Дорогим и близким людям в моей жизни посвящаю…
От автора
Есть ряд вещей, рождающих во мне
Такое чувство, будто бы вот-вот
Одно из тех чудес произойдет,
Которые бывают лишь во сне.
Г. Ф. Лавкрафт "Грибы с Юггота"
Позвольте сказать несколько слов о каждом из произведений.
Рассказы «Вызов» и «Тайна долины Норек» написаны в жанре темного фэнтези.
«Вызов» вдохновлен песней "Judico Adductum". А «Тайна Долины Норек» – реализация очень странной идеи, которая пришла мне еще в школьные годы, и только спустя почти десять лет я смог эту идею воплотить в жизнь.
Цикл новелл «Сноходец» представлен в виде дневника сновидений. Для меня это был своеобразный литературный эксперимент. Все новеллы из цикла, кроме первой (она отчасти является сном), написаны по методике Коррины Кеннер, изложенной в книге «Использование Таро для вдохновения в творчестве». Когда я садился писать очередную новеллу, я не знал, о чем и какой она будет. Но сделав расклад карт Таро, у меня, благодаря образам карт, возникали идеи, которые легли в основу каждой из новелл. В этой работе я использовал колоду «Черный Гримуар. Некрономикон» Микеле Пенко и книгу к колоде «Таро Черный Гримуар. "Некрономикон"» Дмитрия Невского.
«Ночная гостья» небольшой рассказ в жанре городского фэнтези.
Надеюсь, что вы испытаете столько же удовольствия, читая эти произведения, сколько я испытал, когда писал их. Ведь писать нужно только тогда, когда не можешь не писать. А именно так и появились эти рассказы.
17.12.2017
Вызов
Жизнь человека – вечная дорога,
Где каждая миля приближает смерть,
А в небе на плечах ни солнца, ни Бога,
Остается ползти и терпеть…
Разве за этим живешь ты на свете?
Разве доволен ты этой страной,
Спроси у себя, чтобы мог я ответить:
"Идем за мной…"
Тэм Гринхилл "Judico Adductum"
Вечерело.
Старый лес окрасился в алые тона. Идти было тяжело – древние деревья распустили по безжизненной сухой земле узловатые корни. В лесу была неестественная тишина – не шелестели листья, молчали птицы; порой мне казалось, что жизнь покинула эти места. Может быть, так оно и было, недаром местные иногда называют этот лес Проклятым. Они никогда сюда не ходят, да и другим не советуют.
По городу ходит легенда, что в Проклятом лесу около сотни лет назад жил колдун. Его особняк стоял в самой глубине леса, и поговаривают, что в этом особняке творилось неладное. Горожане считали, что колдун проводил в своем доме какие-то ритуалы, приносил жертвы Древним Богам, а кое-кто уточняет, что не богам вовсе, а демонам.
Все в окрестных деревнях боялись стать жертвой этого колдуна, которого, кстати, звали Гильберд – с большим трудом я смог выяснить его имя, равно как и обрывки биографии. Кто был этот Гильберд и откуда родом, никто не знал, в каком точно году он здесь появился и когда выстроил особняк – тоже было неизвестно. Ясно было лишь одно: он жил в лесу около десяти-пятнадцати лет, и за этот период пропало довольно много местных жителей. Что стало с Гильбердом потом, было неизвестно. Он исчез, бросив свой дом. В деревнях перестали пропадать люди.
Не могу сказать, что эта история неправдива: я своими глазами видел старый особняк в глубине леса, в котором действительно жил и работал колдун по имени Гильберд.
Я очень заинтересовался этой легендой, а рассказы местных жителей еще больше распалили мое любопытство. Они тряслись от страха от одной мысли о заброшенном доме колдуна; представляю, что бы с ними сделалось, узнай они, что я хожу в особняк. И я понимаю их страх: я был там и могу засвидетельствовать, что в страшных историях нет ни слова лжи. Более того – в них многое умалчивается.
