Ваше Благородие! Желаем здравствовать Вам и Вашему роду многие века, покуда солнце сияет на небосводе! Я староста Имо, выступая от лица людей, чьи интересы я защищаю, прошу Вас принять меры в отношении вашего подчинённого, осквернившего своим любострастием законопослушных и непорочных граждан деревни.

Будем всеобще признательны, если Вы посадите его в клетку и оградите тем самым от нашего общества, дорожащего своими моральными устоями.

К обвинениям присоединяются жертвы, сиречь нижеподписавшиеся: прачка, доярка, жена кузнеца, сестра гончара, дочь сапожника и мать кровельщика, отец угольщика и коза конюха, жена старосты, дочь старосты старшая, дочь старосты младшая.

Да и сам я. Староста.».

Чуть позже пришло письмо, в котором жена кузнеца, старшая дочь старосты и коза отказывались от своих показаний, поскольку остались весьма довольны случившимся.

А ещё через несколько дней староста заявил, что долг честного человека требует от него сознаться в том, что он сам спровоцировал Лилипута на преступление в отношении себя, потеряв всякий стыд и грязно соблазнив его. Из любопытства.

Но к тому времени злодей-блудодей уже коротал время в клетке, которую, забавы ради, привязали к достаточно крепкой ветви огромного старого дуба.

Добрые сослуживцы то носили своему несчастному товарищу хлеб и воду, то кидались в него камнями. А порой качали его, словно на качелях. Но больше всего Лилипуту доставалось от волков, которые, руководимые голодом, все ночи напролёт пытались вызволить его из заточения.

Некая богатая дама, узнав слухи об этом славном малом, пожелала купить его ради собственных утех, но капитан Поркий наотрез отказался продавать, сказав, что, во-первых, что Лилипут не является его частной собственностью, во-вторых, солдаты Лупанара не продаются, а в третьих, он ему самому нужен.

Дама, разумеется, поняла последнее заявление неправильно, а Лилипут лишился возможности жить красиво до конца своих дней, вместо того, чтобы в скором времени погибнуть на войне.

Первая неделя в лагере казалась бесконечной. Башелье Ангус Аурий¹¹ в назначении командиром нашего взвода увидел долгожданную возможность удовлетворить свою безудержную страсть к унижению.

Многие новобранцы по неопытности не скрывали усталости от изматывающих и бестолковых тренировок, выдумываемых Ангусом Аурием, даже не подозревая, с каким восторгом он воспринимал это. В такие минуты он выказывал свою свирепость и недовольство, хотя ребёнок внутри него, недополучивший в своё время признания взрослых, на время переставал хныкать и злорадно улыбался, видя чужие страдания.

Мы и не чаяли, что в последний день недели окажемся предоставленными самим себе и сможем отдохнуть как физически, так и морально.

В тот прекрасный солнечный день, освободившись от оков страха, стала проявляться тонкая душевная организация некоторых будущих воинов Его Величества.

Нерадивый сын какого-то герцога первую половину дня посвятил поэзии, вслух сочиняя оды своей возлюбленной, которая, по его словам, смиренно ждала его победоносного возвращения. Вторую же половину дня он посвятил занятиям живописью, расположившись с импровизированным мольбертом в месте, откуда открывается самый живописный вид на окрестности. Свои творения нерадивый сын какого-то герцога планировал разместить в большом зале родового замка после своего победоносного возвращения.

Штамен и Пистиллум то лежали, то кувыркались на цветущих полянах, мило беседуя и нежно гладя друг друга сорванными цветами.

Герои роты Конь, Баклажан и Румпельштильцхен, вернувшиеся после излечения, целый день слонялись в поисках приключений, но так ничего не нашли, потому решили убить время возле клетки с Лилипутом.

На исходе дня, счастливые и отдохнувшие, мы разошлись по палаткам без команды к отбою, поскольку капитан Поркий крепко спал с самого утра, проведя предыдущую ночь за обильными возлияниями огненной воды. А гордость Ангуса Аурия требовала от него превзойти подвиг Лилипута, потому он, гарцуя на белом коне, направился в деревушку Имо.

Увы, мгновенья счастья скоротечны. Душераздирающим воплем нас поднял капитан Поркий, едва стало светать. Вопль этот дался ему легко, поскольку во рту у него ночевали кошки, а в голове гудел шмелиный улей.

Рота строилась медленно и неохотно, что ещё больше подливало масла в огонь ярости капитана. Времени на то, чтобы надеть форму у нас не было, и мы сонно брели в том, в чём нас застал рёв командира. Нерадивый сын какого-то герцога, например, поразил всех своим роскошным ночным платьем из дорогих шелков, которое включало также длинный колпак с помпоном. А вот Штамен и Пистиллум, явившиеся из одной палатки, казалось, едва успели прикрыться первым, что попалось им под руку.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.