Левиафан побледнел, с его руки задрожали, губы тоже превратились в тонкую полоску. Он подошёл к Уокер и обнял её. Та всхлипнула. Слеза заблестела и на его щеке.

Голова шла кругом от того, что я ничего не понимаю. Если Вики каким-то образом действительно является внучкой Демона, то это многое объясняет, но никак не всё. Должно быть что-то ещё! Я видел потомков демонов или ангелов среди Непризнанных, но эта девушка — что-то абсолютно другое. Да, малыш Ади был прав — грязнокровки существуют. Например, Советник Рондент дослужился до подручного самого Сатаны, хотя и был простым смертным ещё три тысячи лет назад. Его мать была Дьяволицей изгнанной на Землю. Просто об этом никто не распространялся.

Мой взор блуждал по кабинету Демона, пока не зацепился за портрет женщины. На меня смотрели огромные чёрные глаза, обрамлены такими же чёрными густыми ресницами. Прямой узкий нос и пухловатые губы, густые брови и выраженные скулы натолкнули меня на мысль:

«Она ужасно похожа на… Вики?»

— Ты очень похожа на Валькирию, Вики. — озвучил мои мысли Демон, — хотя от матери ты взяла тоже немало…

— Она слишком сильно изменилась, это уже не моя мама, — девушка вытерла щёки тыльной стороной ладони.

Демон сочувственно кивнул и развернулся к своему столу, начал что-то искать.

— Прочти это, когда выберешь сторону и посчитаешь, что готова, — Левиафан протянул ей конверт с фамильной печаткой и гербом. — Там послание от Валькирии. Она оставила его, спустя несколько лет после смерти Ребекки. Мы с твоей бабушкой надеялись, что это не дойдёт до тебя, но…

— Почему не сейчас? — я не заметил, как выпалил этот вопрос.

— Потому что, это может повлиять на выбор стороны девочки. Она должна чувствовать сердцем, какая сторона ближе, а не руководствоваться злостью и другими никому ненужными эмоциями.

— Не хочешь, чтобы она примкнула на нашу сторону? — я хмыкнул и продолжил сравнивать портрет женщины с лицом Уокер.

— Люци, мальчик мой, не всё так однозначно. Я о многом должен умолчать, — он нахмурил брови и сел за стол. — Единственное, что я могу сказать наверняка, что появление Вики в этом мире не случайно и оно не несёт за собой ничего хорошего.

— Не новость, — она хмыкнула и посмотрела в мою сторону.

— Виктория, — голос демона был пропитан не свойственной ему заботой. — Береги себя и не доверяй Ребекке ни в коем случае. Если я тебе понадоблюсь, дай знать Люциферу. А теперь дай нам переговорить минутку, можешь подождать за дверью.

Она кивнула и послушно вышла, тихо закрыв за собой дверь.

— Садись, не стесняйся.

Я присел в мягкое кресло. Левиафан открыл какую-то бутылку с коричневой жижой и разлил её поровну в два стакана. Демон протянул мне один из стаканов с жидкостью, не похожей ни на что, что я видел прежде.

— Валькирия… Какая же женщина… была, — он вздохнул и осушил стакан до дна и горько рассмеялся. — Сына своего не видел ни разу, но могу сказать, что дочка у него девочка что надо, не так ли, Люци?

— Не понимаю к чему ты клонишь, — в горле пересохло и я решил опустошить стакан, последовав примеру Левиафана, и пожалел — до чего же противное послевкусие.

— Мальчик мой, я далеко не слепой. Я прекрасно знаю взгляд, которым ты на неё смотришь — я так на её бабку смотрел ещё задолго до твоего появления.

Я нервно засмеялся, едва ли не истерически, пытаясь скрыть свои истинные эмоции — впервые за полторы тысячи лет мне страшно. Если мои эмоции заметил он — заметит и отец. Это очень-очень хреново.

— Хорошая шутка, Левиафан, — я провёл рукой по щеке в попытке снять напряжение. — Не в обиду, конечно, но у меня в личной жизни ещё не настолько всё плохо, чтобы я влюбился в Непризнанную, так ещё и в Грязнокровку.

Демон неодобрительно покачал головой, ехидно улыбаясь, и наполнил стаканы ещё раз.

— Много ты не знаешь, Люци… — улыбка сползла с его лица, и он продолжил с абсолютно серьёзным тоном:

— Раз она не в твоём вкусе, тогда, думаю, что моя просьба не вызовет у тебя проблем, — он подвинул жижу ко мне и подмигнул.

