В тот момент, когда его почти сморило, на улице раздался рев. Алексею показалось, что снаружи пробудился какой-то жуткий монстр. Выглянув за дверь, он увидел десяток мотоциклов, управляемых косматыми людьми в байкерских куртках. Промчавшись мимо с ужасной скоростью, они остановились у перекрестка и принялись швыряться бутылками в уличные фонари.

Когда злыдням надоело (не трудно догадаться, что это были именно они), бутылки полетели в окна ближайших домов. Вожак банды, толстый, как бочка, с железными зубами, завопил во всю мощь легких:

− Разве вы, сонные мыши, знаете про дорогу истины?! Нет, ничего вы не знаете!

− Да-а-а!!! − взревели остальные в унисон.

− Мы откроем слепцам глаза, мы дадим железо безногим! Просыпайся Темная Москва! Как ты можешь спать, когда твои дети потеряны?! Вставай же! Мы хотим познать все, мы будем разрушать и угнетать!

− Во имя повелительницы! Во имя повелительницы!

Они принялись разбивать оставшиеся бутылки об свои головы и мутузить друг дружку. Звон, гогот, улюлюканье разносились на сотни метров вокруг. От злыдней исходила какая-то безумная энергетика, заставившая Алексея позабыть о тревоге. Сам того не ведая, он повторил слова вожака одними губами. Но хаос не мог длиться вечно − к месту увеселения злыдней приближался патруль водяных.

Злыдни выглядели внушительно, и их было много. Но даже они не захотели связываться с почти трехметровыми железными махинами, в руках которых синими искрами потрескивали двухсторонние посохи-шокеры.

− Юху-у-у! Всадников разрушения никогда не остановить таким консервным банкам! Вы − цепные псы на привязи у страха, − проорал через плечо вожак злыдней, давая по газам.

Они сделали несколько широких кругов, дразня водяных и показывая им языки. Самого нерасторопного стражи порядка сумели сбить с мотоцикла и аккуратно сковать.

− Я видел свет, братья! − вопил плененный злыдень, тряся лохматой головой. − Свет и дрязг!

− Свет и дрязг! Свет и дрязг!− подхватило злыдневское эхо.

Они промчались по тротуару и скрылись за углом, оставив неудачливого товарища в руках правосудия. Лозунги утихали по мере удаления хулиганов с места разгрома. Брошенный злыдень не унывал и продолжал нести чушь про истинную дорогу и долг перед повелительницей. Водяные его не слушали, спокойно совещаясь меж собой. Кажется, бедолагу ожидала ночь в заточении.

Интересно, как в подобном мире судят провинившихся? И за какие проступки? Неужели приходят домой с повесткой, где аккуратно написано что-то вроде: «Уважаемый г-н, Вы превысили лимит растерзанных крестьян. Ждем Вас по адресу N. для рассмотрения меры наказания» или «Вы подозреваетесь в превращении вашего соседа в столовый гарнитур. Советуем явиться на слушание или мы будем вынуждены отнять Вашу магическую лицензию»?

Уличное происшествие, как ни странно, успокоило Алексея. Раз водяные патрулируют весь район, то Дети Красного Болота не смогут на него напасть. Вернувшись в хижину, мальчику удалось ненадолго забыться коротким чутким сном.

Ненадолго − потому что на рассвете его разбудили тяжелые шаги и скрип несмазанных дверных петель. В проеме стояла широкая фигура, покрытая жесткой бурой шерстью. Алексей не разобрал спросонья, что происходит, и попытался вскочить. На пути макушки вполне ожидаемо встретилась полка с вареньем.

Удар, искры из глаз и попытки тихо выругаться на лягушином.

− Журган, чего застрял? Проходи давай!

В щель между дверью и существом протиснулся седой человечек с лощеным лицом и широким туловищем, плотно упакованным в сюртук изумрудного цвета. Увидев Алексея, он нахмурил брови.

− Ничего не понимаю. Вроде я не покупал мальчика. Ты же его тоже видишь, Журган?

− Да, хозя~яин, − голос существа прозвучал так, словно дунули в горн. Сквозь искры и боль мальчик видел, что в лапах он аккуратно держит коробки с товаром.

− Ты кто такой, чьих будешь?

− Ква! Ква-ква, − попытался ответить Алексей, забыв про наложенное на него заклинание.

− Ясно. Если понял меня − кивай. Ты друг упыренка? Такого вежливого, немного узкоглазого, да?

