— Разве я в чём-то не прав?

Сэм фыркнул в кулак, пытаясь сдержать смех. Если опустить тот факт, что Мегатрон намеревался захватить мир и уничтожить всех людей, то сходство между этими двумя наблюдалось. Удивительно, что это сказал один из роботов. Но раз это видят не только люди, значит, так оно и есть. Вот если бы ещё кто подсказал, как дальше быть…

— Ты можешь кое-что сделать?

— Пардон?

— Сэмюэл Джеймс Уитвики, потомок Арчибальда Уитвики. Хоть мы всего лишь временные союзники и далеко не друзья, тем не менее, я прошу тебя о помощи. Ради твоей подруги.

Сэм задумался. Оптимус бы не одобрил такого, как и любой другой автобот. Какие у него были гарантии? Да никаких, кроме как поверить недавнему врагу на слово. Уитвики подумал, что вот-вот сорвётся и побежит всё рассказывать Ленноксу, однако другая половина разума услужливо подсказала своему хозяину, что этого делать не стоит. Взвесив все «за» и «против», Сэм решил рискнуть. Типа хуже, чем есть сейчас, всё равно уже не будет.

— Да, план опасный. Чудовищно опасный, но всё же план.

— Никто Сэма не видел? — майор Леннокс, потративший всё своё свободное время на поиски молодого человека, сложил ладони рупором и крикнул во всё горло в надежде, что ему ответят. Ничего, толку ноль.

— Неа, — покачал головой Эппс.

Взор Леннокса обратился на Джиллиан.

— Как принёс чипсы, так и свалил, — доложила девушка.

Майор занервничал теперь уже по-настоящему. Ладно ребята, обычно просто ходили по территории базы, каждый мог позвонить ему и сказать, где есть тот или иной подросток. А тут один из них вдруг взял и испарился среди бела дня. При этом, поговорив с прочими, военный вдруг выяснил, что Сэм Уитвики испарился около четырёх часов назад, и никто не мог сказать в каком направлении. Леннокс попытался побеседовать с Джиллиан, однако на этом моменте Эппс, выслушав по связи чей-то отчёт, завопил, что из ангара также пропал один из десептиконов. Согласитесь, таких совпадений не бывает.

Но и это ещё не всё.

— Неугомонный парень, — пробурчал Джеральд. — И чего ему на месте не сидится?

— Пап, это нормально для нашего возраста, — сказала Джилл. — Видел бы ты, что тут вообще творилось.

— А с тобой на эту тему я позже поговорю. Пока что я могу пообещать одно: как только война закончится, этих инопланетных существ ты больше не увидишь.

Услышав роковые слова, девушка почувствовала неприятный укол в груди… и почти сразу восприняла духом. Перед своим уходом Сэм сказал ей, что он идёт на секретное дело, о котором никто не должен знать. Джиллиан поинтересовалась, что же это за дело такое секретное, однако друг всего лишь таинственно улыбнулся и приподнял брови. Девушка поняла, что докапыванием до Уитвики ничего не добьёшься, и оставила его в покое, пожелав удачи в этом неизвестном никому деле. Напоследок Сэм добавил, что это делается как раз для неё. И всё, больше ничего не сказал. Только предупредил, чтобы подруга детства не упоминала при отце Блэкаута, а то механик сразу поймёт, что к чему.

— Ты несправедлив к Оптимусу и остальным, — мягко заметила дочь. — И потом, Сэм уже как два года с ними дружит. И ничего.

— Сэм – крепкий мальчишка, который может постоять за себя, — стоял старший Гордон на своём. — А ты хрупкая девушка, будущая мать. Тебе образование надо получить, выходить замуж и детей рожать.

— Я не люблю детей. И уж точно не собираюсь рожать.

— Ничего, проведёшь время вдали от этих существ, и всё будет как раньше. Отучишься, выйдешь замуж…

Отцовскую реплику прервал внезапный грохот и лязг, за которым последовал восторженный вопль, который могли издать только близнецы. Затем от общего крика отделился голос Скидза, который проорал, чтобы братец не смел не к кому приставать. Потом послышался не менее громкий ответ Мадфлэпа, что кто-то «отправится к тухлому умнику, и что кое-кто может поинтересоваться, как это там, на том свете». Затем кто-то зычно рыкнул, чтобы мелкие замолчали, а то особым болтунам не поздоровится. Не веря своим ушам, девушка рванула туда, где ругались голоса, и завопила не хуже близнецов от радости.

