— Нам действительно пора идти, если хотим успеть позавтракать, — со значением заметила Марго. — Возможно, вы хотите съесть одно из ужасных блюд из своего кухонного блока, но я — нет.

Мы двинулись по коридору. Я взглянула через плечо и увидела, как Рис угрюмо наблюдает за нами. Мне хотелось наорать на мерзавца за проникновение в мою комнату, но я не могла выдавать тот факт, что Форж застрял в вентиляционной системе. Разбирательству с Рисом придется подождать до тех пор, пока Форж не выберется оттуда, или его вытащат аварийные службы.

Добравшись до общинного центра, мы обнаружили, что в одной из боковых комнат продается обычный набор завтраков. Мы постояли в очереди за едой, а затем собрались за длинным столом в задней части комнаты. Аттикус занял стул рядом со мной, а Шанна, Линнет и Прейя уселись напротив нас, широко улыбаясь и перешептываясь.

Аттикус выглядел так, словно хотел поговорить со мной, но аудитория ему мешала. Марго сидела с другой стороны от меня, но ее полностью поглотил обычный ритуал распределения содержимого тарелки на отдельные плотные кучки. Я начала есть, злобно коля яйцо вилкой.

— Эмбер, чем тебя так обидело яйцо? — спросил Аттикус.

— Я представляю, что это Рис.

Аттикус рассмеялся.

— Не смешно, — возразила я. — Если сейчас сюда зайдет телепат и увидит, что я думаю о Рисе, меня арестуют.

— Им пришлось бы арестовать и меня, — сказала Марго. — Если на то пошло, почему телепат давным-давно не поймал Риса?

— Вероятно, телепаты не могут арестовать всех за мимолетные злые мысли, обычную ложь или мелкие издевательства, — ответил Аттикус. — Если бы они это делали, то забрали бы половину людей в улье. Им приходится концентрировать внимание на тех, кто планирует преступные действия, способные нанести ощутимый вред другим жителям или всему улью.

За едой я обдумала его слова. Рис закрыл Форжа в вентиляции, и это следовало расценивать как вредоносное действие. Но Рис не планировал ничего заранее. Просто обнаружил, что Форж внутри, и под влиянием импульса приклеил крышку люка. А значит, у телепата не было шанса увидеть план в уме Риса и остановить его, однако носач вполне мог прочитать разум Риса сейчас и увидеть, что тот натворил. Тогда Рис определенно влип бы в неприятности, но как насчет нас с Форжем?

— Пора на занятие, — прервал мои мысли голос Линнет.

— О, радость, о, блаженство, о, чистое очарование, — мрачно заметила Прейя. — Не знаю, зачем я потрудилась придти сюда. Мне уже известно, что я ужасна в шитье.

Марго изучила оставшуюся в тарелке пищу, взяла последний лист салата и с легким отвращением его проглотила, а затем мы все встали и поспешили в комнату номер восемь. Я удивленно моргнула, поскольку столы были заняты странными машинами.

— Я думала, у нас очередной урок вышивки, — заметила я.

Как раз в этот момент в комнату вошел руководитель мероприятия.

— Это и есть очередной урок вышивки, Эмбер. На прошлой неделе мы занимались ею вручную. Сейчас попробуем поработать на машинах.

Я решила, что это хорошие новости. Медлительность ручной прокладки стежков меня глубоко разочаровывала. Машинная работа не избавит меня от ошибок, но я хотя бы буду совершать их гораздо быстрее.

Рис уже сидел в задней части комнаты, поэтому я решила сесть впереди. Шанна заняла стол справа от меня, а Аттикус — слева. Глава мероприятия быстро показал, как пользоваться машинами. Я скривилась, обнаружив, что работа предполагает не только вышивку на ткани с помощью техники, но, в первую очередь, создание рисунка. В творчестве я была безнадежна.

Подошел неизбежный момент, когда нам следовало попробовать самим. Я послушно задала машине использование нескольких цветов, вложила ткань и украдкой взглянула на Шанну. Она уже занималась на приборе, осторожно выстраивая пальчиками узор на контрольном экране, и я увидела, как появляется ткань, покрытая великолепными синими и серебряными завитками, подсвеченными пурпурными нотами.

