– Как?! – спрашиваю я. – Все паузы, все акценты сто процентов, как в первый раз.

– Я пою её давно, и она мне очень нравится.

Вот она поёт первый раз припев, и всё – монохром. Мир одной краской, выбери любую и это будет твой мир. Сгодится любая. Выбор за тобой.

– Такой дубль лучше, чем если бы я копировал твой голос, а потом вставлял.

– Давай послушаем.

–… это божественная гармония. Аж в висках вибрирует.

Она поёт припев во второй раз, и краска сгущается и видны подтёки, ведь не всё так просто. Ты сделал ошибку, как ты мог? Я не при чём, почему нельзя все сразу?! Ты что, не знаешь правил? Я обречён?

– А какие-нибудь бэки ты не запишешь?

– Зачем?

Вот уж действительно, о чём я думаю? Два дубля, по разным каналам, и никаких эффектов.

Затем глубоко и тревожно пытается отдышаться уже упомянутый проигрыш, и когда она поёт припев в третий раз – восходит Солнце! И сгорает к такой-то матери вся блевотина и абсурд. Лучи вдруг слепят, но это не страшно. На короткий миг в мир приходят покой, справедливость и смысл. Миг проходит, но и этого было достаточно. Следующее упражнение: пафос. Раз, два, три, четыре, и раз, два, три, закончили.

Запись закончилась.

Да-а-а… сейчас, слушая музыку, я могу лишь повторить те чувства восторга и открытия, да и то, когда накроет. А тогда я в этом жил.

Вот например, раньше я любил группу Uriah Heep. И как-то мне попался их юбилейный альбом, где они переписали по-современному свои старые хиты. Начинаю слушать. Мне не нравится, как записаны барабаны, но клавиши звучат отлично. Неплохо. Слушаю дальше – вновь отлично! Вот начинается шикарное «Июльское утро». Первое вступление – нагнетает; второе, затем куплет. Очень круто! И тут мы подходим… Что? Что эти гады сделали с первым соло на клавишах? Оно было идеально, зачем сочинять другое? Медленно и неотступно разочаровываюсь. А ведь старая, оригинальная версия была абсолютно гениальна, хоть и отвратительно записана. Ладно, в целом эмоции на месте, всё крепко и качественно. И вот финал альбома. Изюминка, практически выход на бис: «Женщина в чёрном». Начало ничего. Но зачем барабанщик вдруг стал играть такой сбивчивый ритм?! Я понимаю, скучно тридцать лет играть одинаково, но при чём тут я? Вдруг я понял, что мне самому как-то неловко и неприятно придираться, и в тот день я больше не слушал музыку.

А вообще я считаю, что отношение к нашей собственной эстрадной сцене 70-х – 90-х сильно извращено. В то время, как наши самцы пели песни, на западе андрогинные рокеры носили лосины, гундося всё о той же несчастной любви. Но там рок, а у нас – попса? Возьму выше, всё тот же Казаченко, «Жёлтая ночь» – это размер Iron maiden, а «Больно мне, больно» – Queen, надо просто услышать. Но нет, зачем? Слышать это не модно, модно слушать.

Или вот, например, песня «Такси-такси» из раннего Николаева. Что за мощнейшая песня обречённости! …Ты прости мне мои стихи; все, что были не о тебе. Вези, вези мимо чьих-то снов… Какая болезненная тоска о невозвратимом звучит в главном рифе этого хита. Да половина западного хард-рок AOR-а восьмидесятых куда большая бредятина, чем наша попса того же времени. Вся разница только в звуке гитар и нашем таланте забывать и не верить в свои заслуги. Не более.

И в этой шутке есть огромная доля правды.

Я нашёл «Рассвету луны» на постоянку отличного барабанщика. Олега. Очень крутого барабанщика и их ровесника. Всё шло, как нельзя лучше.

– У нас концерт запланирован во «Фридом-баре» через неделю. Успеешь выучить партии?

– Успею, – Олег был совершенно справедливо уверен в себе, ему тоже нравилась наша музыка, он был, как я.

И вот мы уже не просто репетируем – мы готовимся к выступлению.

