Вскоре интерес к танцам потерял и Поттер. Следом потянулся Блэк и погрустневшая Петуния. Впрочем отличное настроение к той вернулось, когда в руках Сириуса материализовалась гитара. Пел он, приходилось признать, хорошо, как и Джеймс, принявший вокальную эстафету. Лили сидела рядом и, подпевая Поттеру, голову время от времени склоняла на плечо Сева. А еще она переплела его пальцы со своими. Он почти поверил в то, что поймал ускользающую удачу за хвост и сдал-таки устроенный подругой экзамен. Он забыл про незыблемость аксиом.
- Снейп, а почему ты весь вечер такой скучный? - пошушукавшись с Блэком, поинтересовалась Петуния. - Не поешь, не танцуешь… Не нравится, как мы веселимся?
- Почему же? – он пожал плечом. – Мне все нравится, просто… таланта к музыке нет.
- Но это же нечестно получается, все красуются друг перед другом, а ты нет, - она ехидно прищурилась. – А ты ведь, как я слышала, в Хогвартсе с некоторых пор… знаменитость. Может, продемонстрируешь нам свои… достоинства?
Стыд и злость, перегоняя друг друга, накатили удушливой горячей волной, которая, как Северус знал, покрыла его лицо и шею неровными красными пятнами. Дрожь в руках не получилось скрыть, даже вцепившись в подлокотники. Окклюменция, за которую он попытался ухватиться, как утопающий за соломинку, растеклась пульсирующим свинцовым расплавом, не дав защиты. Шум в ушах мешал разобрать слова обращающейся к Мародерам Лили. Северус видел их ухмыляющиеся лица и в фальшивом недоумении разведенные руки. Гротескно кривлялась Петуния и, смеясь, продолжала что-то говорить о его популярности. Желание заткнуть ее стало непреодолимым.
- Ты так завидуешь чужой популярности? - собственный голос казался чужим. - Что, сама настолько никому неинтересна?
«Что, уже не так весело?!» - злорадно отметил он дерганую походку Петунии, спешно покидающей веранду.
Кто-то грубо дернул за плечо. Северус поднял голову и увидел побледневшую от гнева Лили. С небольшим запозданием дошел и смысл того, что она говорила:
- А теперь и ты убирайся! Понял?!
- Лили… - из-за сухости в горле голос почти пропал.
- Где выход помнишь? Или показать?
Он обреченно кивнул и сделал так, как она хотела. Поднялся и, избегая встречаться с кем бы то ни было взглядом, ушел. За каких нибудь несколько минут он успел снова все испортить. И на этот раз, наверное, навсегда. В носу запекло, он тиранул по нему тыльной стороной ладони. На ней осталась алая полоса.
Комментарий к Глава 7. Незыблемость аксиом
1) Отсылка к Bohemian Rhapsody
2) Отсылка к I’m in Love with My Car
3) Клещевина обыкновенная. Семена содержат рицин — токсин, по отравляющей способности в шесть раз превышающий цианистый калий.
========== Глава 8. Гримасы ночи ==========
Бессилие. Вот наиболее точное определение, которое Северус мог подобрать для описания своего состояния в тот момент, когда он, вытирая воротом футболки кровь из носа, понуро плелся по вьющейся блеклой змейкой тропе. Сил не хватало не только на бодрую походку, но даже на эмоции. Нет, это не была та апатия, которая накрыла его после похорон мамы. Сейчас все не стало безразличным. Он по-прежнему понимал, что хочет быть с Лили. Сожалел о том, что не сдержался. Ненавидел Мародеров и тупую Петунию. Но как-то бесцветно и вяло. Реальность отдалилась, будто бы выдавленная разлитой головной болью.
Углубившись в сквер настолько, чтобы из-за деревьев не сквозил свет электрических ламп в доме Эвансов, Северус свернул с тропы и остановился у высокого дуба. Оперся спиной о покрытый глубокими, длинными трещинами ствол и медленно сполз на землю. Он оторвал от футболки лоскут, смочил его наколдованной водой — благо мамину палочку носил с собой — и, приложив мокрую тряпку ко лбу и переносице, закрыл глаза. Наверное, на Агуаменти ушли последние силы, потому что замерли даже мысли.
Звуком, вернувшим к реальности, стал почти неразличимый шорох и осторожное дыхание. Нечеловеческое дыхание.
