Инсу ничего больше не спросил. Йеджи выполнила полный комплекс растяжки, затем стала отрабатывать свои проблемные места из всех танцев подряд. Она не сомневалась, что очень скоро Инсу придет к ней на помощь. Так было всегда, еще со времен стажировки, когда он ее то ли настаскивал по танцевальной практике, то ли нет. Свою помощь он всегда скрывал под невозмутимым видом и не очень вежливым поведением. Чтобы никто и подумать не мог, что это помощь. Но Йеджи давно его раскусила. Так она думала.

Так и в этот раз. Инсу включил нужный трек, отмотал на нужную связку и начал рядом с ней отрабатывать нужное движение. Он всегда лучше помнил, всегда четче двигался, всегда был для нее ориентиром.

Спустя час она подарила себе перерыв и опустилась на пол прямо в центре. Откинулась на спину и сложила руки на животе, пытаясь контролировать дыхание. Ее плеча коснулся холод. Инсу коснулся ее холодной бутылкой и поставил рядом с рукой.

— Спасибо, — она поднялась и взяла бутылку. Конденсат тут же намочил руку, и она с наслаждением провела ладонью по пылающему лицу. Затем прижала бутылку ко лбу.

Инсу же чувствовал себя прекрасно даже после двойной тренировки. Его привычную черную майку хоть отжимай, но в движениях ни грамма усталости. Он одним залпом опустошил половину бутылки, набров воды полные щеки и подошел к забытому блокноту, изучая его сверху.

— Можно?

Йеджи замерла на секунду, но почему-то согласно кивнула. Инсу сел на пол на прежнем месте и взял блокнот. Йеджи думала, что первым ее текст увидит Джунхо. От того, что получилось по-другому ей стало даже спокойнее. Она уже научилась принимать не-помощь Инсу.

Инсу на реакцию был скуп. Поэтому Йеджи села рядом с ним, чтобы не упустить любое ее проявление.

— Он готов. Показывай хёну, — прочитав, он наклонил в ее сторону блокнот, чтобы она его забрала. Но она перехватила не блокнот, а его руку, останавливая на месте.

Он успел прочесть два раза, сделала вывод Йеджи. Как-то он сказал Джунхо, меняй строчки, я это петь не буду. Поэтому сейчас это почти похвала. Но…

— Чего-то не хватает, — второй рукой она наклонила блокнот обратно, чтобы он еще раз взглянул. — Слова не убедительны.

— Потому что это лишь слова. Убедительны всегда только действия.

— Ты не придаешь значения песням?

— У этого есть смысл, если так думает тот, для кого они. Тебе важны? — вдруг спросил он.

— Мне — да. Тилландс — да. Но мне кажется, что сейчас эта песня не только для них.

Запутавшись Йеджи посмотрела на Инсу, его лицо выражало — и я о том.

— Вот ты где! — Инсу с Йеджи одновременно обернулись на голос Сонджэ, и девушка поспешно отдернула руку от парня.

В дверях был не только Сонджэ. Джунхо стоял впереди и, казалось, рукой хотел остановить парня, но тот миновал его шлагбаум как таран.

— Ты чего тут стоишь? Йеджи, идем уже! Они не дают без тебя есть. Хён, на тебя мы не заказывали.

Йеджи быстро поднялась, забрала блокнот у Инсу и поспешила на выход. Мимо Джунхо она прошла, крепко прижимая к себе блокнот, будто он планировал его вырвать. Лидер пропустил этот момент, потому что немного растерянно смотрел на Инсу. Тот снова нахмурился и смотрел девушке в след.

— Пойдешь? — спросил его друг с извиняющейся улыбкой.

— Догоню.

Маленькая студия Санты за все это время впервые собрала внутри всех пятерых участников. А участники впервые все вместе искали решение, а не плыли по течению.

— Тут не так много осталось от моего текста… — Джунхо пытался разобраться в исписанных строчках.

Йеджи все-таки отдала ему блокнот. Когда ей все несколько раз объяснили, что перфекционизм — это не рост, а тупик. И вообще хватит тормозить процесс. Но это уже только Сонджэ.

Джунхо жалостливо переворачивал истертые страницы. Его размашистый почерк поглотили строчки от руки Йеджи. Сноски, зачеркивания, каракули на полях.