2

Пять или шесть лет – это возраст, когда ребёнок уверен, что каждый человек занимается лишь тем, чем хочет заниматься, чем может и любит заниматься. Вот, например, я недавно нашёл в интернете выпуск "музОБОЗа" за девяносто второй год и получил массу удовольствия. Ведь я когда-то знал все эти песни и, что-то мне подсказывает, любил. Видел, может быть, этот же самый концерт в своё время, сидя на горшке, и принимал за чистую монету. И без сомнения был уверен, что всё это настоящие таланты. Например Игорь Селивёрстов. Ну какие у него там были девушки на подтанцовке! Они махали руками, прыгали ногами… я думаю, после съёмок они ещё минимум полчаса не могли отдышаться и прийти в себя: так круто и мощно они отдавались своему аэробическому танцу.

Особенно одна девушка в розовой толстовке. Она плясала прямо за Игорьком, поэтому часто мелькала на экране. Даже была пара крупных планов, и её улыбающееся лицо искренне убеждало, что все мои проблемы – пыль и ветер. Надо ли говорить, что я тут же влюбился в неё? Девчонка просто искрилась при каждом движении. Что же с ней стало? Кто она, этот очаровательный персонаж подтанцовки из доисторического девяносто второго года? Кто они, все, для которых цель, судя по видео, дотанцевать – и умереть.

Возможно, многие из нас никогда по жизни не станут даже подтанцовкой.

Как-то я играл со своей первой группой в том же фридом-баре. Там была ещё пара местных групп и какие-то пятисортные хэдлайнеры из Москвы.

Звукорежиссёром на всех подобный тусах был один и тот же человек. Его звали Никитой. Одно время я был от него без ума. По кличке "Злой", он обладал каким-то магнетизмом и молниеносно располагал к себе людей. Друг всех друзей. Главный его минус – это непостоянство. Слишком многим он был нужен со своим оптимизмом в глазах и поступках, поэтому при смене периода его жизни, менялись друг и девушка.

Москвичи играли дурной, но громкий музон, и хорошо уверенно двигались.

– Вот это совсем другой уровень, – похвалил их Злой.

– А мне наши больше понравились, – говорю я.

– Да ну! Деревня. Видно, что отстой.

– Чем же столица хороша? Пошлятина и бред. Громкие только что.

– Хороши и громкостью, и видом, и слаженностью и мерчем, всем в общем.

А мы играли так. Первая, вторая песня, и тут вокалист, сволочь, сел на колонку и головой подрагивает в такт музыке. Какая музыка, кокой уровень?! Всё! После этого играть что-то – уже какой смысл? А ведь это был отличный номер. О музыке тут бесполезно, но вот текст песни «Пять минут».

Пять минут для вечности – ничто,

Пять минут – так много и так мало.

В пять минут немыслимо легко

Повторить свои мечты сначала.

Это время начинать свой путь,

Первый номер и дорога в небо.

Убивать, чтобы скорей уснуть.

Умирать, чтобы остаться светом.

Припев:

Разрушение и взлёт – за пять минут.

Стать охотником. И жертвой обернуться.

Пять минут не гонят и не ждут.

Пять минут уйти…

Уйти и не вернуться.

Главный минус – это повторы одной мысли разными словами. Видно, что текст не редактировался, что он был написан за один присест, когда у автора случилась вспышка озарения, но тем он и хорош. В нём есть молодая и дерзкая жажда победить или сдохнуть всеми смертями сразу. Чувство обречённости вместе с желанием мечтать и рисковать хоть не в жизни, так в песне. Возможно, автор возбудился от сочинения этого гимна, загорелся, а потом пошёл, заварил себе чай и включил телевизор. А второй куплет ещё круче. Если бы я снимал фильм про какого-нибудь эпичного героя типа Гильгамеша, эта песня была бы у меня на финальных титрах

Пять минут от ярости гореть

И мечтой остаться в авангарде.

И не верить в чокнутую смерть,

От тебя отставшую на старте.

Как бы ни было, победа за тобой,

Даже если сложно дотянуться

К солнцу холодеющей рукой,

Чтоб уснуть и больше не проснуться.

Припев:

Этот текст, как моя игра на басу, и вообще он похож на меня: вот фраза суперкрутая, а вот только для рифмы.  И не верить в собственную смерть, от тебя отставшую на старте… Добавить нечего. И как можно во время исполнения этой песни сесть посидеть или в проигрыше, пока Антоха зажигает, стать столбом, просто опустив микрофон?!