— Что ты о ней знаешь, её имя например?

— Она как-то связана с твоим заданием?

— Да… можно и так сказать.

— Ну-у, знаю я о ней не так и много, слишком уж она закрытая. Сивилла, её зовут, из Дома… Сибилл, — Кукловод стёр пот со лба грязной перчаткой.

— Значит она Сивилла Сибилл? Оригинально. Что ещё можешь сказать? Мне может помочь всё.

— Знаю, что она часто предсказывала будущее всяким высокопоставленным господам, — последние два слова он произнёс с легкой издевкой, — многие из которых после сходили с ума, но это ты и сама наверняка знаешь.

— Об этом каждая собака знает, — Палач облокотилась на стол с инструментами, от чего тот протяжно заскрипел, и она тихонько цыкнула. — Лучше скажи, что она предсказала тебе, ты вот непохож на сходящего с ума?

— Хм… не думаю, что хочу тебе это рассказывать, но как я уже и говорил, она была на чём-то зациклена. Будто запланировала всё наперед… целый сценарий.

— Чего же такого она наговорила тебе, Кукловод? Необязательно вдаваться в подробности.

Он явно что-то не договаривал, это было заметно и по его тону речи, и по сразу сменившемуся настроению, как только речь зашла о ней. Впрочем копошиться в его прошлом она не желала.

— Одно я помню точно, когда мы виделись с ней тогда она сказала, что в следующий раз, когда я о ней заговорю она будет там, где восходит солнце. Понятия не имею зачем мне это, но может это то, что нужно тебе…

«Вот это уже действительно странно…»

— … Мне и вправду поможет эта информация, — Палач задумалась. — Выходит ты знал, что она жива?

— Предполагаю, что да — жива. Но быть уверенным в вещах касающихся предсказаний не стоит.

— В этом ты прав, — она осмотрела комнату. — Сможешь изготовить мне одати и тати?

— Спрашиваешь, мерзавка? — посмеялся он. — Одати непросто изготовить, но когда это было мне не по силам?

Его прежний настрой кажется вернулся, но осадок всё-таки оставался. Палач всегда понимала, когда люди или вампиры, неважно, пытаются скрыть настоящие эмоции, от неё такого не утаить. Она постаралась этого не заметить, её это не касалось. Однако, одно для неё было ясно точно: Всевидящая каким-то образом смогла повлиять и на него…

— И как я только могла поставить под сомнение твои умения? — вновь съязвила она.

— Приходи через четыре месяца.

— Четыре? Теряешь хватку.

— Иди отсюда, обнаглевшая, быстрее тебе никто не сделает! — хохотнул он.

— Не подведи уж. Кстати, и про крюк не забудь! Ещё поговорим как-нибудь.

— Ты со мной не расплатишься!

Наконец, Палач вышла на свежий воздух, ничто не мешало ей глубоко вдохнуть его и медленно выдохнуть. Палач не шевелилась, только лёгкий ветер покачивал её длинные волосы. Она ещё немного постояла так на выходе, наблюдая как её конь щиплет ещё зелёную траву. И как он умудрился найти её в таком запущенном месте…

Теперь у неё в кармане было четыре месяца за которые она могла как следует подготовиться. Этого более чем достаточно — пока можно расслабиться. Старый Кукловод выиграл ей действительно много времени, если, конечно, его наводка не ложная.

«Кто бы мог подумать, что мне так… повезёт…»

25 сентября. Город Мортускантет.

Должно быть это странно, но ночью на улицах города было людно.

Всё просто: пока Охотники контролируют улицы, ночь ничем не опаснее дня. Для вампиров она стала даже намного чреватей, ибо бдительность Охотников усиливается, а соблазнов всё больше и больше. Всех неопытных вампиров чаще всего загоняют по прошествии дня, более же хитрые изловчились питаться при свете солнца.

Обычно по ночам из своих берлог выползают те, что боятся показать свою рожу днём. Сброд. Не все, конечно, но большинство. Выползали и делали всё возможное, чтобы нарушить покой друг друга.

Люди расступались. Палач обладала слишком уж выделяющимися чертами, поэтому узнавали её хоть в маске хоть без. Здесь в этом городе её знали, наверное, все.

