Проход в помещение ресторана осуществился также моментально, как и драма на заднем дворе. Скинув плащ и оказавшись в полевой форме цвета «хаки», я с улыбкой направился к отдельному кабинету на первом этаже. Два рослых здоровяка мигом перегородили мне дорогу, намереваясь остановить любой ценой. Дяди были оба около ста килограммов, но двигались с грациозностью больших диких кошек. Я вернул клинок в ножны, – не хотелось больше «калечить» великолепную сталь, – и торцом палки коротко ткнул в лицо ближайшему охраннику. Тот увернулся и, легко перенаправив палку, попытался забрать её из моих рук.

Я не дал ему реализовать эту замечательную идею, а просто высоко подкинул оружие к потолку. У меня было четыре или пять секунд, поскольку из кабинета выглянуло твердокаменное лицо моего знакомого «спеца». За время приземления палки в мои руки я:

1) Воткнул подвернувшуюся вилку в сонную артерию, набежавшего на меня дяди, успев крутануть его ногу в противоположном направлении движения его мощного тела, и он уже в полностью «разобранном» состоянии приземлился в трёх столах от поля боя…

2) Коротко подсев под «двоечку» боковых ударов следующего тяжеловеса, жёстко рванул его за пах вниз и с разворота засадил ударом ноги это большое тело в траекторию низкого, скоростного и турбулентного полёта сквозь столы, стулья и нескольких сидящих зевак этого милого заведения,

3) Поймал палку-клинок в обе руки.

Но… За эти мгновения «мой спец» уже успел уволочь «мою мишень» из ресторана. Не знал он только одного, – что я и здесь всё предусмотрел. Не успели беглецы выскочить из помещения, как им навстречу, откуда ни возьмись, выскочил табор цыган со свадьбой и живо отсёк их от остальной охраны…

Цыгане плясали и пели, кружась вокруг жертвы и «отрабатывая» жирный куш, который упал долларовыми купюрами к ним в руки, незадолго до этих событий, прямо с «небес»… в моём исполнении.

Наши со «спецом» глаза встретились и встретились руки… Я уже был без шапки и камуфляжа, в шортах и цветастой рубашке с босыми ногами и с неизменным «суковатым» оружием в руках…

– Привет! – напряжённо выдохнул мне в лицо профессионал, тщетно ища глазами отсоединённого от него босса. Следующий выдох был последним, и пришёлся мне в плечо, когда его голова безжизненно повисла на нём на какое-то мгновение после чудовищного удара клинком под рёбра…

Самолёт плавно и скоро уносил меня из Нью-Йорка обратно в Москву с чувством глубокого удовлетворения от выполненных «работ» и чисто самурайского удовольствия от безупречного мастерства.

Старец показывал мне различные мудрёные серии движений руками и ногами в очень медленном темпе, а потом долго и подробно объяснял смысл каждого из этих плавных и красивых перемещений, уклонов и раскачиваний телом, в которых таились оздоровительные силы и защитные приёмы.

Светломудр, после памятной встречи со мной в образе летающего дракона, предложил мне обучение тайным практикам Светлозарии в обмен на моё искреннее согласие действовать в своём мире от «имени» добрых жителей «снящегося» мне волшебного царства Зазеркалья. Он с улыбкой, терпеливо и приветливо раскрывал передо мной удивительную правду мироустройства и распределения «тёмных» и «светлых» Великого Универсума Сияющей Истины, в котором мы все имеем честь и счастье пребывать.

– Запомни, Иванушка! – ласково изрекал своим густым, бархатистым и чарующим гласом Светломудр. – Всё к чему ты привык в своём мире, – всего лишь часть огромного и бесконечно заселённого различными существами пространства Универсума Жизни. Извечно ведут между собой священную борьбу два противоположных друг другу мировоззрения – воины Света и Созидания отстаивают территорию Милосердия и Взаимопомощи в противоборстве с ордами Разрушения и Хаоса.

– Здесь, в Зазеркалье, жителям Светлозарии искони противостоят тёмные силы Заоблачья. У Вас людям доброй воли путают планы ненасытные и прожорливые служители демонов алчности, беззакония, лицемерия и похоти.

