Грачёв садится рядом с моими босыми ступнями и опускает взгляд на них.

Не понимаю, к чему всё это? Чувствую себя дичью, загнанной в лесу.

Он же не посмеет? Не станет меня принуждать? Пожалуйста, только бы не стал.

Но сердце громко и быстро стучит в груди. Мой взгляд падает на расстегнутую и выдернутую из-за пояса брюк рубашку на мужчине, обоняние фиксирует запах алкоголя.

Мне кажется, что если он сейчас лишь притронется ко мне, я потеряю создание – настолько напряжена.

И мои опасения сбываются. Стас кладёт мне ладонь на лодыжку. Я вздрагиваю, но продолжаю сидеть, обхватив колени и тупо глядя перед собой в стену.

Мужская ладонь движется вверх к колену, а потом дальше по бедру, соскальзывая на внутреннюю сторону.

Я судорожно всхлипываю и зажмуриваюсь. Кошмар начинается. Но оттолкнуть руку Стаса не решаюсь. А смысл? Если захочет взять причитающееся – возьмёт. Если не буду сопротивляться, всё закончится быстрее.

Но внезапно Стас убирает руку. Вижу, что хмурится, будто грозовая туча.

– Я не такой козёл, как ты можешь подумать, – встаёт, слегка пошатнувшись. – Спокойной ночи, девочка.

А потом уходит. Я же продолжаю сидеть в той же позе и дрожать, пока не слышу щелчок входной двери.

Стас

– То есть ты провёл первую брачную ночь у любовницы? – Демид откидывается в кресле и смотрит как на дебила, только что пальцем у виска не крутит.

– Ага.

– Ты придурок, Стаська.

– Спасибо за оценку, дядя Дёма.

– Не называй меня дядей.

– А ты меня Стаськой. Ты старше на семь лет, а не на семнадцать.

Бахурин кривит рожу и тянется за бутером, которые принесла Злата. Утро выходного дня в их семье – одна из приятнейших вещей. Они не любят тратить время на то, что не приносит им хороших эмоций, потому что когда-то потеряли целых десять лет.

Я часто приезжаю к ним утром в воскресенье, когда Дёме не надо в Управление (он у нас крутой дядька-ФСБшник), мы втроём на террасе пьём чай, потом просыпаются их малявки и прямо в пижамах оккупируют наши колени.

Это как идиллический остров. Окно в другую жизнь.

– Слышала, Злата, – говорит Демид жене, что выходит к нам с подносом с чаем. – Этот полудурок провёл брачную ночь у любовницы.

– Я, кажется, просто уснул. Не помню точно, – пожимаю плечами и утаскиваю домашнее печенье с тарелки. – Может, в процессе отключился. Не помню.

– Фу! С каких это пор вы посвящаете в свои мальчишечьи разговоры девочек? Я предпочту не знать, в какой позе и на каком моменте ты отключился, Стас.

Злата откидывает за спину длинные белокурые волосы и усаживается в плетёное кресло напротив своего мужа. Смотрит на меня слегка брезгливо. Она умеет одарить взглядом как рублём.

– А вообще-то да, свинство – провести брачную первую ночь с любовницей.

– Ну а что мне было делать? – вскидываюсь, уже изрядно психуя. – Вы же уже в курсе, что и к чему с этой свадьбой. Девчонка мелкая, перепуганная. Блин, Злат, да она же в два раза младше тебя!

Демид прячет хмык в кулак, Златка воинственно сощуривается, а до меня доходит, что я херню сморозил.

– Хочешь сказать, – опасно спокойно и медленно чеканит она, – я – старая?

– О! Нет!

– Проваливай, Стаська.

– Зла-ат!

Глянув на меня как на инфузорию, жена Демида совсем не как леди выстреливает мне средний палец, забирает тарелку с печеньем и уходит с террасы.

– Для начала, – роняет уже у двери, – попытался бы с девочкой познакомиться, пообщаться. А там, гляди, и пума твоя нафиг не нужна будет.

– Кошка.

– Да пофиг.

Уже сидя за рулём в машине, я задумываюсь о её словах. Ася, конечно, не ребёнок, но мне действительно не совсем понятно, о чём с ней общаться. В бизнесе она вряд ли разбирается, светскую жизнь не вела. Что там интересно девятнадцатилетним девушкам?

И всё-таки, правильно я сделал, что ушёл вчера. Она меня привлекла, физиология сработала, но мозг прекрасно понимает, что она в шоке, напугана. Никакой брачной ночи бы не вышло. А если бы, не дай Бог, и вышло, то девчонка бы потом всю жизнь меня ненавидела.

