— Хотя я взяла фамилию Арвел в честь отца, моя бабушка по матери — Радина Хаараглаш. Та, кто и положила начало использованию навов. Когда порабощённых, а когда привлечённых контрактами, подчиняющий тех, кто их хочет использовать. Я приняла недостатки своих предков и постаралась заменить их своими достоинствами. Глаз на корабле, возможно, тоже. Вы, народ, готовы принять сородичей?

Воцарилось гробовое молчание. Лишь звонарь поднялся с места — похоже, среди присутствующих он пользовался не меньшим авторитетом, а может, просто желал высказываться по адресу слов Целеи.

— Кто знает, приняв их, не навлечём ли мы беду на себя? Контакты с навами, с Тёмными и Тьмой могут не проходить бесследно. Тебе, Целея, хорошо известно коварство иностранцев, поскольку Радина была воплощением коварства Нашара, помноженного на хаос и навь! Пусть отобедают и уходят прочь!

Рарека понуро опустила голову. Видимо, даже для своих она теперь чужая, а значит теперь можно положиться лишь на саму себя…

— Я пойду с ними. На всякий случай, — Целея остановила возражения толпы, подняв свободную руку. — Без меня вы не обеднеете, а они ещё могут натворить дел. Всё закончится хорошо, если не оставлять пророчество исполняться само по себе.

— Будьте спокойны, мешать вам и наставлять мудрыми советами я не собираюсь, — Целея шла через ухоженную фруктовую рощу за напряжённо переглядывающимися Алисарой и Рарекой, что направлялись к реке искать пристань. Своим ходом до Ока Одина было далеко, но воды Раги были судоходны вплоть до бора у подножья нужного хребта. — И, к тому же, друг с другом вы познакомились в не менее глупых обстоятельствах, а теперь бок о бок.

— Как нам доверять внучке Радины? — подруги синхронно остановились и обернулись. Целея распахнула и сложила крылья:

— Это вы ещё не знаете, что другой моей бабушкой была тиранша Герусет. Но зачастую родных простить тяжелее, чем чужих. Рарека соврать не даст.

— На что ты намекаешь? — названная подозрительно прищурилась.

— Я слышала, что прошлый наш мирувей, Далезор Феникс, обыскался сбежавшей из-под венца последней представительницы благородного рода Рарогов. И не возвращалась ты на родину долго, ждала, как Далезор пропадёт без вести. Или я ошибаюсь?

— Ошибаешься, — Рарека клацнула зубами и пошла дальше.

— И это хорошо, — улыбнулась Целея, продолжая следовать за подругами. Те переглянулись уже теплее.

Роща подходила прямо к пологому берегу реки, чистой в глубине, но с редкими травинками, листиками и веточками, скользящими по поверхности. Неподалёку виднелась и пристань в виде простых деревянных помостиков, уходящих от берега к пришвартованному к выступавшим сваям ялику [маленькая яхта], украшенному витиеватой резьбой.

— Если мы всё ещё хотим достичь Ока Одина, то идти пришлось бы против течения, — Алисара с сожалением посмотрела на транспорт. — Даже при попутном ветре лететь на крыльях будет быстрее.

— Даже учитывая необходимость отдыха? — Рарека вопросительно наклонила голову. — И риск быть замеченными? Целея, ты же сможешь нам попутный ветер вызвать или течение вспять обратить? Твой посох, сразу видно, мощный артефакт!

— Таких функций у него нет, — Целея заставила посох исчезнуть, то ли убрав его в карманное измерение, то ли растворив в собственной ауре. — А если бы были, то пришлось бы бодаться с экологическими последствиями такого вмешательства в природу. Но начать следует с того, что лодка чья-то, а не общинная.

— С этим проблем не будет, сейчас война, реквизируем, — ответила Рарека.

— Так не поступают с теми, кто оказывает помощь, — нахмурилась Целея.

— Скажу, что мясная похлёбка была жидкой, и сил лететь не нашлось, — по-ардински огрызнулась Рарека. — Потому решила себе рыбки наловить, увлеклась и случайно отплыла к Оку Одина.

— Ай верно, красавицы!

Из зарослей прибрежных ив, не поломав ни единой гибкой веточки, вышли два здоровенных анта с заплетёнными в косички бородами. Детины возвышались над девушками чуть ли не на три головы, стоило им встать на задние и выпрямиться.

