Мозг талантливого мошенника, соскучившийся по любимому делу за время спокойной жизни в Подземном городе, тут же принялся сопоставлять факты и строить предположения. Оставленная лампа была штампованной, такие изготавливают в Подземном городе, но скобы, которыми крепилась лестница в тоннеле, явно кованные – жители Подземного города такие вряд ли используют, значит, все это оставили люди из Северных земель. Но зачем? Обустроенная подземная пещера, без следов горных разработок и обитания людей – какая-то бессмыслица.

«Это же запасной выход на случай нападения, чтобы быстро и незаметно уйти! – осенило Вэллда. – Тогда понятно! Устроить такое убежище могли, скорее всего, люди, промышляющие в Северных землях грабежом или еще чем-нибудь подобным. Действительно, пещера далеко на востоке Ожерелья дьявола – отличное место для того, чтобы, если надо, затаиться, ну и хранить добычу, конечно!»

Вэллд, не раздумывая, пошел вглубь пещеры, продвигаясь по узкому тоннелю, по которому текла вода. Все-таки, живя последнее время в благополучном Подземном городе, Вэллд несколько утратил присущую ему привычку к осторожности, да и способность соображать после падения, видимо, еще не полностью восстановилась. Пойти обследовать незнакомую пещеру, где могут скрываться далеко не дружелюбные люди, было, конечно, верхом легкомыслия. Даже подняться на поверхность, где остался его мешок со снаряжением, среди которого имелось оружие, Вэллд не удосужился, очень уж ему не терпелось проверить свою догадку о назначении найденной пещеры, да и поживиться награбленным добром тоже не мешало, если оно здесь есть, конечно.

Вэллд шел по подземной галерее вдоль змейки ручейка на полу; через сотню шагов галерея разошлась на два тоннеля, потом еще на два; несколько раз то справа, то слева попадались ответвления боковых галерей. У каждой развилки и перед поворотами на стенах были педантично нарисованы обозначения, сверяясь с которыми, и шел Вэллд, пробираясь к нулевой отметке, то есть в то место, от которого люди, здесь побывавшие, начали исследовать подземный лабиринт. Пару раз он путался и сворачивал не туда, возвращался к предыдущему знаку и шел дальше. Попав в очередной раз в тупик, Вэллд уперся в завал из среднего размера камней и кусочков глины, переплетенных корнями деревьев. Высоко над грудой камней, под самым сводом галереи виднелась узенькая полоска света.

«Похоже, еще один выход на поверхность, только заваленный оползнем, – решил Вэллд, – надо бы заглянуть, что там снаружи, чтобы сориентироваться». Он ловко вскарабкался на каменную преграду и уже почти добрался до щели под сводом, когда вся каменистая груда вдруг пришла в движение и с громким стуком стала вываливаться наружу. В глаза Вэллду ударил яркий свет ясного погожего дня; перед ним открылся широкий проход в склоне горы, а за ним, насколько хватало взгляда, простиралась райская долина, окруженная мохнатыми горными вершинами. Вэллд сделал несколько шагов вперед, да так и застыл, пораженный зрелищем.

Срываясь несколькими радужными струями с крутых скал, к подножию горы стекала и, извиваясь, убегала в долину небольшая речка с чистой и прозрачной водой. Возле речки возились два белобрысых мальчика в белых полотняных рубахах и в коротких штанах из той же материи. Дети разматывали сетку небольшого бредня на двух жердях – видимо, собирались ловить рыбу.

Увидев выходящего из подземного хода Вэллда, оба сорванца завизжали и, побросав снасти, со всех своих босых ног кинулись бежать вглубь поля, золотистого от созревающей пшеницы. Вэллд не поверил своим глазам! Да-да – это было пшеничное поле, а вся долина, поделенная речкой на две неравный части, была сплошь разрезана на правильные квадраты и прямоугольники разного цвета, засеянные различными злаками и корнеплодами! Отдельно зеленели поля, покрытые травой, на которых паслись коровы и еще какие-то животные, скорее всего, овцы – издалека было не разглядеть. Вдоль речки стояло несколько десятков аккуратных бревенчатых домиков с серыми крышами и несколько стройных мельниц с широкими лопастями. Такую сельскую идиллию Вэллду приходилось видеть только на пейзажах художников из Великих равнин, выставленных в картинных галереях Подземного города, хотя ветряных мельниц там, пожалуй, не было (в Великих равнинах использовали водяные).