Такое мне не надо. Не ублюдок же я последний.

– Станислав Валентинович! Доброе утро, а мы вас и не ждали сегодня, – Люда, моя секретарша, быстро нажимает на компе что-то и со слегка виноватой улыбкой выскакивает из-за стола.

– А я припёрся, ага. Люда, кофе и управляющего ко мне через двадцать минут. Кофе раньше.

– Поняла, Станислав Валентинович.

В офисе распахиваю окно и глубоко вдыхаю запах весны, до самого отказа, почти до боли в грудной клетке наполняя лёгкие.

Надо работать. Скоро сделка, нужно всё проверить ещё раз: документы, сметы, бизнес-план. Ещё раз, пусть уже и в двадцатый, проанализировать перспективу инвестирования. Вкладчик предлагает использовать частично другой материал, но у меня есть сомнения в его качестве.

Люда приносит кофе и запрошенные сметы. Раскладываю перед собой и делаю глоток обжигающего напитка. Взгляд падает на телефон. Может, надо позвонить домой? Но зачем? Что я девчонке вообще скажу?

Вот же головняк теперь. Обязательно в старости напишу мемуары женатого мужика с подобными раздумьями.

Наконец чувствую себя привычно, когда ухожу в работу с головой. Естественное состояние. Комфорт в теле и мыслях. Лёгкое похмелье чуть долбит в висках периодически, но это мелочи. Кофе, приготовленный Людмилой, снимает неприятный симптом.

– К вам посетитель, – сообщает секретарша по связи.

Хм, вообще-то никого не жду. Бросаю взгляд на часы – почти три.

– Пропусти.

Но, видимо, моей команды уже не особо и ждали, потому что дверь открывается одновременно с моим распоряжением.

– Привет, – Ева входит мягкой походкой от бедра и мило улыбается. – Соскучился?

А вот совсем сейчас не рад её видеть.

– Ева, что ты тут забыла? – откладываю бумаги.

– Я ехала из офиса, как раз занималась твоим заказом оформления торжества по сделке с китайцами. Слушай, у меня идея. Смотри!

Она выкладывает передо мной на стол небольшую коробку с прозрачным верхом, через который видно свёрнутый тёмно-синий матовый галстук.

– Нравится? А я надену такое же платье. Точь-в-точь, прямо в тон. Отлично будем вместе смотреться.

Интересно, это тупость или провокация?

– Ева, – убираю с плеча её ладонь и разворачиваюсь к ней вместе с креслом. – Ты серьёзно?

– Ну а что, я не могу сделать тебе подарок? Ты же мне делаешь.

– Я не об этом. Я женат, Ева, и не могу прийти на торжество с любовницей.

Улыбку с лица девушки сдувает, и она сцепляет зубы. Прекрасно же всё и так понимала, к чему этот забег с огорода?

– Ты говорил, что наша жизнь не изменится.

– Моя жизнь, Ева. Моя. О твоей я не говорил ничего. Не вправе. Ты ведь свободный человек.

Она отступает на шаг и складывает руки на груди.

– Ненавижу эту мелкую пигалицу!

Меня почему-то такое отношение задевает. Ася ей ничего не сделала, чтобы Ева её ненавидела.

– Ева, разговор окончен. Мне некогда сейчас.

Она забирает со стола коробку, тычет мне средний палец и, вильнув задом, уходит.

Что за дерьмо? Почему меня сегодня все облагают факами? И если Злате простительно, но этой козе я засуну её средний палец туда, куда она меня табуировала.

Голова начинает болеть сильнее, и я решаю валить домой. Хотел взять документы посмотреть, но передумываю. Если что, через почту открою.

По пути заезжаю в супермаркет, покупаю еду. Нервничаю. Девчонка вчера испугалась, хрен знает, как она сейчас и как себя с ней вести.

Открываю дверь ключами и вхожу в квартиру. Тихо. Ну не сбежала же она? Не посмела бы.

В кухонной зоне никого, в гостиной под телеком тоже. Поднимаюсь на второй этаж и иду в спальню. Коротко стучу в дверь и жду.

Мать твою, да я у себя дома, какого хрена? Это и моя спальня тоже.

Нажимаю на ручку и приоткрываю дверь.

– Привет, – бурчу девчонке, которая полулежит на кровати с планшетом в руках. – Как… э… какого хрена?!