— Ладья не ваша… Да какое дело до того, что чьё, если всё завоевать можно во славу Перуна! — продолжил рослый дуболом. — Глянь, Хотыня! Две самки, да ещё и благородные.

— Возьмём-ка мы их себе, Мотыня, — второй увалень растопырил когти, — жричка нас переженет, а как Перуница к концу подойдёт — высшую варну в честном роду займём!

— Ты ещё завоюй! — оскалилась в улыбке Рарека. — А то нам тоже пригодилась бы пара душ, чтобы их энергию в двигатель лодки заправить!

Алисара покачала головой — начинало ей надоедать то, что до них так часто донимаются.

— Вы же на вече были, юродивые, — хмурясь, Целея снова воплотила в реальность посох, взяв его боевым хватом двух рук. — Мешать пророчеству вздумали?

— Ваше пророчество неведомо кто прорёк, а наше — сама Дива Додола, верховная жрица и твоя начальница! А воли начальнической Перун пока не отменял, — двое начали обступать троих с разных сторон, угрожая зубами.

Рарека слегка ступила вперёд — от Алисары в бою явно будет меньше всего толка, а спину ей прикроет Целея, в крайнем случае, отдубасит здоровяка своей веткой. Драки с собратьями драконесса не боялась, наоборот, после пленения Тёмными в её крови кипело желание отомстить за понесённые унижения… Особенно если эти двое сами нарываются!

Но битвы на Арене приучили её к осторожности, потому она не торопилась кидаться на врагов: они могли и выхватить из карманного измерения что-нибудь острое, и праной обжечь, кто знает, как далеко продвинулись магические умения антов! Так что лучше пока разыграть из себя испуганную самку, что Рарека и сделала, вздыбив шерсть и оскалившись предупреждающе, но робко.

Мотыня, явно пользуясь не только своими мускулами, но и помогая телекинезом, вырвал из земли наполовину вросший в неё камень размером в две его головы. Хотыня прикрикнул на своего недалёкого братца:

— Не поломай им кости, а то вместе с ними в брачное ложе и положу!

— А на кой мне рохли! — он, не послушав совета, с размаха запустил булыжнище в девушек, кому пришлось взлететь, уворачиваясь.

— Дубина! Распугал! — взревел Хотыня, взмывая за ними.

В воздушном бою Рарека была тренирована меньше, налетаться в бойцовской яме ей не давали. Но зато в трёх измерениях больше значила ловкость, чем сила. Не то, что её противники были её совсем лишены… Но теперь многое значил и численный перевес защищавших свою честь девиц.

Находясь выше противника, даже Алисара, если у неё и вправду не имелось опыта, могла атаковать врагов более или менее удачно. Тем не менее, несколько секунд драконы ещё крутились друг подле друга. Хотя момент для атаки на Хотыню был благоприятным, Рарека не рискнула атаковать самца, который на это и рассчитывал. Он взлетал с небольшим уклоном назад, готовый перехватить любую противницу и завалить её на землю классическим приёмом воздушной схватки.

Мотыня повременил взлетать и подпрыгнул только тогда, когда получалось попутно схватить пролетавшую над ним Алисару. Но Целея подметила момент и сама вклинилась в его траекторию, ткнув основанием посоха в шею самца. Мотыня от боли взвыл, как детёныш уурра, но Алисара ещё и добавила ему, вцепившись задними в крылья и содрав несколько перьев. Рарека тем временем заняла Хотыню.

— Лови, раз хотел! — она попыталась его облететь и поймать хвост, чтобы потом впиться челюстями в загривок.

Манёвр был опасным, учитывая, что самец мог ударить её задними лапами, но боец из Хотыни был не особо хорош. Драчун — возможно, но не боец. Хотя он рванулся в сторону, пытаясь скинуть Рареку, самка без труда перекусила его хвост пополам и тут же отлетела в сторону, помахивая окровавленным «трофеем».

Запал у детин поугас — лекаря им теперь хотелось найти сильнее, чем невест.

— Чтоб вас навы на пенис надели вместо презерватива! — Обиженно голосил удалявшийся восвояси бесхвостый. Потрёпанный крыльями, улетев уже размахов на сорок, совсем по-детски добавил к пожеланиям братка: