Она смогла недолго поговорить с Гвиларом – единственным, кто хоть как-то интересовался ею после переезда. Он рассказал, что Макс был в бешенстве после того, как Ксарта высказалась в защиту Тазара. Демонхост в подробностях изложила боевому брату все, что видела в голове командира: и про юношу с печальным взглядом, и про предыдущего лидера, и про черное предвидение. Гвилар ничего не сказал, но ушел весьма озадаченный.

Ей было все равно, что где-то на нижних палубах может бродить, или лежать в спячке, ожидая лучших времен, обезумевшее чудовище. Ей даже стало наплевать, что будет с ее друзьями, если они решат покинуть «Фауст» без нее. Макс достаточно умен и расторопен, чтобы не дать своей команде пропасть. Они и без нее неплохо выживут.

Астартес – уже не люди. А Тазар был еще и необычным Астартес. Ксарта начала подозревать, что он полукровка, и то ли не знает правды о своем происхождении, то ли тщательно ее скрывает. Он отличался и от других космодесантников, и от человеческих мужчин. Температура тела его была выше человеческой, телесный запах – другим. Не лучше и не хуже, просто другой. После близости с Ксартой Тазар не ощущал ничего, кроме приятной усталости, сонливости и умиротворения. В отличие от Дитриха, рисковавшего жизнью каждый раз. Выносливость и неутомимость вкупе с ненасытностью отодвигали на задний план все сложности с разницей в росте и чувствительными нейропортами. Рядом с Тазаром, в его крепких, похожих на гидравлический пресс объятиях, Ксарта ощущала себя маленькой и слабой, совсем крошечной и беззащитной. В этом была своя прелесть. И она не знала, что будет, когда им придется расстаться. А рано или поздно это случится.

Сам Тазар считал, что серьезно взялся за себя и свое здоровье. На самом же деле за него взялась Ксарта. Для начала она громко и эмоционально выразила неудовольствие по поводу ванны раз в месяц, так как сама привыкла мыться каждый день, еще и в теплой воде. Беспощадный попытался возразить, но упрямая бестия обозвала его грязным хаоситским бомжом и отказалась ему отдаваться, пока он хотя бы не примет душ с мылом. Прикинув, что обойдется меньшей кровью: один раз дать пинков еретехам или постоянно получать их же от Ксарты, Тазар решил, что предоставит ей возможность мыться каждый день. После этого еретехи починили еще один водонагреватель. Горячая вода хоть и осталась командирской привилегией, но теперь стала доступна постоянно.

Решив проблему с водой, Тазар столкнулся с проблемами со сном и приемами пищи. На развлечения с Ксартой уходили силы и время, и она мягко намекнула, что капитаны на корабле не для мебели, спать надо полных четыре часа, а есть – минимум дважды в день. И он раздал часть своих обязанностей капитанам, объяснив это тем, что в случае его внезапной гибели они должны удержать налаженный его усилиями порядок. Назначил Валиса заведовать третьим, а Гриффа – вторым складом. На Тарна переложил ответственность за оружейную и первый склад. Общение со смертным экипажем и управление крейсером остались Боргофу. Себе Беспощадный оставил только ведение тренировок.

Ксарта в надцатый раз рассматривала спящего Тазара. Ей опять не спалось, и она сидела на кровати рядом. Последнее время она вообще плохо спала. Конкретно сегодня ее беспокоила возможность того, что Тазар узнает о том, что она разделась для Валиса. Рано или поздно эмоциональный и несдержанный капитан похвастается ему своей работой, и тогда останется только молиться, чтобы командир был в хорошем настроении.

Если приглядеться, Тазар даже в своем нынешнем состоянии был вполне симпатичным. Не сногсшибательный красавец вроде Гвилара или Валиса, не идеально пропорциональный и внешне безупречный, как Мэдлор, но и не детина-дубина с сельской рожей типа Боргофа. В нем можно было увидеть своеобразную, необычную и дикую, бандитскую красоту, если как следует присмотреться.

«Определенно, полукровка», - Ксарта опять смотрела на покоящуюся на подушке ладонь Тазара, - «и второй папка, скорее всего, Корвус Коракс».

