— Как ты догадлива, — спокойно ответил Тёмный лорд. – Да, а я — тот осколок души, который живёт в нём. И тебе выпала честь уничтожить этот осколок, а вместе с ним и Гарри. Видишь, на какой отчаянный шаг решился я, жертвуя частью собственной души ради того, чтобы навсегда покончить со своим главным врагом!
— Я не стану этого делать. Я люблю его, и это поможет мне бороться с тобой! — воскликнула Джинни.
Реддл как-то странно улыбнулся. Слегка подавшись вперёд и впившись в лицо Джинни пристальным взглядом, он прошептал:
— Как ты не понимаешь, милая моя, что, чем больше ты его любишь, тем сильнее моя власть над тобой! На то Гарри и крестраж… И ты выполнишь так долго лелеемую мною мечту, во что бы то ни стало…
Девочка побелела и отпрянула назад. Не в силах вымолвить ни слова, она молча замотала головой и затряслась в страшной судороге.
Реддл, видя её ужас и отчаяние, зашёлся ледяным смехом, от которого кровь стынет в жилах и замирает сердце. Он смеялся долго, мучительно долго.
— НЕТ!!! — из всех сил закричала Джинни.
Всё перед её глазами завертелось в цветном водовороте, а тело сковало холодом. Джинни открыла глаза.
Снова давящая тишина. Темнота и призрачный свет луны, пугающий и таинственный. В воздухе незримо пляшут зловещие тени ночи, а белые пустые кровати, словно погребальные саваны, светятся в синем сумраке. Пустые кровавые глазницы ужаса заглядывают в душу и обкладывают стучащее сердце ледяным железом.
Джинни натянула на себя одеяло. Ей казалось, что она лежит в гробу посреди безмолвных мертвецов. Старая детская иллюзия…
— Убей… встань и иди выполнять приказ… УБЕЙ!!! — с каждым мгновением ледяной голос становился всё громче и громче.
Джинни не могла больше сопротивляться. Её сознание подёрнулось дымкой, чувства и эмоции испарились в ночное небо. Она поднималась с постели и ставила свои худые босые ноги на пол с одной лишь мыслью: убить. Слепой сомнамбул, идущий исполнить волю своего господина. Бесчувственное зомбированное существо, шаг за шагом продвигающееся для выполнения ужасной цели.
Холод каменного пола впивался в её ступни, но Джинни ничего не чувствовала. Переступив грань, она перестала любить и ненавидеть, перестала ощущать окружающий мир в любых его проявлениях. Безжизненная плоть, мёртвая убийца. Она шла вперёд, в башню Гриффиндора, зная, что там её ждёт Повелитель Тьмы…
====== 4. Последний шаг ======
Гарри сидел на кровати, скрестив ноги, и смотрел на звёзды, игриво заглядывавшие в стрельчатое окно. Что-то чудесно-страшное чудилось ему в сегодняшней ночи. Таинственная и мрачная загадка пряталась в лунном свете, серебрившем лёгкие занавеси
— Ты не спишь? — громкий шёпот Рона вывел мальчика из напряжённого оцепенения.
— Нет, не сплю, — отозвался Гарри.
— Я тоже.
Через секунду Рон уже сидел рядом с Гарри, свесив ноги с кровати.
— О чём думаешь? — спросил Рон.
Гарри пожал плечами. Не говорить же другу, что ни о чём.
— Я думаю о том, что происходит с Джинни, — соврал он.
— Я об этом всё время думаю, — помрачнел Рон. — Как ты считаешь, Гермиона права? Насчёт… э-э… Сам-Знаешь-Кого? ..
Гарри снова пожал плечами.
— Не знаю. Мне почему-то кажется, что да, она таки права.
Рон поёжился.
— Я боюсь за неё. Вдруг с ней что-то случится? Она с каждым днём выглядит всё хуже и хуже, не ест ничего… А тут ещё сегодняшний случай…
Гарри внезапно вскрикнул и схватился руками за голову. Шрам словно проткнули раскалённым железом. Рон кинул встревоженный взгляд на друга. В его глазах отразился лунный свет — прозрачный силуэт неподдельного страха.
— Что, шрам? — с беспокойством спросил он.
— Да… — глухо простонал Гарри, впиваясь пальцами в лоб. Боль была сумасшедшей, никогда в жизни ему ещё не приходилось такого испытывать. Словно шрам в виде молнии обрёл жизнь и пронзил его кожу струёй электричества.
— Гарри! Гарри! ..
