Поначалу такая скрытность слегка задевала. Ну, медсестра Ленка. Ну, некоторые отдалённые родственники, избранные коллеги, институтские однокашники. Но Михалыч? Вероничка?

Всё-таки, жена (в сущности, бывшая, но развода не было, разве не так?) на поверку оказалась самым откровенным и, соответственно, близким мне человеком. В чём, собственно, никто и не сомневался.

Совершая все эти акты безграничного альтруизма, я не подозревал, что навлекаю на себя некие, довольно неприятные, последствия. Не в смысле нарушения Принципа Великого Равновесия – здесь как раз всё обстояло благополучно и ставки мои, как скоро выяснилось, только росли. Опасность медленно, но верно подкрадывалась с совершенно неожиданной стороны.

Впрочем, об этом мы ещё успеем…

Наступил туманный рассвет, и степь зашевелилась.

Многочисленная свита хана выехала на холм и столпилась, рассматривая горизонт. По мне, видно было не так уж много – дымы костров и какие-то перемещения отблёскивающих металлом масс в клубах тумана. Хотел бы я иметь под рукой какую-нибудь штуку вроде инфракрасного бинокля – но об этом, конечно, не стоило и думать. Даже со ссылкой на хитроумных заморских колдунов.

– Впереди он ставит литовцев, – пробормотал старец Менге. – Сразу за ними – главный полк.

Интересно, он воспринимает колебания почвы, или попросту оперирует разведданными?

– В наших генуэзцах я уверен – они стойкие ратники. Но остальные – все эти ясы, касоги, половцы и кто там ещё…

– …Сброд, конечно же, – вступил хан. – Но сброд, привычный к оружию. Грабить и убивать им нравится больше, чем ходить строем. От ордынской конницы они всегда бежали, не вынув меча из ножен. Но сегодня против них войска Дмитрия – в основном, вчерашние землепашцы. Кто окажется твёрже на поле битвы?

– Не я возьмусь предсказать это, господин, – пессимистически настроенный старец вздохнул.

Битва, и впрямь, затевается нешуточная. Похоже, победит тот, чья армия не разбежится первой.

– Возможно, нам с Чжу стоит сразу же обрушиться на их центр? – Бегич развернулся лицом к хану. Конь под ним слегка пританцовывал. – Если удастся опрокинуть их главные силы…

– Ни в коем случае, – в своей основной жизни я слишком большой фан «Храброго сердца». Ничто не заставит меня очертя голову мчаться на частокол выставленных копий. – Атакуем пехоту пехотой. Кавалерией ударим по флангам – когда центр завязнет. Конница Дмитрия – в сущности, дворянское ополчение. Если нам повезёт, она просто сбежит. В любом случае, мы её опрокинем.

Хан благосклонно наклонил голову.

– Что мне не нравится – так это вон тот лесок, – продолжил я. – Атакуя, мы неизбежно развернёмся к нему тылом. Если у Москвы хватит ума спрятать там достаточно большой отряд…

– Мы можем достать его осадными орудиями и расщепить там каждое дерево, – вступил одноухий, имени которого я так пока и не услышал. – Но потребуется несколько часов, чтобы собрать орудия.

– У нас нет этих часов, – Бегич продолжал пританцовывать вместе со своим здоровенным чёрным животным. – Если Тохтамыш послал сюда армию…. Я не хочу даже думать, что может произойти.

– Произойти может что угодно – например, явится наш осторожный союзник Ягайло, – Мамай говорил как бы сам с собой. – Но не подумает ли враг, что мы топчемся в нерешительности? Я не хотел бы их невольно приободрить.

– Не подумает – если мы вышлем парламентёров. Почему бы в последний раз не попытаться склонить московского князя к миру? Это вполне правдоподобно. Я готов ехать.

Мамай и прочие уставились на меня с интересом.

После непродолжительной паузы хан кивнул.

В свои последующие визиты Тамсанарп перестал утруждать себя звонками в дверь. Если я вызывал его, он материализовывался почти мгновенно и зависал в кресле. Именно зависал, в виде узнаваемого, но какого-то мерцающего и практически прозрачного силуэта. Наверно, затраты энергии на точное воссоздание человеческого облика теперь тоже стали неактуальны.

