Объяснить это Аттикусу было сложновато, поэтому я просто кивнула в ответ. Мы сошли с системы лент, встали в длинную очередь у арены Синей зоны и со временем оказались внутри.

За годы на подростковом уровне я дюжины раз бывала на этой арене. Ее внутреннее оформление изменялось в зависимости от события. На этот раз здесь совсем не было кресел, только длинная сцена в центре обширного открытого пространства. Толпа других подростков подхватила нас с Аттикусом, и я обнаружила, что стою прямо у сцены.

Аттикус скривился.

— Я не планировал так сильно приближаться к месту действия. Хочешь отодвинуться подальше?

Я повернулась и увидела группу безопасников, которые устанавливали белые барьеры, разделяя аудиторию на секции.

— Барьеры контроля безопасности толпы уже подняты, так что нам лучше остаться на месте.

Через несколько минут огни на арене начали угасать. Постепенно становилось темнее, чем в коридорах улья ночью, темнее, чем в парке при программе луны и звезд или на минимуме комнатного освещения, и так вплоть до полной черноты. Со всех сторон послышались испуганные вздохи

— Темнота не продлится долго, — напряженно прошептал Аттикус. — Я могу держать тебя за руку, если тебе страшно.

Я почувствовала, как его ладонь потерлась о мою, и ответила:

— Я не боюсь темноты.

— Правда? Я думал, ее все боятся. Ладно, могу я взять тебя за руку, потому что мне страшно?

Я хихикнула и схватила его ладонь. Казалось странно интимным стоять так близко друг к другу, переплетя в темноте руки.

Внезапно в дальнем конце сцены возник свет — это появились золотые стены, символизировавшие улей. Перед ними стояла актриса, игравшая ангела света, ее костюм и распростерные крылья сияли серебром.

— О, нет, — сказал Аттикус. — Обычно стены улья ставят в этом конце сцены, а на дальнем краю ее — Внешка. Должно быть, в этом году все изменили. Теперь ясно, почему мы в итоге оказались так близко к сцене. Наибольшие толпы будут на другой стороне.

Я прикусила губу, чтобы не проговориться. Я не боялась темноты, но трепетала перед ужасами Внешки.

Отдаленная фигура ангела света взмахнула сияющим золотым мечом в защиту стен улья.

— Верхотура! — крикнула она.

— Верхотура! — присоединилась я к ответному крику зрителей.

Сейчас на нашем краю сцены передвигались темные фигуры. Чудовищные создания с красными сверкающими глазами. Они издавали странные пронзительные крики, достигшие пика, когда из-под сцены поднялась высокая, завернутая в плащ фигура в красноглазом шлеме. Вокруг меня раздались панические взвизгивания. Это появился охотник за душами, кошмарный главный персонаж всех хеллоуинских историй.

— Идите ко мне, мои проклятые, мои падальщики тьмы, моя демоническая свита, — позвал он жестким искаженным голосом. — Этой ночью мы отправимся на охоту за душами и увеличим наше число.

Он дунул в свой рог. Свита ответила охотнику нечеловеческими криками и собралась вокруг него. Демоны преувеличено зафыркали и повели господина к краю сцены, навстречу испуганным воплям зрителей. Я посмотрела по сторонам и увидела, что толпа быстро отступает прочь. Свита, упустившая свою добычу, разочарованно зарычала, затем повернулась и ушла дальше по помосту за воображаемым запахом.

Действие повторилось там, затем в третий и в четвертый раз в других местах, а потом наступил так страшивший меня момент. Почти передо мной разгорался блеск. Из-под сцены поднималось Прасолнце!

Я знала, что это не настоящее Прасолнце, царившее в дневное время вне защитных стен улья. Это всего лишь актриса в костюме, и я не ослепну, если взгляну на нее, но все равно боялась. Я отпустила руку Аттикуса и попыталась отойти, но толпа прижимала меня к сцене.

Блеск становился все ярче, а затем показался горящий золотом головной убор. Безразличная ко всем остальному, я не отрывала от него глаз, пока что-то не коснулось моего плеча. Я повернулась и увидела, что на меня смотрит охотник за душами. В свете встающего Прасолнца я уловила под красноглазым шлемом черты потрясенного лица актера.

