– Валюш, а давай родим малыша! – бухнул вдруг Мишка.

– Ты что, серьезно? – не поверив своим ушам, спросила Валентина.

– Куда уж серьезнее! Ну что мы его не прокормим, не вырастим? Да мы с тобой горы вместе свернем! Давай, раздевайся, – сказал Михаил и начал стаскивать с жены шубу.

– Что прям так сразу? – опешила от такого натиска Валентина.

– Вообще-то, “раздевайся” я сказал в смысле, что ты ведь сегодня уже никуда не пойдешь. Хотя… а чего нам тянуть? – и тут оба обнаружили, что Валентина до сих пор сжимает в руках заявление о разводе.

– Возьми его, Миш, и порви так, чтобы и памяти о нем никакой не осталось, – сказала Валя, протягивая бумагу мужу.

апрель 1999

Решил как-то раз Славка Авдеюшкин сторонним приработком семейный бюджет поправить. И дело было, в общем-то, не в том, что денег катастрофически не хватало. Просто так ему захотелось. На принятие решений Славка, надо сказать, парень не скорый, но уж если ему что-то втемяшится, то хоть кол на голове теши – пока по-своему не сделает, никому от него покоя не будет. Так вышло и на этот раз.

А причиной всему был телевизор. Увидел Вячеслав Валентинович как-то репортаж о шахтерах в “Новостях”. Ну те, как водится в таких случаях, о жизни своей нелегкой плачутся, о том, как приходится без зарплаты выкручиваться, рассказывают. А один так прямо и говорит открытым текстом, что сходил давеча сдал кровь и получил за это семьдесят целковых, но вот только посетовал в конце рассказа о своем житье-бытье, что гемоглобина в крови почти не осталось. В следующий раз могут кровь и не принять.

У Славки хоть семья – он да жена, но живут на ее стипендию студенческую, да на его зарплату, что в совокупности чуть меньше прожиточного минимума для одного человека составляет. Вертятся, крутятся, но доходы с расходами в своем бюджете все ж таки согласовать умудряются. А люди-то они молодые: и в кино хочется сходить, и в театр, и одеться помоднее, да и съесть чего-нибудь повкуснее тоже иногда желание возникает (не одной лапшой быстрого приготовления жив человек). А тут выясняется, что можно практически даром семьдесят рублей получить. Ходил Славка, крепился, отбивался от возникшей у него идеи, как только мог (а мог очень разнообразно и порой даже изощренно), но стала она для него, не иначе как навязчивой. Сниться уже начало, что в капиллярах, а тем паче в венах и артериях у него вместо крови деньги текут.

Делать нечего. Стал Славка справки наводить и выяснять что, почем, где и как. Узнал адреса центров, где можно сдать кровь. Выяснил, что для обмена крови на деньги надо только-то, что явиться в любой из них, а там тебя с распростертыми руками обслужат, как дорогого гостя: завтраком накормят, кровь выкачают, деньги вручат, а еще и бумажку дадут, по которой на работе должны отгул предоставить с сохранением заработной платы. Удалось даже выведать, что после некоего количества литров сданной крови человек становится заслуженным донором (или чем-то в этом роде). С присвоением этого звания, оказывается, приобретаются некие льготы, правда, мужики на работе сошлись во мнениях только по поводу двух из них, а именно, возможности покупать хлеб без очереди и входить в общественный транспорт через переднюю дверь.

Славка, надо сказать, хоть и молодой, но относительно льгот и прочих даровых вещей человек ушлый. Раздают на улице газеты прохожим – возьмет обязательно. А ну как окажется в той газетенке информация нужная просто-таки до зарезу? На бесплатных презентациях – завсегдатай. Увидит, что предлагают рекламные проспектики – непременно себе выпросит и лучше если два, а то и больше. Ну уж если товаром каким оделяют, то тут и говорить нечего, Славка всегда в первых рядах. Натура у него такая. Раз дают – бери. Дают бесплатно – тем паче бери. Валяется бесхозным – надо прибрать. Никогда Славка не проходил мимо лежащих на земле денег, копейку и ту всегда подберет. Вдруг в хозяйстве пригодится! Никак нельзя ничего мимо себя пропустить.