В голове не укладывалось – на востоке гор Ожерелья дьявола, где, как считалось, не ступала нога человека (даже дикаря), существовало какое-то обжитое поселение с постоянным населением и даже с детьми! «Однако, для лихих людей, здешние бандиты неплохо устроились, – подумал Вэллд, все еще полагая, что он наткнулся на какое-то разбойничье убежище. – В любом случае незваному гостю остаться незамеченным не получится – мальчишки мигом растрезвонят в этой лубочной деревеньке о моем появлении».

Вэллд поежился, представив себе встречу с разбойным людом, и на всякий случай нырнул обратно в пещеру, спрятавшись за камнями и приготовившись, в случае опасности, уйти назад – в пещерный лабиринт: там, по крайней мере, его сразу же не поймают. Впрочем, Вэллд не слишком уж и страшился встречи с разбойниками. Во времена его молодости, да и в зрелые годы, он в силу своей хлопотной профессии часто общался с обитателями преступного мира Северных земель и всегда находил с ними общий язык. Так что сейчас он спокойно сидел в засаде и ждал, когда появятся жители этой удивительной долины, чтобы понять, что они из себя представляют.

Каково же было удивление Вэллда, когда из деревни через поля к подножию горы, поспешая кто как может, прибежали с полсотни женщин разного возраста и множество ребятишек – мал мала меньше. Последним быстро ковылял на дрожащих ногах, тяжело дыша и опираясь на палку, старик с седой бородой. На всех прибежавших детях были надеты рубашки и штаны, а на женщинах – платья из одинаковой белой материи, украшенной вышивкой яркой раскраски в виде каких-то узоров; все были босиком, а на непокрытых головах женщин красовались яркие ленты, перевязывающие аккуратно и коротко постриженные волосы. Обитатели деревни остановились перед склоном горы, в которой зиял вход в подземную галерею; маленькие рыбаки, заметившие Вэллда, показывали пальцами на дырку в скале и что-то возбужденно рассказывали, женщины размахивали руками и тоже говорили громко и все разом.

Жители долины использовали общий язык, но из-за всеобщего галдежа разобрать, о чем идет речь, было невозможно. Подоспевший старик стал махать на женщин руками, силясь перекричать их своим сиплым голосом. Женщины, а за ними и ребятишки вдруг разом замолчали, как подкошенные, рухнули на колени перед скалой и простерли руки ко входу в тоннель каким-то совершенно театральным жестом.

Во внезапно наступившей тишине отчетливо раздался сердитый голос старика:

– Что вы, дуры, крик подняли?! Не та это гора! Никого тут нет и не может быть! Мальцам показалось! Идите домой, нечего тут делать!

Вид этих людей и их поведение неотвязно наводили на мысль, что все это часть какого-то маскарада, а странная сцена на фоне деревенского пейзажа – спектакль, где все ненастоящее, приукрашенное, причесанное и сильно разнится с действительностью.

«В деревне, похоже, остались только женщины с детьми и старики, а мужчины отправились на свой нелегкий, но прибыльный промысел. Это весьма кстати, – подумал Вэллд. – Пожалуй, теперь самое время для моего эффектного выхода на эту сцену».

Человек, медленно появившийся из мрака пещеры перед публикой, действительно произвел впечатление, да еще какое! Стоящие на коленях разом вскрикнули и оцепенели, глядя на чудо, а старик так и застыл с открытым ртом, выронив от удивления свою палку.

Вэллд эффектом от своего появления остался доволен, но пауза затянулась, нужно было действовать. За свою не слишком спокойную жизнь он кем только не побывал: колдуном, целителем, пророком, даже спасителем целого народа, – но сейчас он оказался в сильном затруднении: Вэллд понятия не имел, кто он теперь и как эту роль играть.

– Что скажете, люди? – громко спросил он, решив взять инициативу в свои руки.