Я сделала глубокий вдох, запустила машину и попыталась скопировать действия Шанны. Я была готова к плохому результату, но даже меня шокировало противоречие в цветах на выползающей ткани. Выбирая красный, пурпурный и зеленый, я думала о цветочных газонах в парках, но каким-то образом цвета, выглядевшие яркими и оживленными на клумбе, на ткани оказались крикливыми.

Я посмотрела на Аттикуса и ощутила даже большую подавленность, увидев, что ткань, появлявшаяся из его машины, покрыта степенным, но совершенно приемлемым рисунком из синих и серых полос.

— Я бесполезна, — прошептала я.

У моего локтя появился руководитель мероприятия.

— Эмбер, не стоит унывать. Эта деятельность подходит только для дизайнеров тканей.

Я вздохнула.

— Дело не только в вышивке. Я бесполезна абсолютно во всем.

— Ты очень опытная пловчиха, — возразил преподаватель. — Возможно, ты не обладаешь ростом и сложением, соответствующими соревновательным стандартам, но все же выигрываешь от хорошей физической формы. К тому же у тебя исключительное чувство равновесия.

— Не вижу, чем хорошее равновесие поможет мне в лотерее.

— Занятия на подростковом уровне в основном связаны с развитием творческих и спортивных способностей, — объяснил глава мероприятия, — но они имеют значение лишь для части возможных профессий в улье. Существуют десятки тысяч других специальностей, требующих простейших врожденных умений вроде логического мышления и общественных навыков.

Должно быть, к этому времени я уже раз сто слышала, как преподаватели произносили вариации этой речи. В покорном молчании я слушала продолжение.

— Процесс оценки чрезвычайно сложен, а результат непредсказуем, именно поэтому лотерея получила свое название. Ее тесты определят все твои сильные стороны и подберут профессию, наиболее подходящую для тебя и ценную для улья, поэтому у тебя еще есть шансы попасть на высокий уровень.

Завершив стандартную речь, руководитель мероприятия поспешил помочь Касперу вставить ткань в машину и вновь объяснил действие кнопок. Я уставилась на жуткую красно-пурпурно-зеленую катастрофу перед собой и застонала. В первые пару лет на подростковом уровне я радостно верила преподавателям, когда те говорили, что провал в разных видах деятельности не имеет значения и у меня есть все шансы попасть на высокий уровень. Сейчас успокаивающие слова казались пустой банальностью.

Болезненное мероприятие неизбежно закончилось выкликиванием Шанны. Преподаватель вручил ей золотую карточку, а мы все поаплодировали. Шанна была моей лучшей подругой, но я не могла не думать, сколько золотых карточек она набрала за эти годы и как открыто признавалась, что ей не хватает времени для посещения даже половины продвинутых занятий.

Не то чтобы меня возмущала удача Шанны, но она лишь подчеркивала мое собственное отсутствие талантов. Лотерея, конечно, отправит меня вниз по улью, вопрос только, насколько далеко. Хорошо, если я окажусь хотя бы на девяносто третьем уровне, а не окончу техником канализации на девяносто девятом.

Глава 11

— Ты очень молчалива, — заметил Аттикус, пока мы ехали на экспресс-ленте. — И за обедом мало ела. Если не хочешь идти со мной на это свидание, просто признайся. Мы можем обо всем забыть.

— Я хочу пойти с тобой на свидание, — поспешно ответила я. — Но немного побаиваюсь шествий Света и Тьмы. Пожалуйста, не смейся, если я закричу.

— Не буду. Я и сам боюсь, когда выключают свет, особенно на шествиях перед Хеллоуином, когда знаю, что темные силы победят. Но сейчас Праздник, и мы можем успокаивать себя тем, что нас ждет триумф света.

Праздник и Хеллоуин в улье — это парные фестивали света и тьмы, жизни и смерти, и победы в шествиях определенных сил отражают это. Другие люди боялись периодов темноты и актеров, игравших созданий из хеллоуинских историй, но в центре моих страхов стояло нечто иное.