– Истинной же защитой от всевозможного Зла – всегда был и будет Путь личного внутреннего цветения потенциала Силы и Мужества перед лицом любых препятствий, обнаружения в себе неугасимого Пламени Служения всем тем, кто нуждается в нашей помощи и поддержке. Желание воздать сторицей за всю благодать Жизни и её подлинные сокровища – Тайну Любви, Величие Сострадания и Красоту Самопожертвования.

Я жадно слушал, широко раскрыв рот и замерев от восхищения перед непререкаемой ценностью священного Учения старца.

Каждую ночь я погружался в глубины заповедных знаний своего неожиданно обретённого Учителя, который делился ими с непередаваемым смирением и безоговорочным доверием к ученику.

Застра только изредка навещала нас в свободное от своих многочисленных обязанностей время. Она была незаменимой помощницей Светломудра, и жители Светлозарии практически воспринимали её как полноправное воплощение их правителя, а её просьбы и пожелания так, как будто их произносил сам Светломудр. Так что она вполне могла руководить в отсутствие мудреца всем Зазеркальем и его делами беспрепятственно, чем я и мой Учитель неминуемо пользовались для моего всестороннего и полноценного обучения.

Я уже довольно сносно овладел многими премудростями удивительного и странного искусства управления собственным телом, как орудием магической Силы и её скрытых возможностей, в том числе и навыками самозащиты.

И теперь, в так называемом «реальном» мире, начинал чувствовать некоторые события ещё до их появления, взглядом разгонял облака или, например, в одной странной ситуации, проходя мимо пивного ларька вместе с Гриней, легко, одним движением, так «отцепил» от него двух каких-то подвыпивших задир, что самому стало неимоверно весело, но непонятно, как мне такое, чёрт возьми, удалось.

Вечером, после этого случая, ко мне завалился совершенно трезвый Шайкин, деловито прошёл, сел на мою кровать и долго, испытующе долго, смотрел, как я вожусь с починкой утюга соседки.

Через какое-то время он так же молча встал и пошёл к двери, на пороге притормозил, повернулся ко мне и пригрозил пальцем:

– Ты, Ваньша, это… Смотри, Ваньша… Я ить того… Сам могу часто за тебя… ну и за себя… это… поставить, бр-р-р, постоять. Так что ты, в другом разе, того… осторожней… Обещаишь?

Я посмотрел на него и сказал:

– Ладно.

После чего Гриня вышел за дверь, но минут через пять вернулся снова, исподлобья уставился, вытаращившись, на мои руки, закреплявшие крышку утюга на положенном ей месте, и затем заискивающе спросил:

– Я так, Ваньша, и сам хочу уметь… ну, это… руками разгребать… Научишь, брат, а?..

Мы сидели с Наташей в кафе. Яркое утреннее солнце вальяжно выплывало в мир из бездны ночного безвременья. Мы с Наташей опять встретились на стадионе и решили вместе попить кофе.

Маленькие изящные руки молодой женщины плавно приподнимали блюдце с чашечкой дымящегося напитка, и я завороженно смотрел и смотрел, как прикасаются её губы к фарфоровому ободку, как пар от кофе медитативно проникает в её струящиеся по плечам волосы, как разноцветный маникюр её ногтей поблёскивает в отражении глянцевых поверхностей сервиза…

– Ты выглядишь в белом костюме настоящим ангелом, – сказала Наташа и улыбнулась красивыми зубами.

Я сидел в неком лёгком трансе от её такого близкого присутствия и испытывал несравнимый ни с чем кайф влюблённого подростка. Поэтому лишь слегка улыбнувшись, я только благодарно кивнул и почему-то густо покраснел, словно школьник после похвалы классной руководительницы на общем собрании. Наташа тихо рассмеялась. Я снова кивнул.

Народу за соседними столиками в этот утренний час было совсем немного, так что в расслабленной атмосфере дружеского кофепития было что-то, отчего выглядеть глупо и несуразно взрослому мужчине, как я, определённо не возбранялось. Осознавая это, было легко и просто до такой степени, что мы с Наташей как бы участвовали в каком-то почти мистическом «ритуале», где каждый не зависел от другого и мог вести себя как угодно.