-И как? – спросила она уже из кухни.

  Фёдор Николаевич, помыв руки, тоже вошёл в кухню.

  -Отлично Иришка, всё складывается просто превосходно! – Фёдор Николаевич, отодвинув стул сел за стол. – Если воплотим все наши задумки, то имя твоего мужа будет греметь на весь мир! И вдобавок кучу денег заработаем.

  -Ты кушай, мечтатель, – жена слегка улыбнулась.

  Фёдор Николаевич стал есть. Жена сидела напротив и, подперев кулаком щёку, смотрела на мужа.

  -А Ленуська наша, где?

  -К Свете пошла, у той сегодня день рождения, шестнадцать лет.

  -Да, растут дети. Если всё удачно сложится, Ленусю нашу учиться в Англию отправим.

   -Хорошо бы, она девочка умная, вся в тебя пошла.

  Фёдор Николаевич, поужинав, вышел из-за стола. Жена стояла к нему спиной и мыла посуду.

  -Какие славные у меня девчонки, – он подошёл к жене и обнял её сзади за талию. – Ирина Сергеевна, вы знаете, как сильно я вас люблю? – его щетина при поцелуях, слегка колола ей шею, и это заводило её.

  -Неужели? – Ирина обернулась и, положив свои руки на плечи мужа, прижалась к нему.

  Поцелуи мужа становились всё настойчивее и вот уже еле сдерживаясь на ходу срывая с себя одежды, они прошли в спальню. Фёдор Николаевич обожал свою жену Иришку. Сдержанная в быту, в постели она вся раскрывалась и была сладострастной искусительницей, отдаваясь ему каждой частичкой своего тела. Когда всё окончилось, и они уставшие, откинулись на подушки, Фёдор Николаевич, держа жену за руку, сказал.

  -Я так счастлив Ирка, что у меня есть ты и Ленка, – затем немного помолчав, добавил, – как хорошо, что у меня хватило смелости тебя отбить у Иванова Лёньки.

  -Нашёл чем хвастаться, он ведь был твоим другом, а ты с ним так поступил, – жена тесней прижалась к мужу.

  -Иришка, в таких делах дружба не помеха. Сам виноват, шустрей надо было быть и рот не разевать. …Раз ты меня предпочла, значит я лучше, – Фёдор Николаевич поцеловал жену в голову.

  -Лучше, лучше. Где он сейчас? Он ведь, по-моему, вскоре как я ему сказала, что люблю тебя, а не его, академ взял?

– Да? Ты ему так и сказала, я думал он сам догадался. Так что дорогая ты не менее жёстче с ним обошлась, можно было в лоб и не говорить.

– Во всяком случаи честно.

– Что было то было. Жаль конечно его, талантливым был, далеко мог пойти, но видно что-то не заладилось. Во всяком случаи в научном мире его имя неизвестно.

  -Ты спи, я встану, Ленуську дождусь, – жена встала и, одевшись, прошла на кухню.

Взяв сигарету и плед, она вышла на балкон. Было десять часов вечера. Приближавшаяся осень давала знать прохладными вечерами. Накинув плед, Ира села в кресло качалку и закурила. Всегда, когда она вспоминала Лёню, начинала предательски болеть душа. Сегодняшний вечер был не исключение. Она сидела и курила, но мыслями была далеко в прошлом, во времена своей юности, когда она двадцатидвухлетняя студентка педагогического института встречалась с пятикурсником медицинского, Ивановым Лёней.

  "Лёня, Лёнечка, как ты смотрел на меня! Такое обожание. Не понимаю, что ты во мне нашёл?.. Ты часами ждал меня с лекций…так смешно сидел на подоконнике, у всех на виду и нисколечко не стеснялся. Девчонки мне завидовали. . Затем появился Федя. Напористый, уверенный. Всё как-то закрутилось, завертелось. . Прости меня, Лёнечка. …Прости.”.

День был по-летнему тёплым, хотя на дворе уже стояла осень, середина сентября. Батюшка Леонид зашёл в студенческую столовую университета города Новосибирска, чтобы пообедать. В этом городе он был на симпозиуме, посвящённом работе мозга. Симпозиум закончился, но батюшка не торопился покидать город. Его, как практикующего священника, попросили провести несколько семинаров для студентов университета, чем он уже как два дня и занимался. Вот и сегодня он зашёл в столовую после очередной весьма бурной дискуссии, которые каждый день устраивали ему студенты-психологи. Батюшка Леонид, взяв поднос с едой, прошёл к столику, за которым сидел мужчина, очевидно преподаватель.