Одновременно выхватывая палочку, Северус вскочил на ноги. Шагах в десяти от него, отделившись от густой тени кустарников распрямился косматый силуэт и обернулся всего лишь школьным недругом.
— Он здесь, Сохатый!
— Научился брать след, Блэк? — Снейп растянул губы в ухмылке, скорее напоминавшей оскал, и украдкой перевел дух. От этих он знал, чего ждать.
— Да тебя любой выследит, Нюниус, — выступил из темноты Поттер, — за тобой же шлейф соплей.
— Так ты их собирал, что ли? — со злым весельем огрызнулся Северус. — Поэтому отстал?
— Не нарывайся, Снейп! — без обычного для себя издевательского тона, с плохо сдержанным раздражением потребовал Джеймс.
— Это кто здесь еще нарывается? — Северус медленно отступал назад, с каждым шагом аккуратно ощупывая почву. Зацепиться за торчащий корень или поскользнуться на камне было крайне нежелательно. — Не я вас выслеживал, а вы меня. С чего, кстати, вы здесь, а? Не иначе Лили вас вытолкала взашей?! — Догадка пронзила его только что и привела в восторг. Остатки головной боли как рукой смахнуло.
Джеймс с остервенением сунул зажатую до этого в руке палочку за пояс и, сжимая кулаки, подошел вплотную.
— Взашей она вытолкала тебя, — прошипел он, едва не касаясь его лба своим.
— А ты так за меня расстроился, что побежал следом, — в тон ему, но с торжествующей улыбкой, ответил Северус.
Поттер шумно втянул носом воздух и отступил на полшага. В свете неполной, но яркой луны отчетливо обозначились его сжатые в нитку губы и играющие на щеках желваки. Баловень Фортуны Поттер отчаянно нервничал.
— Отступись от нее, Снейп, — процедил он сквозь зубы, медленно покачивая лохматой головой, — лучше по-хорошему, уйди…
— Знаешь, что я могу на этот счет сказать тебе, Поттер? — С чувством небывалого куража Северус вальяжно опустил руки, обвел мечтательным взглядом верхушки деревьев и расслабленно шагнул неприятелю навстречу. Их лица вновь оказались совсем близко. За круглыми стекляшками сверкали глаза, растерявшего былую самоуверенность соперника. — Да пошел ты! — Северус выразительно посмотрел вниз, туда, где на уровне груди торчал его поднятый кверху средний палец.
От кулака Поттера он почти успел увернуться. Скользящий удар в челюсть был неприятным, но терпимым. А вот Олень в следующее мгновение согнулся пополам, беспомощно раскрывая рот в попытке вернуть выбитый из груди дух. Холеный мальчик из хорошей семьи решил без магии разобраться с парнем с рабочей окраины. Ну-ну.
Блэк кинулся на выручку
— Да, давай подключайся, верный пес! — Убирая палочку за пояс, Северус отскочил в сторону, чтобы постепенно возвращающий себе способность дышать Поттер оказался между ним и Блэком. — А то как же маленькому Джимми в одиночку справиться со злым нехорошим дядей.
— Оставь, Бродяга, я сам, — просипел Олень, как шлагбаумом преграждая Блэку путь вытянутой рукой.
Они снова сошлись врукопашную. Северус бил, уворачивался, пропускал. Возможно, впервые за долгое время он испытывал что-то сродни благодарности к папаше, который когда-то учил его драться, и улице, предоставившей много возможностей те навыки закреплять, пусть и против его желания. Бывало, те уличные тренировки заканчивались для него глотанием дорожной пыли, когда он, скорчившись, мог только закрываться локтями и коленями и, утопая в звуках собственных стонов, глухого топота и сосредоточенного пыхтения, через прижатые к лицу пальцы наблюдать за мельканием разнокалиберных потрепанных кроссовок. Зато уж держать удар он умел. Ну, а в Хогвартсе Мародеры расслабиться не давали. Так что, спасибо, Поттер, прими в знак благодарности еще и это!.. И костяшки пальцев отчетливо ощутили ряд сжатых зубов.
Олень все чаще мазал и пропускал, а на его лице отчетливо проступало выражение отчаянной злости. Маггловские мальчишки с такими гримасами обычно хватают с земли булыжник или горлышко разбитой бутылки. Поттер выхватил волшебную палочку.
