Компания в стороны шарахнулась – и вовремя…

Я же все это время, как дурак, сидел и ничего не делал… Потому что никак не мог решить: то ли леших от дракона спасать, то ли дракона от леших. Почему я говорю дракон, а не дракониха? У них не принято так. Моя жена говорит, что дракониха – это сварливая баба, а дракон женского пола все равно дракон… Хм. Так вот…

Над столом пламенем пыхнуло, и лешие мои вместе со стульями попадали. Посуда на них посыпалась, вино пролилось… Мэтр девчонок под себя подгреб… А тот самый, у которого с аспиранткой теплые отношения сложились, как раз в самой опасной зоне оказался. Лежит он навзничь, а над ним огненная змея в воздухе раскручивается, как пружина. Размером со среднего питона, то есть метра два с хвостом. Сначала светилась вся красным, будто каленое железо, потом остывать начала – и стало заметно, что шкура у нее коричневая с золотым отливом. Чешуйки мелкие-мелкие – видно, совсем молодая, недавно из яйца вылупилась. Крылья кожистые распустила и затрепетала ими, как колибри – по трактиру волна горячая пронеслась, как из духовки. С парня шапку сорвало… Ну и, конечно, у него рог на лбу оказался. Один-единственный. Витой такой, серебристый, с острым кончиком. Волосы светлые разметались, глаза как тарелки. Змея лапки передние поджала, крыльями похлопала и на опрокинутом столе угнездилась. Язык раздвоенный мелькнул – быстро-быстро, как стрелка компаса. Единорог этот было отползти попытался – только змея его опередила. Шею вытянула, так что морда почти у самого его лица очутилась, и уставилась на него не мигая. И вот я вижу – она пасть открывает и будто зевнуть собирается. А это значит – сейчас огнем плюнет. Для заметки, живой огонь – единственное, чем леших уничтожить можно… Я вскочил, хотел отвлечь ее – но парень, молодец, и сам не сплоховал. Выхватил флейту из кармана – будто кинжал из ножен – и заиграл… Змея замерла, словно удивилась. А потом со стола спорхнула, зависла в воздухе, хвост кренделем закрутила – и как пошла выплясывать… Прямо в воздухе. Крыльями в такт взмахивает, лапками дрыгает, хвостом молотит.. Морда счастливая… Вот честное слово, не хотел смеяться!..

Парень меж тем кое-как на ноги встал. Стоит, играет, пританцовывает, а что ему еще делать?… Команда его тоже поднялась. Мэтр поближе подошел и говорит тихонько:

– А дальше-то что?

Тот глаза большие сделал и на него скосил. Ни говорить, ни жестикулировать не мог, понятно… И перестать нельзя, и бесконечно играть невозможно. А дракон пляшет себе…

Тут я к ним подошел и говорю:

– А пусть он попробует музыкой изъясняться. Вы-то поймете, я думаю. И мне переведете, а я постараюсь что-нибудь предпринять.

Флейтист закивал и вывел заливисто-истеричную фразу. Змею в сторону дёрнуло, а Мэтр хмыкнул и перевел:

– Караул, помогите!

Я, признаться, растерялся. Спрашиваю:

– Ты долго так продержишься?

Он коротко свистнул, змея хвостом чиркнула.

– Хрен его знает, – с каменным лицом молвил Мэтр.

Я ему:

– Может, ты в лес ее попробуешь увести?

Флейта:

– Фью?

Толмач:

– И чё?

Я:

– Как минимум, свидетелей меньше. Как максимум – там ваша магия куда сильнее.

Флейта:

– Фьюююю!

Перевод:

– Крутая идея, чувак!..

– Крутая, – соглашаюсь, – но нельзя же вот так, прилюдно, взять и выйти на улицу с драконом на буксире…

Флейта:

– Фью! Фью! Фью-фью-фьюююю…

Мэтр, по прежнему с каменным лицом:

– Да пофиг. Нафиг. Далее нецензурно… – и, обернувшись к флейтисту: – Не волнуйся, друже, конспирацию мы возьмем на себя.

Сунул два пальца в рот и свистнул по-разбойничьи. А через секунду в трактир ввалилось еще человек двадцать леших, начисто снеся запертую дверь.

– Ни хрена себе, – сказал кто-то из них, узрев дракона. – Вроде выпили не так много…

– Коллеги! – обратился к ним Мэтр. – Как вы изволите собственными очами видеть…

– Фью! Фьюююю!!!

