Гарри зло взглянул на слизеринский стол и случайно столкнулся взглядом с Джинни. Непринуждённо улыбнувшись, он приветливо помахал ей рукой.

Джинни в ответ покраснела и сделала то же самое. Едва она опустила руку, как что-то вдруг обожгло её изнутри, а голову точно сдавило тисками. Через мгновение всё тело расслабилось и будто куда-то поплыло, мягко и плавно. Как сквозь сон, она увидела в глазах мальчика зловещий красный блеск, словно огонь свечи, отразившийся в зеркале. Джинни мотнула головой и резко отвернулась, желая избавиться от мучительного видения.

— «Я снова завладеваю твоей душой… Ты поможешь мне возродиться…» — услышала она голос сквозь странный шум в ушах.

Спустя несколько секунд наваждение прекратилось. Преодолевая страх, девочка снова повернула голову в сторону Гарри. Его глаза снова были зелёными, самыми обыкновенными, но… только безумно красивыми. У Джинни даже дыхание перехватило. Но он уже смотрел не на неё, а на Рона, который, отчаянно жестикулируя и, то и дело, меняя цвет лица, жаловался на несправедливость судьбы по отношению к нему и несчастной Коросте.

Урок со Снеггом прошёл лучше, чем можно было ожидать. За всё время Снегг отнял у Гриффиндора только десять очков — за плохие знания Сандры, которая весь урок только хмурилась и угрюмо молчала — её обычное поведение при нападках учителей — своего рода защита. Джинни не заработала ни одного балла, но её это особо не волновало — девочку вполне устраивало то, что её почти не замечали, что у Снега случалось обычно крайне редко. Весь урок она была поглощена мыслями и воспоминаниями об ужасном сновидении, явившемся ей сегодняшней ночью и о глазах Гарри, в которых появился ужасный огонь, пугающий и отталкивающий её одновременно, как наивного мотылька, летящего на пламя свечи.

Лихорадочные предположения и догадки, одна другой ужасней, целый день роились в рыжей головке девочки. Путаясь в собственных размышлениях, Джинни вконец потеряла из виду призрачную границу между явью и сном — всё будто слилось в размытое пятно. Перестав различать и без того размытые грани, она чувствовала, что заблудилась среди каких-то болезненных видений и домыслов.

Вечером, уйдя с ужина раньше, и добираясь в одиночку до башни Гриффиндора, Джинни снова ощутила, что её сознание затуманилось, а тело сдавило и куда-то понесло. Хватаясь руками за стену, девочка начала отчаянно ловить ртом словно исчезнувший в никуда воздух. Джинни вдруг показалось, что она оказалась в замкнутом пространстве, в котором никого и ничего, кроме неё нет. В полубезумном состоянии проделав несколько шагов по пустоте, она в бессилии упала. Перед глазами её простиралась чёрная пропасть, страшная, пустая и неживая. Выдавив из себя что-то весьма похожее на крик, Джинни приникла к холодному полу и провела по нему дрожащими руками. По лицу её градом катился пот, а из глаз текли крупные слёзы ужаса и отчаяния. Джинни не понимала, что с ней происходит, знала лишь одно — всему причиной тот сон, который огромной волной хлынул в её успокоившуюся было жизнь и разрушил маленькие воздушные замки, так заботливо отстроенные за время, прошедшее с того момента, как Гарри победил Реддла. Победил, но не до конца. Какой-то страшный мстительный призрак витал рядом, угрожая расправой всякому, кто осмелится встать на его пути. Раздавленная чувством паники и безысходности, Джинни приподнялась, и прижавшись к стене, закрыла лицо трясущимися руками. Ей казалось, что былое сумасшествие снова возвращается к ней, завладевает её сущностью, как некое вполне разумное существо, умеющее управлять чужой волей и подчинять себе любого человека.

— Джинни! Джинни, что с тобой?

Девочка вздрогнула от звука этого голоса. Какая-то томная сладость разлилась вместе с кровью по её венам, что-то горячее загорелось в груди, расходясь по всему телу. Она медленно отняла руки от заплаканного лица и подняла глаза на приближающуюся фигуру.

— Ты цела? С тобой всё хорошо? Тебя никто не обидел? — покровительственным и в то же время немного встревоженным голосом спросил Гарри.

Джинни смотрела на него во все глаза. Тёплые блики факелов падали на его волосы, на его мантию, огонь, самый обычный огонь отражался в его изумрудных глазах — картину портили лишь очки, смешно поблёскивающие, словно прожекторы. Но ей это не мешало — для неё он и в лохмотьях был бы прекрасным принцем и бесстрашным героем.

