– Пит…

– Мистер Старк, пожалуйста, – как-то обречённо вздохнул Паркер. – Я уже не могу быть Человеком-Пауком, ни чутья, ни уверенности – ничего. Даже своей силой я не могу больше управлять. Я не могу спасать жизни других, когда свою не в состоянии защитить. Какой из меня герой? – ядовито спросил он и отвернулся.

От кого-то Старк слышал, что человека в глубокой депрессии нужно выводить из неё теми тропинками, которые не причиняют ему в тот момент боли, но не знал, правда ли это. Однако попробовать стоило, лишь немного доработав этот метод.

– Пит, ты в разладе с собой из-за долгих переживаний, я уверен, Человека-Паука ещё можно вернуть. Но почему ты сбежал?

Питер поднял глаза, в которых уже скопились слёзы.

– Я всё вам вернул, так зачем было оставаться?

– Стой-стой. Ты хочешь сказать, что думаешь, будто нужен мне только как Человек-Паук?

По взгляду Паркера он понял, что угадал.

– Боже! Пит, нет. Не смей так думать, – Тони осторожно и ласково погладил своего протеже по щеке. – Ты – один из самых дорогих мне людей, потому что ты – это ты, смелый, самоотверженный, весёлый, преданный, добрый и отзывчивый мальчик. Я никогда не видел человека светлее тебя.

Питер покачал головой и уткнулся лбом в колени.

– Знаешь, почему я решился на предложение Ленга о скачке в прошлое? Мир спасти, всех вернуть – это была их цель, я уже на тот момент несколько лет не занимался геройствами. Но все эти пять лет я смотрел на то единственное фото, на котором мы с тобой вместе – то с сертификатом, где мы дурачимся. Я решился попытаться из-за тебя. Чтобы вернуть тебя.

Питер рвано выдохнул, но голову не поднял. Старк пытался нащупать ту единственную спасительную для подростка ниточку, но явно промахивался.

– Малыш, поверь, ты уже стал для меня частью семьи, – Тони притянул к себе Пита и обнял, стараясь сжать так, чтобы не раздавить его, но и достаточно крепко, чтобы показать, что он ему дорог. – Я тебя не отпущу.

– Н-не н-надо, – попытался отпихнуться Питер. – У вас дочь. Железное Сердце.

– Про Железное Сердце я не понял. Эта новая героиня помогает, но с чего ты взял, что она мне дороже моего Паучка? А? А насчёт Морган даже переживать не стоит. Или ты думаешь, что мне не приходилось объяснять дочери, почему на одном из видных мест в доме в рамке стоит фотография меня и мальчика, которого она ни разу не видела дома? Она любит тебя, как и Пеппер, как и Мэй. Как люблю я.

Питер снова попытался отпихнуться, не обращая внимания на собственные слёзы. Он и подумать не мог, что так дорог наставнику, и несколько месяцев назад поверил бы, ведь это говорил сам Энтони Старк. Но сейчас, когда что-то сломалось в нём, он не мог в это поверить. Что-то не давало довериться.

– За что? За что вам любить меня?

Тони с трудом верил, что ребёнок, которого он обнимал сейчас – это тот же жизнерадостный Питер Паркер, которого он обнимал пару месяцев назад во время сражения. Тот Питер лез с ним обниматься после Германии и отвечал на объятия после битвы на Титане, а этот пытался отстраниться.

– Пит, скажи, за что родители любят своих детей?

– Это их дети, их кровь.

– А за что тебя любит Мэй? Не только ведь из-за одной крови. А почему люди берут детей из приюта? Почему у сирот вдруг появляются любящие родители? Почему у людей появляются друзья? Почему вдруг появляются парочки?

– Любят всё равно за что-то, – перестал пытаться отстраниться Паркер. – За внешность, за характер, за голос, за умения, за то, что делают.

– И ты должен знать, что отношения выстраиваются постепенно. Я понял, насколько ты мне дорог, в тот момент, когда ты рассыпался пеплом на моих руках, там, на Титане. Поэтому попытался вернуть тебя, поэтому обнял тебя, когда ты вернулся. Поэтому искал тебя эти дни, поэтому сейчас сижу с тобой. Потому что люблю… как сына.

Питер ошарашенно посмотрел на наставника, а Тони ласково стёр с его щеки слезу.

– Я…

Пит со стоном схватился за бок и упал на Старка. Тони обеспокоенно проследил за движением его рук и в слабом свете реактора увидел потемневший край футболки.