Короче говоря, меньше чем через неделю после появления зачатков мыслей о сдаче крови, Вячеслав Валентинович Авдеюшкин решился воплотить свою уже окончательно сформировавшуюся мечту в жизнь. А много ли для этого надо? Только твердость в собственных намерениях и предупреждение начальства от написания на него, Славку, прогула.

Начальника он предупредил. Понимания не встретил, но препятствий ему чинить не стали. А это не так уж и мало.

Твердости тоже хватало. Светланка, правда, отговаривала. Говорила, что денег им и так хватает, что не надо этого делать, что вдруг ему станет плохо – все-таки кровь выкачивают. На все это Славка сказал, что идет туда “не из-за денег, а из-за отгула, из-за узнать об ощущениях во время сдачи крови, из-за помочь кому-нибудь своим проявлением доброй воли, в общем, целиком и полностью из-за личного кромешного альтруизма”. Врал конечно, но Светку свою уговорил не беспокоиться и не противиться уже принятому им решению.

И вот настало завтра. Утром между супругами Авдеюшкиными возник спор: можно ли есть перед актом добровольного донорства или не стоит? Светлана говорила, что поесть необходимо. Вячеслав отвечал: “Еще чего!” Свой отказ, вызванный желанием сэкономить драгоценные продукты питания, он мотивировал возможностью попадания в кровь чужеродных веществ, которые могут впоследствии пагубно отразиться на организме больного. Для большей убедительности, вспомнив школу, и в частности курс химии, даже вставил мудреное словцо “акцептор”. Но убежденности Светланки не поколебал. Она же, обращаясь к факту наличия бесплатного завтрака, отмела все домыслы супруга и заставила его поесть. Не помогли даже славкины упоминания о физиологических процессах и предположение, что “всяческая бяковость с того донорского завтрака в кровь попасть не успеет за малостью временного промежутка”.

Противясь в глубине души происходящему, Славка с удовольствием съел все, что было подано на стол, после чего, поцеловав жену, отправился становиться донором.

Уж чего-чего, а увидеть очередь в пункте приема крови Славка ну никак не ожидал. Люд тут присутствовал весьма разношерстный (от иcтатуированных задохликов, насквозь пропахших алкоголем, до розовощеких обладателей свисающих поверх брючного ремня “авторитетов”), но все сплошь мужики.

Этим неожиданности не пожелали закончиться. Вместо того, чтобы вонзить иглу в славкину вену, заботливо им предоставленную, дама в белом халате, будто бы не заметив его жест доброй воли, проткнула ему безымянный палец, откачала немного крови и попросила обождать, сидя в сторонке. Вскоре выяснилось для чего все это производилось. Происходила элементарная отбраковка предложенного материала. Кому-то говорилось, что в его алкоголе слишком мало плазмы, кому-то, что уровень гемоглобина маловат и надо бы его вначале восстановить до положенного. Одному мужчине посоветовали прийти через неделю, так как два месяца со дня последней сдачи крови еще не истекли. (ДВА МЕСЯЦА! Ужаснулся Славка. Он-то надеялся, что донорством можно заниматься в среднем где-то через неделю!) Остальным были выданы какие-то специальные карточки. Одна из них досталась Славке.

Очередь плавно и явно не спеша (даже вальяжно) от одного кабинета переместилась к другому. Там всех допущенных внесли в компьютерную базу данных. “Вот что значит НТР!” – искренне порадовался за медиков и всю страну Славка. И подумал о том, что раньше компьютер был дорогостоящей забугорной диковинкой, а сейчас – дешевым и очень полезным помощником на разных уровнях бытия человеческого.

Следующим этапом была кормежка. Вопреки ожиданиям хорошего плотного завтрака, Славку ждали кружка бульона из какого-то супового кубика, кусок хлеба, чай с сахаром и сколько угодно крекеров. Нигде не было видно никакого “Кагора”, о котором зажмурив глаза от сладости воспоминаний поговаривали некоторые знатоки донорского дела. Но это-то, пожалуй, к лучшему. Никогда Славка не был любителем алкогольных напитков, хотя, с другой стороны, нахаляву и уксус сладкий.