Гарри стиснул зубы как можно крепче — они заскрипели словно железо.
— Пойдём вниз, в гостиную… — быстро прошептал он, и, прислонив ладони ко лбу, соскочил с постели и помчался прочь из спальни. Рон, подгоняемый тревогой за друга, ринулся вслед за ним.
Выбежав в общую гостиную Гриффиндора, Гарри камнем упал на ковёр и заметался по нему раненным зверем. Он отчаянно сопротивлялся крику, безмолвно раздирающему внутренности и рвущемуся на свободу. Он напрягал все свои силы, чтобы не дать боли материализоваться в пространстве безумными воплями и слезами. Рон же, будто случайный свидетель, молча страдал, наблюдая за мучениями товарища. Он окаменел, превратился в статую, не зная, чем помочь тому, кто безумно терзался болью у его ног. Наконец, спустя несколько мгновений, продлившихся для обоих целую вечность, боль в шраме затихла, и Гарри, судорожно вздохнув, без сил распластался по полу. Боли больше нет.
Какая-то пустота…
И тревога…
Близится страшное и неотвратимое… Скоро, совсем скоро. Изумрудный закат наступит, и солнце больше не взойдёт. Никогда.
Джинни шагала. Её шаги были неслышны. Её хрупкое тельце, словно невесомое привидение, движется вперёд. Эфемерная иллюзия детской чистоты и невинности. А на самом деле — жаждущая убийства рабыня. Ослеплённая собственным Хозяином и лишённая права выбора рыжеволосая фея. Она шла вперёд, зная лишь то, что до конца осталось всего несколько крошечных шагов.
И тогда…
Тогда наступит триумф.
Триумф Зла. Старая мечта Тёмного лорда сбудется. Раз и навсегда.
И не будет больше занозы в его судьбе. Не будет маленькой преграды, мешающей исполнению великих планов…
— Рон! Гарри! ..
Гермиона, в ночной рубашке, босая, выскочила из девичьих спален. В глазах играли блики огня, горящего в камине, перемешиваясь с испугом. Трясясь и кусая губы, она тихо приблизилась к лежащему в полубессознательном состоянии Гарри. Наклонившись над ним и закрыв его лицо густой завесой из каштановых волос, девочка взяла Гарри за руку. Рон, путаясь в своих чувствах и ощущая холод, замораживающий сердце, стоял рядом и молча наблюдал. Жалости к другу почти не осталось.
Ревность. Глупая беспричинная ревность, раскалённая добела при виде того, как девочка, в которую ты влюблён, трепетно держит в своей руке руку твоего лучшего друга.
Рон стиснул зубы. Взрыв огня опалил его щёки и окрасил их в алый цвет гнева.
— Рон, подойди сюда! Помоги мне перенести Гарри на диван! Видишь, ему плохо! — воскликнула Гермиона, взглянув на Рона.
Он не двинулся с места, застыв каменным изваянием.
— Рон! Что ты дуешься! Иди сюда сейчас же! — возмутилась девочка.
Рон почувствовал, будто что-то внутри него дрогнуло. Он дёрнулся было, но остался на месте.
Во взгляде Гермионы обозначилось пока ещё не оформленное понимание. Губы её задрожали.
— Перестань! Что с тобой, Рон? Ты что…
Её глаза расширились, а рот изумлённо приоткрылся. Наивно глядя на сердитую долговязую фигуру, девочка порозовела, словно распустившийся бутон юной розы.
Но она тут же нахмурилась и ещё более сердито произнесла:
— Ты будешь мне помогать или нет? Рон, хватит строить из себя ревнивца!
Вспыхнув багровым цветом, Рон сорвался с места и стремительно подошёл к друзьям.
Осталось ещё совсем немного — всего лишь какие-то три-четыре шага. Но как медленно она идёт.
Рыжие волосы спускаются на худые острые плечики, тонкие пальчики железной хваткой сжимают волшебную палочку. Она не чувствует страха.
Все чувства лёгкой золотящейся паутинкой улетели прочь. Далеко. И когда они вернутся, наступит боль, красным цветом заливающая горизонт…
Шаг…
Нет ничего, кроме жажды убийства…
Вперёд и только вперёд…
Гермиона и Рон помогли Гарри подняться на ноги. Он, поднявшись с ковра, взъерошил волосы и поправил очки. Его изумрудные глаза до сих пор были затуманены болью, а руки, теребившие пижаму, дрожали…
— Как ты? — встревожено спросил Рон.
— Нормально…
— Шрам болит?
