Ещё бы, безусловно, осознал.

– …И обратили внимание на то, что, по мере возрастания количества объектов, это воздействие несколько… рассеивается, что ли?

Честно говоря, нет. Не то, чтобы я вообще стремился к расширению поля своей деятельности. Больше трёх дамочек зараз мне просто не осилить, а использовать заклинания в качестве виагры – это всё-таки какой-то перебор.

–…Девятая степень, помимо всего прочего, дает возможность неограниченного воздействия на любое количество объектов, непосредственно попадающих в поле вашего зрения…

Ура! Я могу, наконец, стать поп-звездой. Или проповедником?

– К тому же, в случае не слишком серьёзного нарушения Принципа, вы потеряете всего одну степень – в сущности, окажетесь там же, где и были. И, вроде бы, чувствовали себя вполне комфортно?

Я внутренне собрался, чтобы успеть задать вопрос до того, как он предательски прозвучит в моём мозгу.

– Скажите, господин Тамсанарп…. Если я когда-нибудь дослужусь до высшей степени… я смогу манипулировать всем человечеством?

Гномон сделал длинную паузу. Мне показалось, что его глаза на миг проявились на призрачном лице так же отчетливо, как при первой встрече.

– Мы обсудим этот вопрос, …если вы, не побоюсь этого слова, «дослужитесь»… Кстати, такими темпами это может произойти быстрей, чем мы оба можем предположить.

В сопровождении своей обычной свиты, я подъехал к передовым постам противника. Из тумана неясно выплывал лагерь – такой же пропахший конскими запахами и сдержанно бряцающий железом, как наш. Такие же разномастные солдаты с тем же мрачным выражением на физиономиях, – хотя масть, в целом, как будто несколько светлей. Круглые деревянные щиты, обтянутые кожей, сердцевидные щиты, крашенные киноварью, маленькие шлемы со свисающей кольчужной сеткой, островерхие шишаки, кожаные колеты, цельные панцири, кольчуги, длинные копья, короткие дротики, сабли, прямые мечи, лошади в доспехах, лошади, покрытые попонами, посконные белые рубахи, топоры, – всё это раздвигалось в обе стороны и скрывалось в тумане, по мере нашего продвижения.

Поначалу меня слегка беспокоило отсутствие белого флага или чего-нибудь в этом роде. Тем не менее, никто на нас не нападал. Видимо, в глазах врагов на зачинщиков атаки мы не тянули.

Наконец, дорогу нам загородила группа пеших, одетых более пышно, чем остальные. Мы также спешились.

– Кто такие? – зычно вопросил здоровенный бородатый мужик в богато отделанных доспехах.

Я назвал себя.

Если бы ты знал, мужик…

– Великому князю нет дела до послов изменника Мамая. Убирайтесь восвояси, пока при головах.

Не то, чтобы я совсем не ожидал такого поворота…

Из-за спины грозного мужа, оттирая его плечом, высунулся коротышка – явный монгол с виду. Уставился на меня и расплылся в улыбке, окончательно утопив глаза в коричневых щеках. Мы с вами где-то встречались?

– Великий генерал Чжу! Какая честь видеть вас снова! Даже в этих обстоятельствах… Прошу вас, генерал!

Коротышка решительно раздвинул своих спутников. Те не особо сопротивлялись, но явно недоумевали.

– Генерал Едигей,.. – начал было здоровяк. Монгол мгновенно повернулся к нему и заговорил резким голосом. Улыбка уже не искажала его физиономию.

– Великий князь выслушает генерала. Генерал Чжу – не простой посыльный, которого можно прогнать, не слушая. Генерал Чжу – великий Карающий Меч, победитель князей и царей. Да, да, воевода. Сообщите о приезде генерала великому князю.

Вся компания поспешно ретировалась. Мы остались вдвоём.

Похоже, в наших краях я популярней, чем думал.

Но, возможно, этот льстивый тип просто ждёт подходящего момента, чтобы пырнуть меня в спину?

– Я рад видеть вас, Едигей, сказал я, сердечно, насколько вышло. (Прошу вас, звонок другу – кто такой этот самый Едигей?) – Раз вы здесь, то и армия хана тоже прибыла?

