Бог Обмана отвернулся от Тора, пустым взглядом уставился на окно.
- Дожил. Разговариваю сам с собой…
Солнечного света, льющегося сквозь легкие занавески, было недостаточно, чтобы ослепить, однако он отвлек внимание. И когда боковое зрение трикстера уловило нечто непонятное, Локи не сразу сообразил, это правда было, или же его глаза просто успели привыкнуть с солнцу и то, что он увидел, на самом деле являлось визуальным обманом. Обернувшись к лежащему без движения Тору, Локи нахмурился.
- Что за черт?
Если бы не усталость, злость, напряжение, он готов был бы клясться, что мгновение назад его боковое зрение уловило, как над Громовержцем клубится бледное алое свечение.
Остаток дня прошел в обычном для Локи ритме. Бог Обмана бродил по дому, ел, смотрел телевизор, читал. Правда, теперь к списку этих дел добавилось еще одно. Трикстер периодически заглядывал в свою комнату, проверить, как там Тор. Локи оптимистично надеялся, что если Громовержец проведет некоторое время свободным от тех приборов, которыми его пытали Темные Эльфы, сознание вернется самостоятельно. Однако, пока его теория не подтверждалась. День клонился к вечеру, а Тор Одинсон все так же не приходил в себя. Хорошо было то, что Мэгги выполнила обещание, не позвонила в больницу, не донесла в полицию, да и Асгард не торопился явиться в дом трикстера в полном составе, чтобы забрать своего любимого кронпринца и покарать опального. Мстителей на горизонте так же не наблюдалось и это не могло не радовать.
Несколько раз Локи всерьез думал над тем, чтобы попытаться влезть в голову Тора, посмотреть, что происходит в мыслях пребывающего без сознания Бога Грома, возможно даже попытаться вытащить его из этого состояния насильно. Однако всякий раз, когда он, уже настраивался на нужное действо, виски простреливало тупой болью, а сердце начинало биться в учащенном ритме. Решив, что всему виной усталость и напряжение, Локи отложил процедуру на следующий день. В очередной раз проведав Громовержца и убедившись, что с ним все более менее в порядке, трикстер вытащил из шкафа подушку, плед, и отправился спать в так до конца и не оборудованную комнату для гостей. Гостей в этом доме Локи принимать не собирался, поэтому не особо заботился о том, чтобы в помещении было удобно. В гостевой был лишь большой диван, на котором и расположился асгардец. Он завернулся в плед, закрыл глаза и неожиданно скоро провалился в тяжелый сон.
Ему снился Асгард. Треснувший купол больше не защищал Золотой Город и тьма, густая, клубящаяся, медленно обволакивала потускневшие строения, укрывая от глаз, поглощая. Не было ни звуков разрушений, ни криков раненых, и от этого становилось лишь страшнее. Зловещая тишина там, где звенели голоса, тьма там, где солнце играло на золотых поверхностях зданий, и над всем этим едва уловимое алое свечение.
Локи сел на диване. Дышать было трудно, словно воздух в легкие поступал сквозь ту самую густую тьму, которую он видел во сне. В окно издевательски смотрела луна, и еще не отошедшему от странного видения трикстеру показалось, что она приобрела легкий красноватый оттенок. А затем до его слуха донесся какой-то тихий шум. Не теряя времени, Локи вскочил и бросился в комнату, где оставил Тора. Шуметь в этом доме мог только он.
Бог Грома слабо метался на постели. Он словно бы пытался уклониться от чего-то, но ему как будто не хватало сил. Глаза Громовержца были открыты, однако хоть какой-то осмысленности в них Локи не обнаружил. Тряхнув головой, трикстер шагнул в комнату.
- Тор… Тор, проснись. Все в порядке, ты в безопасности…
Он попытался взять Громовержца за руку, но тот с неожиданной для отощавшего замученного пленника силой вырвался. Локи понял, что разбудить или хотя бы успокоить асгардца надо, иначе в таком состоянии он мог бы причинить себе вред. Игнорируя вновь ударившую по вискам боль, Локи с силой навалился на мечущегося Тора, прижал, как мог к постели, попытался поймать отсутствующий взгляд. Это было труднее, чем рассчитывал трикстер, Тор, несмотря на внешне плохое состояние, оказался поразительно сильным, и прежде, чем Локи удалось обездвижить асгардского наследника, он получил несколько ощутимых ударов по ребрам и в живот. Наконец, Богу Обмана удалось заставить Тора смотреть себе в глаза.