Тазареон был обладателем полного набора признаков настоящего Повелителя Ночи: абсолютно черные, кажущиеся лишенными белков глаза, черные и жесткие как тонкая проволока волосы, белая кожа. И черное предвидение, показывающее самый худший вариант развития событий. А еще наследственная склонность к расстройствам психики. Но так же у него были проявлены и признаки родства с Гвардией Ворона. Те же неуклонно чернеющие с возрастом ногти, например. Или способность спрятаться так, чтобы не нашли даже на самом видном месте. Впадения в боевую ярость тоже были нормой для детей Коракса, как и нерабочий мукраноид и железы Бетчера. А в остальном – если поставить воинов восьмого и девятнадцатого легионов рядом, найти десять отличий не получится.

Она осталась бы с ним. Даже если его попытаются убить, она не позволит. Предательский внутренний голос говорил что-то о том, что такие психопаты не меняются и не лечатся, и все старания будут тщетны. Но Ксарта решила рискнуть. Астартес – не люди. Их психика должна быть крепче, но и пластичнее. А ведь даже короткоживущего человека можно вылечить лет за десять. Более того, раньше таких лечили, и успешно. Другое дело, что сейчас в Империуме этим никто не занимается. И не обучает псайкеров на психиатров.

Ксарта прислушалась к происходящему на корабле. С ее новой непонятно откуда взявшейся силой это было легко. Она видела все, кроме внутренностей храма. Храм выглядел как большая фиолетовая коробка, обтянутая светящейся сеткой защитного заклинания. Вот Валис – спит, обняв свою живую грелку. Надо сказать, грелка у него красивая. Грифф тоже спит, а Боргоф… Боргоф не спит, перебирает какие-то бумажки у себя в каюте. Векс спит, а Макса и Гвилара нет на месте. Кассиил не спит, шуршит у себя в апотекарионе, где как бельмо на глазу маячит серое пятно варп-отрицательного поля. Раньше его там не было. А вот Велма и Андроидас выходят из цеха на нижней палубе.

Ксарта осторожно встала, надела розовое домашнее платье и вылетела из спальни. Едва слышно зашуршала закрывающаяся дверь. Она должна была перехватить их. Ей было чем с ними поделиться.

…

Велма со своей новой должностью занималась подготовкой «Беаты» к скорому спуску на планету. А на самом деле – к побегу с «Фауста». Варп-двигатель не ремонтировали, но и не снимали. По совету Векса был установлен генератор магнитного поля, ненадолго и на довольно длинных дистанциях маскирующий «Беату» от чужих радаров. Штука была ненадежная, но она давала хоть какой-то призрачный шанс не попасть в плен повторно.

Корабль до отказа набили сухпайками и оружием. Свободным остался только кузов, куда предполагалось в последние часы загрузить товар. Или бомбу. Был на «Беате» еще один потайной ящик для оружия, который остался пустым. Техножрица запланировала последнюю вылазку на первый склад ночью перед самым вылетом. Нужно было украсть два комплекта силовой брони, которых точно хватились бы, сделай это кто-нибудь заранее.

К ней тоже пришли рабы Мэдлора, все с той же просьбой: дать два пси-блокиратора. Велма на полдня закрылась в мастерской, после чего все-таки отдала им ошейники.

Бумаги, отданные Ксартой, покоились в бардачке швейной машины, в той же пачке из-под благовоний, в которой она их передала. Там был действительный торговый патент вольного торговца. Видимо, ограбив его, разорители сочли документы ненужной макулатурой или просто не нашли их в куче личных вещей. Однако команде Максимилиана Валевски эти бумажки могут легко обеспечить беспрепятственный въезд на любую имперскую планету.

В цеху было очень тихо: коллеги спали. Кто бы что ни говорил, а даже мозг техножреца иногда требует отдыха. Велма сидела в своем углу, отгородившись от всего остального мира стеллажом, и разглядывала пару лежащих на ладони пластинок-размыкателей. Для чего колдуну пси-блокиратор на космодесантника, она догадывалась. Догадки эти были одна мрачнее другой, и не сулили ничего хорошего. И была бы техножрица последней идиоткой, если бы не оставила себе копии размыкателей.