Так и продолжалась бы жизнь рыбачьей деревни тихо, но сытно и безбедно, сколь угодно долго, однако около пятидесяти лет назад случилось непоправимое: в устье реки Барез и в прибрежных водах океана в одночасье передохла вся рыба вплоть до последнего малька. Это прискорбное событие, грозившее стать великим бедствием для рыбаков и лишить жителей провинции Марет свежей рыбы, неожиданно оказалось манной небесной для обитателей рыбачьей деревни.
Дело в том, что по какому-то капризу природы вода в реке Барез вдруг стала соленой. Причем соли в речной воде оказалось значительно больше, чем даже в изначально соленых водах океана. Все живое в реке и в Восточном океане вокруг речного устья погибло. Природную аномалию, как выяснилось, устроил один из притоков реки Барез, впадавших в ее русло недалеко от побережья Восточного океана рядом с расположенной на океанском берегу деревенькой рыбаков. Выше места, где эта речушка соединялась с руслом реки Барез, вода оставалась пресной. Видимо, этот приток, берущий начало где-то высоко в непроходимых горах Ожерелья дьявола, поменял направление подземной части своего русла и стал протекать через залегающие глубоко в горной породе соляные пласты. Вода, выходя на поверхность, казалась густой и маслянистой от растворенной в ней соли.
Неизвестно, то ли жители рыбацкой деревни сами догадались о перспективах, которые перед ними открывала соленая речка, то ли у них появился какой-то сообразительный предводитель, но собиравшиеся уже было оставить свои дома и уходить в другие места рыбаки забросили лодки и сети и принялись сооружать на берегах соленого притока водоемы для выпаривания воды и добывать соль. Постепенно сеть опреснительных емкостей и каналов разрослась, а производство соли увеличилось настолько, что ко времени смерти последнего монарха Северных земель и воцарения его светлости герцога в реку Барез уже не попадала ни одна капля соленой воды. В устье реки вновь появилась рыба, правда, вылавливать ее уже никому в голову не приходило; намного выгоднее было добывать и продавать соль.
О смене рода деятельности, которым кормились их предки в течение многих поколений, рыбаки нисколько не пожалели. Соль была ценнейшим ресурсом. Кроме, собственно, использования ее в пищу, соль применяли как единственный известный в Северных землях консервант для длительного хранения продуктов. Те съестные припасы, что выращивались на полях, закупались в Великих равнинах, а также вылавливались в лесах, реках и озерах летом и осенью, на зиму засаливались, что позволяло обеспечивать пропитание до нового урожая. Соль в Северных землях стоила очень дорого, а ее недостаток грозил всеобщим голодом.
До появления соляной речки, о которой идет речь, единственным источником соли в известном мире были два высохших озера, наполненных когда-то соленой водой, в восточной части пустыни. Эти озера находятся в ненаселенной местности, которая принадлежит стране под названием Великие равнины, и обладают изрядным соляным запасом, но все-таки конечным и невозобновляемым. Великие равнины, объявив соляные озера национальным достоянием, позволили разрабатывать месторождения соли частным лицам и компаниям, установив предельную цену (весьма низкую), по которой соль должна была продаваться на всей территории Великих равнин – случай уникальный для этой страны. Но продавать соль в других странах и, прежде всего, в Северных землях не возбранялось за любую цену, а вот эта цена была уже намного выше. Благодаря огромной прибыли от добычи соли за разработку соляных месторождений кто только ни брался, но со временем две компании из Подземного города, механизировав добычу, вытеснили менее технологичных конкурентов из соляных озер. Правда, как это часто бывает, основная прибыль попадала не к тем, кто добывает соль, а к торговцам-перекупщикам, чьи следы ведут в торговую часть Подземного города, называемую Храмом золотого тельца. Таковы законы рынка: если кто-то устанавливает за нужный товар цену, ниже (или выше) ее справедливого значения, то разница попадает в чей-то расторопный карман. При различной цене для Великих равнин и всего остального известного мира, торговцы скупали соль в Великих равнинах по низким внутренним ценам и тут же перепродавали ее в Подземный город, а затем еще дальше – в Северные земли.
