До сих пор помню мамины теплые руки, запах цветочных духов с цитрусовыми нотками и искреннюю улыбку — такую тёплую, что можно обжечься!

— Ничего, папуль, ты уже дома? Я хотела заехать… — это уже было похоже на паранойю, я чувствовала на себе пристальный взгляд голубых глаз. — Подожди секунду! — я отодвинула трубку от уха. Несмотря на то, что расстояние между нами было приличным, по спине пробежал табун мурашек, тело пробила мелкая дрожь. — Эй, мистер, я могу вам чем-то помочь? — я уже обращалась к странному типу, но ему было по барабану. Он всё-равно молчал и просто смотрел на меня.

— Виктория, у тебя всё хорошо?

— Да папуль, просто какой-то псих решил попялиться. Летнее обострение, не обращай внимания, — я открыла дверцу машины и юркнула внутрь, предварительно бросив взгляд на место, где ещё несколько десятков секунд назад стоял этот фрик, но его след простыл. — Так ты дома или тебя забрать из больницы?

Молилась всем богам, лишь бы он был дома — не могла видеть бабушку в таком состоянии, просто морально больно, ведь она учила меня всему тому, что должна была учить мать, которой я была лишена не по своей воле. А сейчас она сама ложку ко рту поднести не может. Меня две недели там не было и чувствовала ужасную вину, но ничего не могла поделать с собой — просто не смогла смотреть на её медленную и неизбежную смерть от опухоли мозга.

— Жду тебя дома. Кстати, ты с этим… Брэндоном или одна? — папе он не очень нравился, как вы поняли.

— Нет, одна. — Чеканю я и слышу облегченный вздох папы. От одной мысли об этом индюке меня бросает в злость. — Слушай, а давай пиццу закажем и что-нибудь посмотрим? Я так голодна, что готова съесть слона!

— Слона? Ничего себе, какой ты аппетит нагуляла! Заказываю пепперони с двойным сыром и жду тебя через сорок минут за столом!

— Люблю тебя папуль, ты лучший!

Завожу свою серебристую ласточку, трогаюсь с места. Дальше мне настойчиво, звонит Брендон, а я сбрасываю.

«Иди в жопу, урод. Я не хочу тебя слушать!» — вновь пронеслось в мыслях.

Очередной раз отвлекаюсь на телефон, а дальше вижу, как чёрный минивэн подрезает и сталкивает меня в овраг, а я ничего даже понять не успела! Я даже не помню тормозила ли я. Единственное, что я запомнила отчетливо — ужасная, нет… адская боль во всём теле и звук, с которым хрустели собственные кости и рвались мягкие ткани моего хрупкого человеческого тела.

Дальше меня окружают какие-то люди с крыльями, а я кричу чтобы меня отпустили. Кратковременное забвение (не удивлюсь, если меня по голове пригрели чем-то, чтобы не сопротивлялась), а сейчас я сижу в комнате с Дьяволицей по имени Мими и молча пью вкуснейший чай во всей своей жизни, пусто глядя светло-карими глазами в никуда. Девушка тактично молчала, хоть и вначале и пыталась как-то наладить контакт. Меня раздражало здесь абсолютно всё: от бедной, ни в чём неповинной девушки до максимально уродского оттенка желтой краски на стенах этой комнаты. Что ж, похоже, что теперь это и моя комната тоже. Мне вот даже любезно кровать предоставили! (Специально волокли сюда с первого этажа.) Спасибо, блять, что спросили моего мнения! Очень, знаете ли, признательна.

Может я не хочу ничего, а? Может мне не нужны эти крылья, до ужаса странные, от которых ужасно болит спина и неприятно тянет шею? Может, я хочу убить того урода, что посмел лишить меня жизни? Найду и вырежу его семью, мне плевать, как и чем это всё закончится…

Мне. Нужно. Всё. Переварить. Иначе. Я. Свихнусь.

Я зарылась ладонями в копну мягких волос на затылке, в попытках осознать всё происходящее. Но ничего не получалось. Из-за своих истерических криков и попыток вырваться я не очень многое успела запомнить.

Всё происходящее походило то ли на цирк, то ли на арт-хаусное, понятное одному лишь автору, кинцо. И я даже не знаю, на что больше. Просто сюр.

Полнейший сюр.