Впервые я посетил особняк пять дней назад, и это был единственный раз, когда я пришел туда днем. Мне не хотелось, чтобы местные видели, как я вхожу в Проклятый Лес, оттого я уходил из города на закате и возвращался под утро.
Лес оказался не очень большим, заброшенный особняк стоял в центре на небольшой поляне. Эта-то поляна и насторожила меня прежде всего.
Она была абсолютно круглой и совершенно безжизненной. Земля на ней была голая и сухая, словно тут когда-то бушевал большой пожар. Густой лес плотно обступал поляну, но деревья душили друг друга вместо того, чтобы занять пустующую землю, словно она была проклята.
В центре мрачной поляны высился величественный трехэтажный дом каменной кладки, порядком потрепанный временем и погодой. Подойдя ближе, я заметил иную странность: особняк был не тронут мародерами, только окна третьего этажа были выбиты.
Ставни на первом и втором этажах были заперты, как и ветхие резные двери темного дерева. Впрочем, я без труда взломал старый замок и проник внутрь.
Я оказался в просторном холле, тонущем во мраке; пыльную тьму прорезали полосы света, падающие через щели в ставнях. Пахло плесенью и гнилым деревом, на отсыревших обоях расплылись пятна черной плесени.
Внутри особняк выглядел так, словно его оставили спешно: вещи были нетронуты, на роскошной мебели не было чехлов. У дальней стены темнела широкая деревянная лестница, ведущая на второй и третьи этажи, перила ее были густо затянуты паутиной, а на ступенях лежал толстый слой пыли. Когда я ступил на рассохшиеся половицы, они взвизгнули под моими ногами, вверх взвились облачка деревянной трухи. Стараясь ступать осторожнее и производить как можно меньше шума, я начал обследовать комнаты.
На первом этаже были кухня, столовая и гостиная, не тронутые рукой грабителя. В комнатах повсюду стояла старинная и очень дорогая мебель, множество странных безделушек и украшений.
Второй этаж оказался намного интереснее первого; там обнаружились спальня, кабинет и – библиотека, полная самых разнообразных книг. Среди них попадались настоящие древности: потрепанные тома из телячьей кожи, крошащиеся от старости свитки, стопки пожелтевших пергаментов. Языков, на которых они были написаны, я не знал и даже никогда не видел подобных символов: большинство писались сверху вниз, символы были витиеватыми и очень сложными, казалось, они закручивались сами в себя, некоторые напоминали ощетинившихся мифических существ, так и готовых пожрать читающего. Встречались книги и на современных языках, некоторые из которых я знал. Это были труды по фундаментальной магии, чернокнижии, некромантии, мистицизму, алхимии, религии, философии, истории и прочим наукам. Все эти книги тоже были довольно старыми, им всем было не менее сотни лет. И вот еще странность: там не было ни одной книги по точным наукам, вроде математики, геометрии, только оккультные книги. Значит, Гильберд действительно был колдуном! Что-то еще настораживало меня. Я не сразу понял, в чем же дело, но когда я открывал очередной том по магии, меня осенило.
«Опять теоретическая книга!»– с досадой подумал я. А ведь и вправду там не было ни единой книги по практической магии, сплошь одна теория. Это казалось странным, какой же колдун без книг по практическому колдовству?
В кабинете стоял большой деревянный стол, заваленный слежавшимися и заплесневевшими бумагами, книгами и свитками. Бумага была влажной и рвалась от неосторожного прикосновения, и я едва дышал, перебирая старые записи. Тематика было прежней, но меня заинтересовало не это, а раскрытая рукописная книга. Она не была закончена. Ее, по всей видимости, писал сам Гильберд, это была его книга! Но, к моему величайшему сожалению, я не смог ничего прочитать из нее. Она была написана теми ужасными символами, что шли по страницам сверху вниз и извивались подобно чудовищам.
