она за сердце. — Мне плохо, — женщина тяжело захватывает ртом воздух и делает вид, что активно задыхается, немного отстраняясь от стола, словно это ей поможет. — А раз… Раз они наши, то я заберу их себе. Не хочешь воспитывать ты. Буду воспитывать я, — вот и слёзы высохли, даже румянец на щеках проступает.

Мне очень хочется хлопнуть себя по лбу и уткнуться в стол. Как же она красиво меняет тему. Ну и правильно, не сейчас же разбираться в том, почему Андрей девочкам отец, а вот дедушка к ним не имеет никакого отношения. Причём сам бывший муженёк уже составил два и два и сейчас активно сверлит мать взглядом и даже не собирается изображать заботу.

— Воспитывать вы тоже никого не будете, — объявляет Мила. — Понимаете, Алла Валентиновна после того, как вы поступили с маленьким ребёнком, оставлять вам девочек никто не собирается. Виктория Павловна, вы уже видели материалы дела об отравлении Вероники Комаровой? — Судья кивает, но её перебивает Алла Валентиновна.

— Я её не травила! Это вы травите таблетками, а народные средства ещё никого не убили, — с явным возмущением отчитывает женщина молодую, зарвавшуюся, по её мнению, девушку. — Вот будут у тебя свои дети и посмотрим, как ты их в могилу сведёшь этой химией, — нервный, совершенно неуместный, смешок вырывается из уст этой поборницы натуральности.

37
{"b":"757650","o":1}