— Прости? — Йеджи не отрывала взгляда от Джунхо, чем только нервировала его.

— Нужно, пожалуй, переписать, чтобы проще было читать. Но мне нравится, — медленно проговорил Джунхо, а сам с грустью проводил взглядом по своим строчкам, которые Йеджи вынесла в сноски, как переписанные. Это сложно.

От похвалы Йеджи почти засветилась и снова выхватила блокнот, чтобы тут же переписать.

— Я… эмм… простите услышал, ваш разговор, — Джунхо посмотрел на Инсу, затем на Йеджи, — и ты прав. Сейчас песня — это слабо. Это даже как-то жалко.

Джунхо понял, что Инсу в двух словах, как всегда, смог выразить мучившие все это время его мысли. Он занимался тем, что ему нравилось. Тем, что у него получалось. Но он никогда не думал, что его музыка изменит мир, что-то поменяет в отношении людей. Просто способ самовыражения. Кто же знал, что раздуется такие социальные проблемы, в центре которых окажется он. И сейчас он жалел, что из возможностей у него только музыка и тексты. Сейчас это кажется таким слабым и беспомощным инструментом. Безоружным.

Брат и сестра Пак смотрели на них с непониманием. Да и Йеджи, увлекшись текстом, не сразу поняла о каком разговоре идет речь.

— Я хочу что-нибудь сделать. А не просто отсиживаться здесь.

— Давай начнем тогда с тех, кому действительно досталось.

Все с удивлением посмотрели на Инсу. Он это сказал так просто, без раздумий. Словно эта мысль была всегда, только не звучала, потому что его не спрашивали.

— Ух-ты, у вас тут собрание, — застыл в дверях менеджер Чхве.

Он по-отцовски обводил ребят взглядом и рассеянно слушал, что объяснял ему Джунхо. Все это потом. Главное, дети стали играть вместе.

Новостной портал:

«Агентство GTS Entertainment официально подтвердили, что артисты их компании создали благотворительный фонд «Почва», направленный на помощь детским приютам и социализацию выпускников детских домов.

Фонд уже начал активную деятельность, выделив средства на ремонт детского дома для детей до семи лет «Спасение», пострадавшего два года назад во время наводнения. Благодаря спонсированию фонда, был сделан полноценный капитальный и косметический ремонт. Участники группы «Rottless», выступающие главными инвестарами фонда участовали в восстановительных работах. Их примеру последовали многие другие филантропы Южной Кореи. Никаких комментариев от мемберов группы пока не поступало, но после презентации их новой песни Агентство GTS Entertainment пообщало, что устроит пресс-конференцию».

Блог популярного независимого журналиста:

««Неверлэнд» для меня, прежде всего, это рост. Рост над самими собой. Вы тоже почувствовали, как сменилась тональность? Мой друг, незнающий корейский, подумал, что это выходная летняя песня. Тонко, да? Такова и история Питера Пэна. Мальчика из страны детей, которые никогда не вырастут. Веселая легкая, но с очень глубоким тонким смыслом.

Это не песня о вызове — они не бросаются этим. Но они приняли себя и не скрывают своего начала. И, пожалуй, давно пара это перестать скрывать и утаивать. Недавно я узнал, что моя знакомая скрывала, что она из приюта, боясь, что ей откажут в работе. И это делала не зря. Теперь она тимлид отдела фронт-разработчиков крупной IT-компании. Хотелось бы, чтобы она смогла этого достичь, не скрывая отсутствия своих корней. Это часть ее истории и становления. Это часть их истории и становления.

Как никогда стоит признать, что о человеке говорит не только то, куда он пришел, а откуда он начал свой путь».

Это был худший этап их плана — пресс-конференция. Йеджи с азартом поучаствовала в написании песни, без вопросов пожертвовала свои проценты в благотворительный фонд и даже поехала в приют. Никакой ностальгии и сопереживания, только неприятные воспоминания, что встряхивали в ней любые детские дома и подобные государственные учреждения. Но пресс-конференция… Она не думала, что было к этому готова. Более того, она до сих пор была не уверена, что их слова что-то значат.

— Остается надеяться, что наши слова оставят в контексте. А не растащат по фразам, — вздохнул за сценой Джунхо.