* * * И вот однажды утром ясным Пришла хозяйка не спеша — Он… протянул цветок прекрасный И поклонился, чуть дыша… Цветок взяла, мелькнуло счастье На миг, смятенье и борьба, И… бросила тот символ страсти К ногам влюблённого раба. И вмиг природа изменилась: Обезобразилась она, Всё небо тучами покрылось, И стала жуткой тишина. И голос злой, нечеловечный В Наталье прозвучал в ответ: «За свой поступок бессердечный Страдать ты будешь много лет!» «Кто прошептал, какая сила? Иль совесть душу бередит? — Наталья в ужасе застыла. — Кто мне отмщение сулит?» Садовник сник… Поднял цветок… В глазах — безмерная беда. И, не скрывая слёз поток, Побрёл неведомо куда… * * * Наутро челядь всполошилась: «Пропал садовник без следа. Наверно, что-то с ним случилось, И дай Господь, чтоб не беда». Хозяйке тут же доложили — На ноги подняла весь дом. И всей толпою положили: «Искать, покуда не найдём». Искали долго, безуспешно, И днём, и ночью под луной; И наконец нашёлся грешный — В реке, ласкаемый волной. Достали тело… Маской боли Его лицо искажено, Как что-то страшное на воле, Ему судьбой присуждено. Рука его… цветок держала — Его прижизненный упрёк… «Прости… родной», — она шептала, Приняв из хладных рук цветок… В слезах она себя корила: «Зачем так мучила собой, Зачем любовь свою таила? Его уж нет, он… неживой… Зачем, боясь суждений света, Дала в залог любовь его, А не послушалась совета, Волнений сердца своего?!» * * * …В печальный день поминовенья На том же месте из корней Цветок поднялся, как знаменье, — Такой же, что дарил он ей. Теперь она цветок любила, С ним говорила не спеша, Им любовалась, слёзы лила — Ведь в нем была… его душа. Она его похоронила В лесу, под сенью двух берёз, И на могилу посадила Цветок, что счастья не принёс. Зачем быть сердцу непослушным: Не замечать, в душе любя, И делать вид, что равнодушны, — И тем обманывать себя? Порой не чувства правят нами: Расчёт, условности, дурман — Так люди виноваты сами, Что не случился их роман. Глава 1.2
Прошли недели, но Наташа Всё продолжала слёзы лить, И лишь её служанка Глаша Могла с ней горе разделить. Та, как могла, так утешала (Порою слёзы в два ручья) И по наивности внушала Простые догмы бытия: «Жизнь невозвратна, и не можно К себе умершего вернуть, И лишь трудом своим возможно Больное сердце обмануть». Чтоб от тоски себя избавить, Свой дом решила обновить: Большую комнату добавить Да баню новую срубить. Но как начать, она не знала, Принять работу не могла — Она совсем не понимала Те инженерные дела. Его жилище обходила — Боялась память бередить; Но наконец она решила Избу пустую посетить. В неё вошла. Всё в полумраке. К столу тихонько подошла, На нём средь скомканной бумаги Листок заполненный нашла: Слова, зачёркнутые строфы, По ним написан силуэт, И снова текст, и снова профиль — Как видно, здесь творил поэт. Взяла листочек осторожно, Пыталась что-либо прочесть, Но это было невозможно — Пришлось ко свету ближе сесть.  Свечу поспешно засветила, Уселась быстро у стола, На строки очи опустила — И в душу полились слова: «Захочешь — и я буду рядом, Ты только меня позови, Лишь ласковым словом и взглядом Надежду во мне оживи. Я верю, такое случится: Мы будем, как брег и вода, Которым не задано слиться, Но рядом они навсегда». Прочтя записку, встрепенулась, Прижала бережно к губам, Но чрез мгновенье ужаснулась: «Он ожидает меня там?!.. Когда ж послание писалось?!» И, удалив слезу с ресниц, Схватила лист, узнать пыталась, Но даты нет, — и… пала ниц. |