– Ладно, постараюсь короче! Короче! Вот этих двух надо транспортировать в лес так, чтоб никто не видел. Предлагаю всем достать инструменты, и да воспляшет весь честной народ!..

Лешие дружно заржали и давай острить по поводу доставания инструментов. Я же представил себе, что сейчас начнется на ярмарке, и схватился за голову…

Тут меня сзади тронули за плечо. Я обернулся, смотрю – стоит кто-то в куртке с капюшоном. Лица не видно. А этот тип вообще такой. Вечно что-нибудь скрывает.

– Кому ты на сей раз помогаешь, мастер Джек? – спросил Король, и голос его звучал так насмешливо, что я и правда чуть не рассердился.

– Никому, – ответил я как мог ровно. – Или обоим.

Он рассмеялся негромко.

– Ну, коли обоим, то так тому и быть. Я за чистоту эксперимента.

– А ведь ты мог бы вмешаться, – заметил я, едва сдерживая гнев.

– К чему? Пусть молодые сами разбираются. Если бы ты принял чью-либо сторону, тогда я бы поддержал противоположную. А так, согласись, нам нечего делить…

Наверное, нехорошо так говорить, но не люблю я этого Короля с его шуточками, ой как не люблю… Может, у меня чувства юмора нет?..

В общем, пока он мне зубы заговаривал, лешие из трактира выскочили и по ярмарке рассредоточились. Когда надо, они очень быстро действуют – не уследишь. Выхожу я на улицу, смотрю – началось.. Люди все дела побросали, рты разинули… А паршивцы эти один за другим мелодию колдовскую подхватывают – тут флейта, там другая, тут лютня, там скрипка… Я зазевался, на меня чуть жаровня с каштанами не опрокинулась. Отпрыгнул. Каштаны по булыжникам катятся, те, что на жаровне остались, -как бомбочки взрываются, а торговец, как был, в фартуке и с щипцами, схватил прохожую старушку в объятия и давай по мостовой ее крутить… Поодаль девчонка на телегу с сеном взобралась и дует в многоствольную флейту, а вокруг хоровод – пять монашек, два жандарма, слепой нищий и мамаша в косынке– коляску бросила, а в ней ребенок ручками-ножками машет – тоже вроде танцует. И везде такая фигня – торговцы из-за прилавков повыбегали, покупатели сумки пороняли, кто в тавернах обедал – куски повыплевывали – и все плясать бросились кто во что горазд. Кроме меня, понятно.

И вот выходит из трактира этот единорог злополучный – и, не переставая играть, – напрямик через площадь. А за ним дракон. То вспорхнет и хвостом вертит, то на землю опустится и на задних лапах скачет, то голову запрокинет – и огненной струей в небо… Пару палаток подпалила по дороге, пришлось мне за огнетушителем бежать. Пока бегал, да пока пожар тушил, – они уже площадь миновали. Догнал их на какой-то улочке, вперед пропустил и пошел за ними потихоньку. Уже на выходе из города, на дороге к лесу флейтист замешкался – змея обрадовалась да вокруг него и обмоталась. У меня сердце ёкнуло, парень, смотрю, тоже с лица спал – а она ничего. Лапками вцепилась в него и жалом раздвоенным в щеку лизнула… Я думал, он в обморок упадет. Подкрался к ним с огнетушителем… Пригляделся – у змеи глаза осоловевшие и на морде улыбка. Взял и дернул ее за хвост… Аж почувствовал, как у нее мышцы завибрировали – драконы не любят, когда их за хвост тянут… Зато размоталась хотя бы, а то так бы и стояли они на дороге по сей день…

Ну, как они до леса добирались – долгая история. Я их до полянки проводил и тут только вспомнил, что в городе у меня дело.. А тут как раз и все прочие подоспели. В общем, ушел я… Наверное, не стоило их так бросать, но не мог же я разорваться… Решил проведать потом, когда со своим делом разберусь.

Вернулся – в городе разгром, все на ушах. Пока туда-сюда, пока со своими проблемами разобрался, пока помог порядок в городе навести – неделя прошла. Заявился я на ту полянку – смотрю, флейтист на пеньке сидит , красный весь, вены на висках вздулись – но играет по-прежнему. Змея перед ним на горелой проплешине вьется – в воздух уже не поднимается. А подле пенька вся команда сидит, пригорюнилась.

Я к Мэтру подошел и спрашиваю:

– Что, не придумали, как быть с драконом?

– Не придумали, добрый человек, – отвечает тот уныло.