— В утиль! Должно быть, я теряю хватку. — Он отвернулся, пугаясь света Прасолнца и заслоняя глаза, а затем сбежал со своей свитой и укрылся в самом темном углу сцены.

Я поняла, что стою в одиночестве посреди пустого пространства, а подростки невдалеке смотрят на меня во все глаза. Я оглянулась в поисках Аттикуса и нашла его в нескольких шагах от сцены. Он нервно усмехнулся и вернулся ко мне.

— Мне казалось, ты говорила, что пугаешься во время шествий Света и Тьмы. Я никогда прежде не видел, чтобы кто-то смотрел прямо в глаза охотнику за душами.

— Я не боюсь ни охотника за душами, ни его свиты, — ответила я. — Знаю, что это лишь мифы из хеллоуинских историй. Меня пугает Прасолнце, потому что оно действительно существует вне улья.

Я вновь беспокойно взглянула на сцену. Прасолнце в своем ослепительном головном уборе танцевало по сцене. Когда актриса двинулась ко мне, я почувствовала, как пустилось вскачь мое сердце. Потому закрыла глаза и уткнулась лицом в плечо Аттикуса.

— Ты действительно напугана, — пораженно сказал он и обхватил меня, стараясь утешить. — Не стоит тревожиться. Актриса, играющая Прасолнце, не рискнет приближаться к тебе после того, как ты, не моргнув, смотрела на охотника за душами.

Я не ответила — просто не могла говорить. Так и стояла с плотно закрытыми глазами под защитой темноты и тепла плеча Аттикуса. Наконец, он заговорил вновь:

— Прасолнце вернулось под сцену. Теперь ты в безопасности.

— Уверен?

— Уверен, — подтвердил он.

Я вновь повернулась к сцене и осторожно открыла глаза. Да, Прасолнце исчезло, а охотник за душами и его свита возвратились в центр возвышения. Пару минут они пугали зрителей, а затем из-под сцены появилась новая фигура. Темный ангел в красном с черным костюме и с распростертыми крыльями повернулся к аудитории и поднял красный сияющий меч.

— Низость! — сурово крикнул он.

Охотник за душами и его свита поклонились своему хозяину, а зрители заулюлюкали. Темный ангел злобно махнул мечом в сторону толпы и зашагал к золотым стенам улья. Навстречу ему выступила ангел света и загородила дорогу.

— Мы были возлюбленными когда-то, — сказал темный ангел. — Присоединяйся ко мне во тьме.

Ангел света покачала головой.

— Мы были возлюбленными когда-то. Присоединяйся ко мне на свету.

Ангел тьмы в свою очередь качнул головой и посмотрел наверх.

— Я взываю к правосудию!

С потолка спустилась новая фигура, полностью одетая в черное и несущая за спиной огромный меч, и встала перед ними.

— Ты взывал к правосудию, и я здесь. Чего ты просишь?

— Дважды в год я имею право бросить вызов тем, кто изгнал меня, — проговорил ангел тьмы.

— Ты имеешь такое право, — согласилась фигура правосудия.

— Дважды в год я отвечаю на его вызов, — отозвалась светлый ангел.

— И у тебя есть такое право. Пусть начнется битва.

Правосудие поднялось и исчезло в потолке, а два ангела выступили вперед. Их мечи громко клацнули при столкновении, и завязалась драматичная битва, заставившая охотника за душами и его свиту в страхе сбежать.

В какой-то момент ангел света распростерлась на полу и лишилась меча, но это не вызвало у зрителей настоящего страха. Все мы знали, что темный ангел должен победить в представлении перед Хеллоуином, а светлый одержит верх перед Праздником.

Сцена боя, как и положено, достигла развязки, когда ангел тьмы опустился на колени, а противница приставила меч к его горлу.

— Оставь мне жизнь, — взмолился проигравший.

— Почему я должна тебя щадить? — спросила светлый ангел. — Наш выбор разделил нас навсегда.

— Мы всегда разделены, но всегда едины, — возразил ангел тьмы. — Не может быть света без тьмы, и нет тьмы без света.

Ангел света опустила меч.

— Тогда уходи.

Ангел тьмы с трудом поднялся на ноги и сбежал, охотник за душами со свитой последовали за своим поверженным предводителем. Они быстро спустились по ступеням и пропали под сценой, а ангел света триумфально подняла меч.