— Я шла… мне стало плохо… я упала… — прерывающимся голосом проговорила она.

С дрожью наслаждения Джинни схватилась за протянутую им руку и встала на ноги.

— Будь осторожней… А то я уже подумал, что с тобой что-то страшное произошло, — сказал Гарри. — Пошли, нам же всё-таки по дороге.

Джинни несмело улыбнулась, взглянула на него… и отшатнулась. Его глаза снова сверкали красным цветом, куда ярче, чем в предыдущие разы — и это не было отражение огня. В сочетании с улыбкой это зловещее пламя выглядело угнетающе и страшно. Через его глаза, через глаза прекрасного, доброго Гарри Поттера на девочку насмешливо глядел тот, кто являлся ей ночью и причинил столько невыносимых страданий и страха…

Джинни закричала и побежала прочь. Из глаз её ручьём хлынули прекратившиеся было слёзы, а сердце снова сжало от ужаса.

— Джинни! Куда! .. Что с тобой? .. Вернись!! — кричал Гарри, но она не слышала и только бежала и бежала и вперёд, спасаясь от изумрудных зеркал, в которых отражалась тень минувшей ночи…

====== 2. На грани ======

— С ней что-то происходит, — обеспокоено сказал Гарри, довольно многозначительно глядя на Рона и Гермиону.

Друзья сидели на своём любимом месте перед камином в гостиной Гриффиндора. Рон и Гермиона, забыв совместные распри, внимательно выслушали рассказ Гарри о странном поведении Джинни и теперь выдвигали различные догадки и предположения на этот счёт. Рон в задумчивости кусал губы, а Гермиона, скрестив руки на груди, сосредоточенно хмурилась. Гарри то и дело поднимался со своего места и начинал ходить взад-вперёд, вспоминая подробности их с Джинни встречи.

— Как она, говоришь, на тебя посмотрела? — очнулся вдруг Рон.

— Испуганно. Как будто увидела во мне что-то очень страшное… Такое, чего раньше не видела, — проговорил Гарри и заинтересованно взглянул на друга. — А что?

— Да нет, ничего, — вздохнул Рон и снова погрузился в размышления.

— Слушайте, а вы не думаете, что это… — начала было Гермиона, и вдруг осеклась, как бы не решаясь продолжать дальше.

— Что? — разом спросили Гарри и Рон.

— Что это как-то связано с тем, что происходило с ней в прошлом году? — понизив голос до полушёпота, продолжила Гермиона и опасливо оглянулась — не услышал ли кто.

Рон испуганно замахал на неё руками.

— Ты что, с ума сошла, говорить такое? Перестань, пожалуйста, и без твоих догадок тошно!

Гермиона сердито сверкнула глазами, но не ответила. Рон, расширив глаза, продолжал мотать головой и что-то бормотать насчёт того, что «Гермиона вечно что-то придумает…»

Гарри снова сел и пристально взглянул на подругу.

— Ты это… серьёзно? — тихо спросил он.

— Вполне.

— Ты думаешь, Волан-де-Морт снова может попытаться вернуть себе тело и убить меня?

Гермиона, не ожидавшая такого прямого и страшного в своей постановке вопроса, несколько побледнела, но ответила твёрдо и даже несколько с вызовом:

— Да, я так думаю.

— Ребята, вы что, чокнулись совсем, да? — свистящим шёпотом произнёс Рон, глядя на друзей во все глаза.

— Мы не чокнулись, Рон, и если тебе не трудно, выбирай по отношению к друзьям другие выражения! — вспылила Гермиона.

— Можно подумать, ты считаешь меня другом! — съязвил тот в ответ.

— Успокойтесь, если Волан-де-Морт…

— Зови его «Вы-Знаете-Кто»! — взорвался Рон.

— Если Волан-де-Морт, — с напором продолжил Гарри, усиленно не обращая внимания на ярость друга, — снова пытается вернуться, нам надо быть наготове! И мы не должны переругиваться по любому поводу! Вы понимаете это или нет?

— Подожди, Гарри, ничего ещё никто не знает, — с ядом в голосе сказал Рон, кидая гневные взгляды на Гермиону. — Если наша разлюбезная Гермиона решила вдруг, что САМИ-ЗНАЕТЕ-КТО (это слово он произнёс с особенно ярко выраженным упрямством) надумал вернуться, это не значит, что так оно всё и есть, и что мы должны тут же ей поверить и принять её слова за правду!