Алексей привычно кивнул и потянулся за ручкой. Наспех нацарапав объяснение, он протянул обрывок бумаги Зиновию. Владелец хижины пробежал глазами по записке, потом посмотрел на мальчика. Зрачки у него были спиралеобразные и немного гипнотизировали.

− Значит, тебя зовут Леша, и ты спал здесь всю ночь? Ну, это просто возмутительно!

Алексей зажмурился, готовясь выслушивать упреки. Похоже, Шан переоценил границы дозволенного.

− Воз-му-ти-тель-но! Ребенок спал на полу склада, а ночью у нас так холодно. Чтобы сказала моя бедная матушка, узнай она, что я допустил подобное? − всплеснул руками Зиновий, вопросительно глядя на Алексея. И сам же ответил на свой вопрос: − Она сказала: «Видит небо, я воспитала ужасного сына». И плюнула бы в меня ядом! Все матери так умеют, уж поверь… Ну, а ты чего стоишь столбом? Неси консервированных аспидов туда, неси-неси, − Он ворчливо подпихнул своего помощника в дальний угол. Пока Журган боролся с коробками, Зиновий исследовал свои запасы на предмет убытков. В глазах у него щелкали суммы, точно костяшки на деревянных счетах.

− Тот хороший бледный мальчик сказал, что все оплатит? − деловито спросил он у Алексея.

− Квак!

Это уже начинало раздражать.

− Слышишь, Журган? Бедный ребенок начал квакать от холода! Разгружайся быстрее, и идем домой, пока он совсем не стал лягушкой, как мой двоюродный дедушка.

***

Когда они закончили с делами, дядюшка Зиновий пригласил Алексея к себе в квартиру на первом этаже старинного дома с карминовым фасадом. Примечательно то, что часть квартиры была отведена под продуктовую лавку и имела отдельный вход с широкой витриной, заставленной всякими вкусностями.

Помощник, принадлежащий к расе симарглов, остался подметать листья возле входа. Разглядывая его, Алексей подумал, что Журган, напоминавший одновременно широкоплечего человека и породистого волкодава, не выглядит опасным. С какой нежностью он смотрел на пролетающих мимо птиц, как осторожно переступал босыми лапами, боясь отдавить кому-нибудь ногу. Мальчик дал себе зарок не судить жителей Чудьмирья по внешнему виду.

В квартире Зиновия пахло разнообразием. Абсолютно все запахи нашли здесь себе пристанище, дразня ноздри и желудки случайных прохожих. Алексея тут же протолкнули в кухню, где усадили за стол.

− Надо сделать яичницу. Или омлет из двух… Нет! Трех яиц! Но сначала сделаем что-нибудь с твоим голосом, − Зиновий залез по выдвинутым ящикам к буфету и зарылся там, грохоча склянками. При этом он бормотал: − Холодная слизь? Не то… Может глаз горгоны на четверть литра морского огня? Конечно, нет! Надо что-то попроще и изящней, − Он начал улыбаться. − Да, изящней. Как я сразу об этом не подумал!

Спрыгнув вниз, он убежал в свой кабинет, вернулся оттуда с запиской в бутыльке и поспешно сунул ее в отверстие одной из пяти бронзовых труб, спускавшихся с потолка. Подобные трубы Алексей мог наблюдать вчера по всему городу.

Бутылка со свистом унеслась наверх.

− У меня к компании И.М.П противоречивое отношение, но когда дело касается скорости − им нет равных. Да и ассортимент весьма неплох, − Зиновий зажмурился. − Как там говорится? У нас есть абсолютно все, на что у вас хватит денег. Хо-хо, такой подход мне по нраву!

Спустя минуту крайняя труба выплюнула аккуратно перевязанную коробочку чуть больше спичечного коробка. Зиновий вытащил ее из полости и внимательно оглядел.

− Так-с… Соты из улья королевы ведогони. Все верно, − разорвав упаковку, он вытащил желтый, сладко пахнущий кусочек и положил перед Алексеем. − Идеальное средство, чтобы избавиться от слабого проклятия. Только жуй осторожно, края могут быть немного острыми.

Алексей послушно откусил кусочек сот, попутно думая, почему Пипирин не додумался проинформировать его о чудесных свойствах сородичей. Или он просто не сделал этого из вредности?

Рот тем временем наполнялся ужасающей сладостью. Она нарастала с каждой секундой, кажется, намереваясь свести его вкусовые рецепторы с ума. Горло свело судорогой. Алексей закашлялся, судорожно пытаясь вздохнуть… и почувствовал, что может говорить. Мерзкое колдовство, захватившее власть над его голосом, растворилось без следа.