Когда в Северных землях появился собственный источник соли, тоже не дешевой, но все же не такой дорогой, как импортная, доходы коммерсантов из Храма золотого тельца значительно упали, а компенсировали они их, продавая соль втридорога в Подземном городе, скупая добываемую в озерах соль полностью на корню, якобы для нужд Великих равнин и по ценам, установленным в Великих равнинах.
Рыбачья деревня после столь счастливого поворота судьбы расцвела. Собственно, на ее месте вырос целый город с пристанями, складами, рынком, жилыми кварталами, даже с собственной ратушей. Большинство построек были из камня – просторные и основательные. По имени главы семьи рыбаков, которого звали Мэнон, получившего грамоту из рук венценосца, город получил название Мэн.
Обладающие монаршей грамотой на право эксплуатировать водные ресурсы потомки шести семей, или теперь уже настоящих кланов, разбогатели баснословно. Хотя формально город Мэн относился к провинции Марет и управлялся ее лордом, фактически городом заправляли главы кланов, которые создали для его управления некий «Совет шести», заседавший в ратуше под руководством одного из членов совета.
Лорды провинции Марет, естественно, пытались наложить свою лапу на столь лакомый источник дохода, но потомки рыбаков неизменно находили защиту у монархов Северных земель, испытывающих почти мистическое почтение к законам и повелениям своих предков. Последний монарх из династии Конрадов – Гарольд Второй – даже даровал семьям бывших рыбаков грамоту уже от своего имени, подтверждающую их права на речные богатства и налоговые преференции. Со временем город Мэн оставили в покое, и он продолжал богатеть, расти и хорошеть, а для поддержания баланса власти Совет шести собирал ежегодно некую сумму, которую и получал неофициально лорд провинции Марет. Так продолжалось, однако, только до момента кончины последнего монарха Северных земель из рода Конрадов. Когда на троне уселся его светлость герцог, а при власти фактически оказались начальник тайной стражи сэр Самюэль и лорд Боуэл, которые плевать хотели на законы вообще и на монаршие грамоты многолетней давности в частности, все изменилось. Оставить без внимания такой солидный источник богатств эти нещепетильные господа не могли.
Сначала за дело взялся сэр Самюэль. С присущим ему тупым нахальством он собрал большой отряд тайной стражи, нагрянул в город Мэн, арестовал членов Совета шести, наложил лапу на склады и опреснители и, посчитав, что военная операция увенчалась успехом, с пафосом заявил, что отныне вся добытая соль принадлежит герцогу, а представителем его светлости в городе Мэн является он – сэр Самюэль.
Жители города и члены правящих кланов грубой силе не сопротивлялись и выразили готовность полностью подчиниться воле начальника тайной стражи, но тут произошло чудо, обратное тому, которое подарило благополучие и процветание городу Мэн. В притоке реки Барез вдруг потекла на радость рыбам чистейшая пресная вода без малейшей примеси соли. Сэр Самюэль, будучи столь же суеверным, сколь недалеким, мигом утратил свой воинственный энтузиазм и, посчитав произошедшее божественным вмешательством, быстро убрался вместе со своими стражниками восвояси.
Надо ли говорить, что как только сэр Самюэль ушел, господь, устранив вопиющую несправедливость, тут же вернул соль в приток реки Барез ко всеобщему ликованию жителей города.
Лорд Боуэл был похитрее и, видимо, не поверил в божественное заступничество в пользу коммерческих интересов кланов города Мэн, но действовал он по-другому. Хитроумный временщик отправил в город своего человека и предложил членам Совета шести формулу взаимного сосуществования, устроившую все стороны. Соль, как и другие природные ресурсы в стране, объявляется собственностью герцога, и продавать эту соль должен был лорд Боуэл, как человек, выкупивший монополию герцога на всю торговлю, но Боуэл за «скромную» плату (по одной монете серебром за каждую меру соли) отдал это право правящим кланам города Мэн. По сути, лорд Боуэл, ничего не поменяв в ранее установленном порядке вещей, стал брать в свою пользу некую мзду с каждой меры добытой соли. Главы кланов, вспомнив свой арест и бесчинства тайной стражи в городе, быстро согласились и стали платить лорду Боуэлу отступные.