Стоявший рядом Эппс зажал уши, чтобы не оглохнуть, Леннокс принялся распекать Сэма за то, что тот исчез, никому ничего не сказав, а кибертронцы приветствовали вернувшихся союзников. Тем более что повод о-го-го какой был. Джеральд же просто стоял в сторонке, нахмурившись и скрестив руки. Всё пошло абсолютно не по его плану. Уж с кем, а с огромным десептиконом мужчина бы спорить побоялся. Вдруг возьмёт и случайно наступит. И останется лепёшка на память.

— Свои эмоции можно выражать гораздо спокойнее, — заявил десептикон. — Белковые, что с вас взять…

— Баррикейд! ТЫ ЖИВ!!! — закричала Джиллиан.

====== Последняя битва ======

«Ёпрст» — думал Сэм, гадая, что сейчас будет.

«Ё-моё» — пронеслось одновременно в головах близнецов.

«Сейчас начнётся» — про себя решил Леннокс и заранее приготовился к отцовскому буму.

«Хоть бы пронесло» — молился Эппс, незаметно скрестив пальцы.

«Да ну нафиг» — тем временем решила я и, не обращая внимания на папины протесты, нырнула в такой знакомый и родной салон, по привычке вдавив педаль газа в пол. Как и следовало ожидать, десептикон газанул с такой силой, что стоявшие рядом люди закашлялись из-за вылетевшей из-под колёс пыли. Но это не важно, особенно когда появилась возможность свалить из этого дурдома туда, где нас никто не побеспокоит. Жаль, конечно, что за территорию базы не выскочить, но тут всё же есть такие места, где можно спокойно побыть наедине, и никто не станет тебе приставать. Там Баррикейд и остановился. Госпаде Иисусе, как же я скучала!

По чему скучала? Да по всему! По вечным колкостям, которые отсыпает этот робот по любому поводу, по этим сумасшедшим гонкам вне очереди, по ехидным комментариям каждого действия и так далее по списку. Поначалу я не верила, но знакомый рык вернул меня в реальность. Ко мне как будто вернулась часть души, которая умерла вместе с десептиконом на поле боя. Я снова чувствовала, как по моим жилам течёт жизнь, я снова ощущала себя целой, а не разбитой на кусочки. Не скрою, смерть Баррикейда сильно выбила меня из колеи, а выкрутасы папы и вовсе чуть не добили окончательно. Я даже хотела напроситься в спутники к Старскриму, лишь бы не терять ту нить, которая раз и навсегда связала меня с Кибертроном и его обитателями. Всё, автоботы и десептиконы теперь навсегда часть меня. Не будет их, будет плохо мне. Жаль, что родитель отказывается это понимать.

Эмоции кое-как ещё можно держать под контролем, но вот слёзы я не смогла спрятать. Они катились по щекам градом, а улыбка умственно отсталого так и не исчезла с моего лица. Словно во сне я слегка касалась всего, до чего могла дотянуться. Правду говорят, что понимание того, насколько тебе что-то дорого, приходит лишь тогда, когда это теряешь. Я осознала. И теперь, когда Баррикейд вернулся, я точно знаю, что не смогу пережить ещё одну потерю. Нет, теперь это точно навсегда.

— Хватит заливать салон гадостью, которую вы называете слезами, — прошипело радио. — И прекрати цепляться за всё подряд!

Ворчи-ворчи. Всё равно я никуда не денусь. И ты меня не посмеешь выкинуть прямо на бетон, потому что получишь пинка в колесо или бампер. Я хихикаю и поглаживаю руль. Как же хорошо, когда всё встаёт на свои места. Так, а носовые-то платки где? Не сморкаться же в обивку, нэ?

— Что? — прозвучал сердитый рык. — Отцепись от моего руля!

— Я думала, что больше никогда тебя не увижу. — Чёрт, треснутые нотки из голоса убрать не удалось.

— Увидела. И что, теперь надо испортить всё, что у меня есть?

— Какая же ты зараза, — шепчу и откидываюсь на спинку кресла.

Вопреки ожиданиям, броска вперёд не последовало. Наоборот, десептикон чуть откинул водительское сиденье назад, позволяя прилечь. Ремень безопасности он так и не убрал, да и пофиг как-то. Ведь это верный признак того, что он помнит о хрупкости человека и делает всё, чтобы не дать ему сломаться. И я бы сломалась, если бы ты не вернулся. Но я никогда не смогу сказать этого вслух. Потому что такой суровый воин не поймёт того, что испытывает такое хрупкое и непонятное для него белковое существо. Неважно. Важно то, что я это понимаю. В конце концов, никто не может запретить мне любить. До сих пор не знаю, как так получилось, ведь мы принадлежим к разным видам. Но все преграды превращаются в незначительную мелочь, когда мы влюбляемся в кого-то.