Вы скажете, дешёвый трюк. Но я где-то читал, что средневековые кочевники были крайне бесхитростны.

– Только передовой отряд, – коротышка искренне улыбался, глядя на меня снизу вверх. – Совсем маленький. Не думаю, что остальные успеют ко времени. Так что, сразимся с вами позже, генерал. Конечно, если на то будет ваша воля…

Говорил он это вполоборота, жестом приглашая меня следовать за собой.

Итак, полезной информацией я не разжился – кроме той, что, если меня и пырнут, то, похоже, не в спину.

Бородатый здоровяк, очевидно, никак не мог смириться с моим присутствием.

– Говори, посол, – он сурово насупился. – Время великого князя дорого.

В великокняжеском шатре было многолюдно. При этом князья и придворные стояли плотной толпой и переминались с ноги на ногу, что придавало им нетерпеливый вид и создавало постоянный лязгающий шум.

Сам Великий Князь Московский восседал на низком кресле, устланном ковром. Пожалуй, «восседал» будет сказано слишком громко. Скорее, он притулился боком, сжав руки перед собой и не фиксируя на мне взгляда. Зато стоявший прямо за креслом парень уставился так, что, похоже, временно разучился мигать. Я не мог не заметить, что он удивительно похож на князя – возможно слегка моложе выглядел. Или просто борода у него более редкая и светлая. Эта модная здесь растительность, конечно, придаёт мужественности, но и старит лет на десять. Интересно, как выгляжу я сам? Что-то мне до сих пор не попадалось ничего такого, во что можно посмотреться.

Я отвесил вежливый поклон в княжескую сторону – без уверенности, что это будет замечено. Князь, впрочем, слабо кивнул.

– Мой государь шлёт тебе привет, Великий князь. Он спрашивает: должны ли мы перебить друг друга сегодня, и кто будет радоваться этому больше? Хан Тохтамыш, желающий гибели нашего улуса, или князь Ягайло, ждущий только удобного случая, чтобы разорить твой?

Взгляд Дмитрия на мгновение сконцентрировался на мне, затем перескочил на здоровяка-воеводу.

– Великий каган Тохтамыш – наш государь по праву, – загремел тот. – Он и от Ягайла, в случае нужды, нас оборонит. Твой же хан – самозванец и убийца законных наследников. Не разговаривать с ним будем, а воевать!

Этот кретин изъясняется почти как магистр Йода. И самое главное – князь не изъясняется вовсе. Что ж, моя основная задача – потянуть время. И это уже почти сделано.

– Князь не считал моего господина самозванцем, когда принимал от него ярлык на великое княжение…

Дмитрий поднял руку, словно прося слова. Оказалось, что голос у него довольно приятный, хотя и недостаточно монументальный.

– Тогда многое было неизвестно. Сейчас мы знаем, на чьей нам быть стороне.

Окружающие одобрительно загудели. Парень за креслом продолжал сверлить меня взглядом.

– Хан Тохтамыш – неудачливый полководец и неверный союзник. Ты можешь победить, князь, но всё равно не будешь в безопасности. Объединив свои силы, ты и мой господин могли бы создать новое царство. И отстоять его – от Тохтамыша, даже от Хромого Тимура, если его взгляд обратится на эти земли.

Впервые за всё это время Дмитрий посмотрел на меня почти заинтересованно. И тут заговорил человек-из-за-спины-с-пронзительным-взглядом.

– Великий князь не изменит данному слову. В остальном мы полагаемся на Божью милость. Битва рассудит правых и виноватых. Поторопись, посол, иначе ты можешь не успеть к началу.

Здесь разговаривают все, кроме самого князя. Или таковы обычаи Московского двора?

Я поклонился и направился восвояси. Князь сделал еле заметный прощальный жест. Вероятно, я всё же произвёл на него впечатление.

Едигей следовал за мной, но не проронил ни слова до тех пор, пока мы не проехали неприятельские боевые порядки, оказавшись на нейтральной территории. Здесь он придержал коня; я сделал то же самое. Некоторое время мы молча смотрели в спину моей удалявшейся свите.

– Я всегда восхищался вами, генерал. Но сегодня… вы находитесь не на той стороне. Ваш господин не стоит таких слуг. Я прошу вас… мы можем развернуться прямо сейчас.