–У вас свободно? – вежливо спросил он, прежде чем поставить поднос на стол.

–Да, пожалуйста, – мужчина мельком взглянул на вопрошающего и вновь уткнулся в газету, которую он читал, не забывая между тем обедать.

  -Спасибо, – священник поставил поднос на стол и сел.

  Он не торопясь вытер бумажной салфеткой ложку и вилку, только затем приступил к поглощению супа. А между тем мужчина, сидевший за одним с ним столиком, успел усвоить информацию в виде поповской рясы священника, которую его мимолётный взгляд всё же успел запечатлеть. Убрав в сторонку газету и отпивая маленькими глотками компот, мужчина, не стесняясь, стал рассматривать соседа-попа. Через некоторое время он вдруг неожиданно радостно хмыкнул и громко произнёс.

– Иванов Лёнька, ты что ли?

Батюшка услышав своё имя, удивлённо посмотрел на мужчину. Он даже прищурился, хотя был в очках, чтобы лучше осмотреть, обратившегося к нему по имени.

– Не узнаёшь, что ли? Это же я Федя. А ещё другом считался

– Смирнов Фёдор, так? – лицо священника озарила радостная улыбка.

– Наконец-то.

Мужчины поднялись со своих мест и сердечно обнялись. Они хлопали друг друга по плечу в знак радости от столь неожиданной встречи, приподнимали друг друга, пробуя каждого в весе, и всё говорили и говорили.

– Бороду отрастил и растолстел, хотя ряса скрывает.

  -Да, ты сам-то! Поди все сто весишь?

  -Ничего подобного. Я, между прочим, каждый день бегаю, это я сейчас поел.

  -Ну, да. Два килограмма и съел.

  Заметив, что они мешают проходить с подносами, мужчины сели каждый на своё место.

  -Ты ешь, ешь. Я буду говорить, – мужчина по имени Федя отодвинул в сторонку пустые тарелки. – Я, тебя, между прочим буквально на днях вспоминал. Где ты, как ты? И вот на тебе, пожалуйста. Так значит, сейчас едем ко мне, я в гостинице "Радужная" остановился. По дороге купим всё что надо.

  -Нет, нет, – батюшка замотал головой в знак отрицания.

  -Чего ты?

  -Я сегодня уезжаю. Через час с небольшим, мой поезд. Я был тут на симпозиуме.

  -Ясно! Я тоже, как же я тебя не заметил? Ты где сейчас?

  -В Подмосковье перебрался, в село Серпухово. Там мой приход… Я ведь священник.

  -Да ты что! То-то думаю, почему ты в рясе, но ты ведь прирождённый врач! Лучшим был на курсе. Мы же с тобой за время учёбы более ста крысиных мозгов препарировали, такие планы на будущее строили. Ты что же, разлюбил нейрофизиологию?

  -Помнишь, наверное, что я не с вами окончил?

  -Ну, помню. У тебя, по-моему, мама заболела, и ты взял академ.

– Верно. У меня в то время отец умер. Я тогда, …когда его похоронил, вдруг прозрел. У меня ведь отец священником был, вот гены и дали о себе знать. Решил пойти по его стопам, но университет я окончил и с наукой связь поддерживаю. Вот на симпозиум пригласили. Даже парочку семинаров провёл с тамошними студентами. Так что всё в порядке, да и профессии я своей не изменил. Священник по сути, всё равно что врач, только инструменты у нас разные. Ты как?

  -Сразу всё и не расскажешь. Докторскую защитил. Я искал тебя. Писал на твой старый адрес. Почему не отвечал?

  -Уехал я. Мне место предложили. У меня приход и мужской монастырь при церкви.

– Да ты что? И сколько человек?

– Где? В приходе?

– Да нет же, в монастыре?

– Пожалуй, двенадцать будет.

– Здорово! А монахи, кто? Церковные люди что ли?

– Нет, что ты. Почти все с криминальным прошлым.

– Ну, ты даёшь! Ладно, к чёрту монахов, главное, что мы теперь рядом. Я в Москве, ты в Подмосковье. Думаю, не потеряемся. Да, кстати, у меня в Подмосковье – дача. В ста пятидесяти километрах от Москвы. В сторону города Благое, это в вашей стороне?

– Да! Мы от города в тридцати километрах.

– Тогда вообще можно сказать соседи.

– Федя, извини, но мне пора. Я вот тебе адрес и телефон написал, приезжай. Очень прошу. Может, прямо сейчас вместе со мной рванёшь?