…Вулканическая пустыня Свартальхейма. Тор, здоровый, не истощенный, не замученный, против Малекита и его солдат.
- Асгардец, ты воочию увидишь гибель вашей Вселенной.
- Ты ответишь за все!
Сверкающие молнии смешиваются с густой тьмой поддернутой алым. Локи не может толком понять, что видит. Кажется, это битва, однако, он не уверен. Слишком темно, слишком сильные эмоции владеют Тором, и среди них преобладает желание отомстить. За мать, за не сумевшую оправиться от влияния Эфира смертную. За него, никчемного брата. Месть и ярость ведут Громовержца напролом, Локи, силящемуся разобраться в происходящем и при этом самому не увязнуть в чужих воспоминаниях, даже кажется, что Одинсон одерживает победу. А потом что-то происходит. Ослепительно яркая вспышка молнии сменяется густым алым светом и Локи словно с головой окунулся в кровавый поток, закрывающий его от видимой реальности. Следовало выбираться, вспомнить что-нибудь, что вытащит его отсюда. Трикстер уже собирался припомнить что-нибудь из своей новой мидгардской жизни, когда алый свет окончательно закрыл его от воспоминаний Тора.
Пожирающие изнутри ненависть и зависть. Желание выделиться, показать себя. Полная отчаяния попытка уничтожить Йотунхейм и неприятие Одином такой его жертвы. Радужный Мост, бездна, Читаури, Камни Бесконечности, Танос, Нью-Йорк, Мстители… Калейдоскоп образов, которые Локи затолкал подальше в памяти, которые имели возможность приходить к нему только в кошмарных снах. И над всем этим, будто утренняя дымка над влажной от росы травой, легкое алое свечение.
Локи дернулся, не удержал равновесие и неуклюже грохнулся спиной на пол. Пред глазами все никак не рассеивался алый туман, сквозь который словно бы пробивались в явь его кошмарные сны.
- Хватит… - прохрипел, не узнавая собственного голоса, не осознавая, к кому обращается.
– Остановись…
Он крепко зажмурился, а потом резко открыл глаза. Как ни странно, помогло. В комнате было темно, в окно заглядывал бок яркой луны, тишину нарушало тяжелое сбившееся дыхание трикстера, а сердце грохотало в висках. Тор на кровати больше не издавал ни звука. Тяжело опираясь на руки Локи осторожно сел, с усилием заставил себя успокоиться, затем поднялся на ноги. Одинсон пребывал в том состоянии, в котором Локи нашел его в Свартальхейме прошлой ночью. Тихий, спокойный снаружи, погруженный в свои личные алые кошмары внутри.
- Что это такое… - прошептал Локи, растерянно глядя на асгардца. – Что же с тобой случилось?
Остаток ночи Локи сидел на кухне, стискивая пальцам ручку чашки, смотрел, как уже не настолько большая луна уползает из вида, и думал, что ответы на свои вопросы он может найти только в двух местах. Оставалось решить, какое из них для него безопаснее.
========== Глава 4. ==========
Скрываясь за скалами, Локи крался к кораблю свартальхеймцев. Украшенную вмятинами, но в целом работающую лодку он припрятал намного дальше, чем в первый раз, надеясь на то, что Эльфы не станут расширять радиус патруля и не обнаружат уже знакомый им транспорт. Всю ночь до утра, а потом и до полудня решивший разобраться в происходящем трикстер сомневался, куда лучше отправиться за сведениями, что все это время происходило между Асгардом и Свартальхеймом, что Эльфы сделали с Тором Одинсоном, и, главное, почему того никто не торопится спасать. Безусловно, Асгард дал бы больше информации, однако шастать под носом у Хеймдалла и, главное, царя Одина, Локи пока готов не был. Поэтому, отбросив опасения прямо у тропы наткнуться на ожидающих его свартальхеймцев, оставив на свой риск пребывающего все в том же бессознательном состоянии Тора дома одного, Бог Обмана отправился добывать информацию. У тропы однако же было тихо. О том, что совсем недавно здесь упал челнок, свидетельствовали лишь разбитые скалы. Засады тоже не обнаружилось, и Локи так толком и не решив, с чего на этот раз начнет поиски, направил лодку в нужном направлении.