Я недоверчиво оглядел стакан и поднял взгляд на Демона.

— Так что за просьба? — я всё-таки выпил содержимое и поморщился. — Ну и гадость.

— Люди называют это коньяком. Когда твой папаша отправил Валькирию на землю, мне было запрещено её видеть, лишь только в девятнадцатом веке у нас получилось встретиться, — на его лице мелькнула грустная улыбка. — Я долго искал её. Обыскал практически все страны, а когда нашел, она сидела на балконе с видом на Прагу, с бутылкой этого напитка и сигаретой. Всё, что она мне сказала «Я уже тебя заждалась»… — Он грустно вздохнул и отставил стакан в сторону. — Я тоже не понимал, как она пила эти помои, пока поближе не познакомился с человечеством. В их мире есть столько грязных и мерзких вещей, что коньяк со своим мерзким вкусом меркнет перед ними. Тогда я понял, зачем они пьют — чтобы не видеть всего того ужаса вокруг, ведь от этой гадости, как не странно, легче. — Он откинулся на спинку своего чёрного кресла и продолжил философствовать:

— Ещё я понял, что люди в разы интереснее бессмертных, они живые — не то что мы. Они знают, что их существование имеет свой конец, именно поэтому они живут, словно завтра не наступит. Эта девочка тоже живая, пока что, — он не дал мне вставить ни слова. — Но, Люци, она не очередная игрушка, и её жизнь тоже. Ты славный малый, учитывая то, кто твой отец, но я не хочу, чтобы ты хоть как-то с ней общался без крайней необходимости. Понимаешь? Это слишком опасно для неё. Ты же сам знаешь…

— Я тебя услышал, — я кивнул и сжал челюсти, дабы контролировать поступающую злость.

— Думаю, — он хлопнул в ладоши, — мы друг друга поняли. Теперь проводи девочку в школу и иди занимайся своими демоническими делами. Спасибо, что привёл её сюда.

Я молча встал, поправил пиджак и пошёл к двери. Когда рука уже лежала на ручке, я развернулся и спросил:

— Если мой папаша отобрал у тебя любовь всей твоей жизни, то почему ты до сих пор с ним дружишь?

— Я и не жду, что ты меня поймёшь, но были вещи намного важнее. Как сильно я бы не хотел к ней, я дал ей слово, что останусь.

— Зачем?

— Когда-то узнаешь. А сейчас ступай.

Я вышел из его кабинета полностью опустошенным. Мне было как-то не по себе от всей информации, что я узнал. Хотя я и догадывался, что она может быть частично связана с этим миром, но не мог и подумать, что она потомок одного из самых древних демонов. Я сделал шаг навстречу к Уокер, но она гордо отвернулась и прошла мимо меня в сторону противоположную до выхода из замка.

— Эй, Непризнанная!

— Что? — рявкнула она.

— Не забывай, с кем разговариваешь, — меня выводило из себя всё происходящее. — Ты не в ту сторону пошла. Выход направо, истеричка.

— Иди ты… — еле слышно пробормотала девушка себе под нос.

— В чём дело, Уокер? — мне пришлось схватить её за локоть и резко повернуть к себе. Она попыталась вырваться.

— Ничего, отпусти меня.

— Нет, — я пожал плечами, но хватку так и не ослабил.

— Какое тебе дело до жалкой Грязнокровки?

— Вот оно что, так ты на это вызверяешься? — она горделиво отвернулась от меня сжав челюсти. На что я притянул её к себе, заставив впечататься мне в плечо. — Уж прости, аристократка. Может и есть дело.

— Я же, вроде как, не в твоём вкусе. — на моём лице появилась улыбка, такая дебильная, что мне стало от самого себя смешно.

— Ты нас подслушивала, что ли?

— Во первых, не подслушала — а случайно услышала, а во вторых…

— Мда, до Ангела тебе ещё далековато, — я нехотя оттолкнул девушку. Усмехнулся и продолжил:

— Почему они все сделали ставки, на то что ты Ангелом будешь? Надо будет на Демона переставить…

— Вы там все что, тотализатор на меня устроили?! — её щёки горели красным, а карие глазки загорелись злостью. Это зрелище меня восхищало, мне хотелось, чтобы она смотрела на меня с этой злостью вечно.

«Люцифер, это точно твои мысли? Если да, то ты болен идиотизмом.»