– Это… что? – севшим голосом спросил Железный Человек, судорожно сжимая одну из рук мальчишки.

– Сегодня ночью. От ножа.

Тони подхватил Питера на руки и мгновенно взлетел. Парень уже не сопротивлялся, он поверил наставнику. Мистер Старк путём логических размышлений заставил его вернуться в реальный мир, выбраться из той странной ловушки сомнений, событий, панических атак и кошмаров, в которой Пит оказался. И сейчас руки наставника успокаивали, убеждая в правдивости всех слов Тони.

– Мистер Старк, – нерешительно начал Паркер, – вы сердитесь?

Железный Человек освободил от шлема голову и, доверив ПЯТНИЦЕ управление костюмом, чтобы не терять драгоценное время, посмотрел на своего протеже. Тот был сжавшимся комочком, Тони видел, что одно неверное слово – и мальчика никто не сможет спасти.

– Нет, Пит, не сержусь, – сильнее прижимая его к себе, ответил он. – Я боюсь за тебя. Пообещай мне, что никогда больше не будешь так делать.

Питер кивнул, а затем поспешно добавил:

– Да, сэр.

Сердце Старка сжалось. Страх Пита показался ему знакомым, Тони знал, чего не хватало ему в те минуты, но для Питера решил увеличить необходимые ощущения. Он просто поцеловал мальчишку в висок, но так, как целуют отцы своих детей. Тот всё ещё не верил в произошедшее, но Тони ласково ему улыбнулся. Питер уткнулся лбом в плечо Старка, полностью доверяя ему свою судьбу. Но уже через несколько секунд Железный Человек понял, что его бесценный груз потерял сознание.

***

Первым, что увидел Паркер, был белый потолок. Затем, оглядевшись, он обнаружил себя в больничной палате. К нему были подсоединены какие-то трубки, на экранчике рядом высвечивался его пульс. Питер фыркнул: он в реанимации, в той самой палате, в которой когда-то лежал Тони. Быть может, он отключился, когда отдал наставнику костюм Железного Паука? Но в боку так саднило, что в ночной потасовке и ноже в своём теле сомневаться не приходилось.

Двери тихо открылись, а затем в палату вошёл Старк. Встревоженный, мрачный, он явно пропустил отход ко сну. А может и не один. Двери бесшумно закрылись за ним, а затем Тони сорвался с места, увидев очнувшегося Паучка. Когда наставник очутился на кровати, когда его руки накрыли руки паренька, Пит поверил в реальность происходящего.

– Привет, – улыбнулся Старк.

– Привет, – слабой, но искренней улыбкой ответил Питер.

– Как ты, малыш?

– Нормально.

Тони чуть нахмурился и покачал головой, но при этом улыбка оставалась на его губах. Вот он – Питер, которого Старк знает.

– Знаю я твои «нормально». Обезболивающее нужно?

Питер отрицательно покачал головой.

– Точно? – недоверчиво спросил Тони.

Пит кивнул.

– Ну смотри. Если сильно заболит, сразу проси. Ты и так много натерпелся, не хочу, чтобы терпел боль ещё и на больничном.

– Хорошо. А сколько я тут?

– Два дня. Пули из тебя вытащили, грязь промыли, все раны перебинтовали, но ты потерял очень много крови, срочно потребовался донор.

Питер изумился. Вот уж чего он не ожидал, так это того, что его кровь будут пополнять вливанием крови другого человека. Он слышал, что из-за этого человек может немного измениться, например, у него могут появиться интересы к тому, что раньше было ему безразлично. Питу вдруг стало страшно: а вдруг у него появится расположенность к агрессии, хамству или показушности? Он совсем не хотел меняться, времени во время комы наставника хватило.

– Эй, ты чего так побледнел? – Тони спросил бодро, но в его глазах читалось беспокойство.

– Просто думаю, чья во мне кровь, – неловко улыбнулся Паркер.

– А, ты вспомнил тот случай с изменением музыкальных вкусов, – усмехнулся мужчина. – В тебе не так много чужой крови, чтобы она могла изменить тебя. Хотя изменить тебя она бы и так не могла. По крайней мере сильно, – Старк вдруг нахмурился, явно обдумывая этот вариант, и Питер понял, что ему не хотелось бы, чтобы его протеже менялся. – Помнишь, мы говорили об одной крови в родителях и детях?