Мортускантет в далёком прошлом основал сам Вергилий Виклунд — Мастер клана Василёк. Город не принадлежит ни к одному графству и считается анклавом, вместе с любыми другими владениями Василька по всему миру, ровно, как и территории вампиров принадлежащие Окулус. Но в отличие от них Вергилий не подчиняется ничьим писанным и не писанным законам, в том числе Великому Рассвету, он устанавливает их сам. Некоторые считают, что Василёк давно стал столь же весомой единицей что и Великий Рассвет, с чем сложно поспорить.

Этот город недалече прозвали городом рабов и славится он исключительно плохой репутацией. Не в последнюю очередь из-за того, что на его окраине расположен главный замок Василька, поэтому это место самое сердце всего клана. Впрочем, люди здесь живут и жизнь эта отличалась от других мест не так уж и разительно. Охотники здесь всё также патрулируют улицы и налоги всё те же, пусть и попадают они в другую казну. Но если присмотреться, то этому месту действительно не хватало контроля. Вергилия мало интересовало то, что происходит на его улицах, а Великий Рассвет хоть и посылает сюда Охотников, но следят они в основном не за порядком, а за вампирами. Только лишь когда люди сами обращаются к Охотникам за помощью они могут проявить содействие, ибо просить помощи у Мастера Вергилия всё равно что кидать семечки в стену — также бессмысленно и глупо. Поэтому в городе царил хаос, пусть и не заметный на первый взгляд, но чем дольше здесь находишься, тем охотнее вскрывается вся его подноготная.

Палач шла меж тёмных, не светлеющих при свете дня зданий Мортускантета. Никогда она не считала его своим родным местом, он им и не являлся.

Она замедлила шаг, на ходу из далека поглядывая на прилавки и людей. Кукловод прислал ей письмо, через неделю мечи будут готовы, она же готова давно. Хотя бы эти дни она могла позволить себе не спешить.

Палач свернула с главной дороги.

На менее людных улицах властвовали нелегальные торгаши, толкавшие всё за что можно получить деньги, и рабовладельцы. По ночам рабовладельцы выставляли на продажу юношей и девушек, как людей, так и слабых вампиров до чьих жизней не дошли руки Охотников. Они могли продать их как вещь, но чаще люди, имеющие большие деньги, снимали их на ночь или пару ночей. За тем же чтобы купить руки для тяжёлого труда не обязательно было дожидаться пока сядет солнце…

Она знала всех торгашей в лицо — противные рожи, наживающиеся на чужих жизнях. Такое происходило не только в этом городе, но именно в нём подобное представало во всём своём проявлении. Здесь никто ничего с этим не делал.

«Когда-нибудь вы мне надоедите, и я закажу вас самой себе, — естественно такое не было дозволено, но могла же она допустить их смерть хотя бы в мыслях».

“Товары” хозяев выглядели совсем усохшими. Некоторые получше, некоторые того и глядишь умрут. Палач прошла мимо не глядя в их сторону. В конце концов, чем она отличалась от этих работорговцев? Разве что тем, что она была в разы хуже.

Вывеска трактира болталась на боку держась всего на одной верёвке. Всем своим видом трактир говорил о том, что здесь произошла какая-то заварушка. Но он не был закрыт, а значит хозяева всё ещё принимают гостей.

Ей сразу же бросились в глаза сломанные столы и стулья, перетасканные в дальний угол. Чтобы здесь не произошло людей, впрочем, меньше не стало. Ничто не может помешать уставшим от будней залить горячительным своё горе и тяжкую жизнь, а тяжело жилось всем, подобные места были лишь отдушиной для большинства. Правда сама она пришла сюда не за выпивкой. У неё было лишь одно желание и денег как раз хватало на ночь — отоспаться, в нормальной комнате на нормальной койке. И пока она фактически пребывает на задании она имеет полное право не ночевать в крепости.

Большое количество людей и приглушённое освещение создавали давящую атмосферу в пропитанном запахом пота и алкоголя помещении. Теснота и многолюдность ей никогда не нравились, но иногда бывает довольно полезно затеряться в толпе.