Если инициативу проявлял он, в моей голове возникал некий запрос. В случае согласия, всё происходило так же, как описано выше.

Разумеется, обычно я тут же соглашался. Собственно говоря, не могу припомнить ни единого отказа. Возможно потому, что гномон прекрасно выбирал время, место и ситуацию.

Поэтому, сейчас я был слегка удивлён. Но тут же покинул доблестное генеральское тело и перенёсся в свою квартиру.

– Прошу прощения, момент не самый подходящий, – пробормотал гость. – Хотя, как на это посмотреть. Может, даже к лучшему перевести дух перед таким рискованным предприятием.

Безукоризненная логика! И не столько перевести дух, сколько принять душ. В наших степях этого добра не добудешь, невзирая на звания и титулы. Выпивка, кстати, тоже довольно мерзкая.

– Итак, о деле! – Тамсанарп сделал широкий круговой жест. – Я прибыл с поздравлениями. Вы, не побоюсь этого слова, удостоены девятой степени. Сегодня. Можно сказать, в данный момент.

Приятно конечно, но не очень ясно, какой от этого практический толк. И что, я должен забиться в электрических корчах, как Дункан Маклауд?

– Большое спасибо, – сказал я. (Именно так. Никаких хамских «Благодарю!». Какие блага и кому ты даришь, парень?)

– Я так, понимаю, это большое событие?

Тамсанарп всплеснул призрачными руками.

– Да, и, самое главное – очень редкое. Что же касается достижения очередной степени через полтора месяца после Посвящения – я просто не могу припомнить ничего подобного.

Значит, ничего подобного и не было. Не думаю, что сгустки энергии могут страдать выпадением памяти.

– Да, так будет точнее. Несомненно.

Я осторожно промычал что-то невнятное и тут же был удостоен объяснений.

– Понимаю, вам не очень понятна разница – восьмая степень, девятая. Напоминаю, кстати, что высшей и последней является десятая. Что ж, как бы это попроще…. Возьмём обладателя первой степени. Сопоставим, для пущей ясности, с обычными для вас упражнениями. Пожалуй, он, будет в состоянии уговорить девушку за неделю-другую…. Или произвести за один приём грамм пятьдесят коньяку. В случае же малейшего нарушения Принципа, возможности оставят его мгновенно. Любые. Навсегда. При этом, память, почему-то, останется – что на мой взгляд, совершенно бессмысленно.

Зато весьма гуманно, пожалуй. В общем, я был сильно удивлён открывшейся стороной дела. Прямо-таки, не побоюсь этого слова, потрясён.

– Но мы говорили о вызове тайфунов, о…

Гномон энергично затряс предполагаемой головой.

– Ни о чём подобном при наличии первой… да что там – хоть шестой степени речь идти, естественно, не может.

– Вы об этом и словом не обмолвились…

Он сделал движение, словно пожимая плечами.

– Зачем бы я вдавался в эти малозначительные детали? У вас изначально была очень высокая восьмая степень. Казалось вполне естественным исходить из этого обстоятельства… со всеми вытекающими.

– Но почему – сразу восьмая? За что мне, так сказать, такой подарок?

Тамсанарп сделал паузу.

– Честно говоря, понятия не имею. Наверно, потому, что это именно подарок. Мне больше нравится слово «Дар». Я уже говорил вам – Посвящение, в сущности, невозможно заслужить. Нельзя и прийти к нему логическим путём. Оно находит вас случайно. И ему совершенно всё равно, что вы из себя представляете с точки зрения окружающих, принятой на данный момент общественной морали, – даже свой собственной, и т.д. и т.п.

В общем, наилучшие шансы у безнадежных пропойц, наркоманов и сумасшедших. А также других категорий граждан, которые много и успешно заговариваются.

– Казалось бы, да, – согласился гномон. – Но на практике это почему-то не так…. Впрочем, вам, вероятно, интересно знать, какие новые возможности означает это…ммм…повышение?

Я пожал плечами. Видит Бог, даже те, что у меня уже имеются, используются явно кое-как.

– Всего мы перечислять не будем – по моим наблюдениям, вам довольно хорошо удаётся ориентироваться самостоятельно. Если оставить в стороне тайфуны и цунами…. Вероятно, вы уже осознали, что можете весьма эффективно воздействовать на поведение избираемых вами людей?