Ангелы? Демоны? Выбор стороны? Какой-то Шепфа? Серьезно? Боже, скажите, что я схватила какой-то припадок, и вскоре всё будет как прежде. Или просто скажите, что «Вики Уокер, ты спятила — поэтому мы дали тебе весёлых пилюль, тебя сейчас кроет не по-детски, но скоро должно отпустить». Где санитары, чёрт их дери? Они вообще есть в этой богадельни?

— Ну как тебе у нас, Непризнанная? — в нашу комнату вошёл некий Геральд, он и прервал мои размышления. Весь в черном, черные крылья — только глаза серые. Мужчина пытался улыбнуться своей максимально непринужденной улыбкой (может, так требует их местный регламент?) на которую только способна его демоническая душа. Вышло слишко наиграно и, мягко говоря, отстойно. Даже не смотрела на него, я словно чувствовала, с какой натяжкой она ему давалась. — До чего же чудные крылья…

— Прекрасно. — не глядя на него отвечаю равнодушным голосом.

«Отвратительно. Я хочу домой.»

— Вижу, — он уже не улыбался, только изучал проницательным взглядом, — не по тебе это всё наигранное дружелюбие. Понимаю — сам такой. В общем, у тебя есть сутки, — длинная пауза.

— Сутки на что? — моя бровь слегка ползёт вверх а взгляд впервые отвлекается на что-то кроме пустой и до тошноты стрёмной стены.

— Ты ей не сказала? — он покосился на Мими и та отрицательно покачала головой. Он тяжело вздохнул и продолжил:

— Для того, чтобы попрощаться с прежней жизнью, Вики Уокер.

========== Обряд «Прощания» ==========

Комментарий к Обряд «Прощания»

*¡Hola Thomas! ¿Cómo estás? (исп.) - Привет, Томас. Как дела?

**Bien, Gracias. (исп.) - Хорошо, спасибо.

Каждый Непризнанный имеет право попрощаться со всеми, кого они знали до смерти. Он словно призрак может блуждать среди родных и близких дабы прикоснуться к ним невесомой рукой, последним нежным прикосновением, которое никто никогда не ощутит. Здесь они называют это Обрядом «Прощания».

Услыхав о такой возможности, я расспросила Геральда побольше об этом. Хоть мужчина был и не очень многословен, я кое что да выяснила:

«У меня есть сутки, с момента подписания разрешения Серафимом Кроули, — это местный директор — чтобы посмотреть на плоды своей смерти.»

«У меня не будет тела или другого материального воплощения. По сути, я буду духом, который ходит сквозь стены и сквозь людей, но я спокойно смогу сидеть, стоять и опираться на какие-то предметы, а так же контактировать с другими бессмертными. Эдакая выборочная бесплотность.»

На вопрос «А должна ли я кого-то из бессмертных встретить?» мне не удосужились ответить.

«Материальное обличье в их случае — это тело недавно умершего человека. От ангелов или демонов остаются только глаза.»

«Будет больно. Очень больно. И я могу отказаться, но, по правде говоря, меня это не волнует, ибо я для себя уже всё решила.» (Хуже смерти не может быть. Наверное.)

«После того, как сутки истекут, меня заберет водоворот (я даже не знаю, что это такое) и я должна выпить какой-то там порошок, не помню какой, чтобы забыть прошлую жизнь и избежать проблем в новой.»

— Уверена, что не хочешь отказаться? — мужчина взглянул мне в глаза, словно ожидал ответа «нет».

— А много кто отказывался? — вопрос прозвучал немного грубовато, но да ладно. Думаю, Демон мне простит.

— На моей памяти только одна Непризнанная отказалась, вы с ней чем-то очень похожи, — он свёл грубые и густые брови к переносице, а потом резко поднялся и направился к выходу, словно у него появились неотложные дела. — Мими, проводишь девочку к водовороту. — И это был не вопрос, а скорее приказ.

— Да, без проблем, Геральд. — она мягко взяла меня за руку, слегка сжала, и потащила на выход с комнаты, а дальше куда-то по коридорам.

— Я понимаю, что ты чувствуешь, — она прерывает тишину своим тоненьким голоском.

— Да неужели… — мне даже стало немного стыдно за мою грубость. Девочка то не виновата, что у меня жизнь отобрали.

— Слушай, я хотела сказать, что если тебе надо выговориться, то я всегда буду рада тебе помочь.

«Ты же Демон, с чего вдруг такая любезность и доброта?»