— Чего тебе от меня нужно? — не глядя на собеседника спросила Палач, она собралась с мыслями и попыталась сделать шаг вперёд, но у неё ничего не вышло. — Ты здесь собираешься наблюдать как я окочурюсь или может уже просто убьёшь сам? — она попыталась ещё раз и у неё получилось едва сдвинуться с места.

Великими усилиями она приближалась к дереву, всё о чём она теперь думала это пустая надежда на костёр. Между тем вампир не спускал с неё глаз.

— Ты и вправду интересная, — продолжал улыбаться он. — Я ждал тебя здесь не для того чтобы съесть, мне есть чем питаться.

«Да что ты?»

Палач с трудом доползла до дерева и онемевшей рукой принялась за попытки наломать ветки, что получалось у неё совсем не так как ей бы хотелось: задеревеневшая рука её не слушалась, пальцы не шевелились, ветка не поддавалась. Смотря некоторое время на эту безнадежную сцену вампир снова заговорил:

— Меня зовут Переглаш. Я могу тебе помочь если хочешь, — прищурился он.

«Помочь…? Он смеётся надо мной?»

Меньше всего на свете Палач ожидала услышать эти слова от безжалостного пожирателя людских жизней. Даже у неё самой было больше сострадания к жертве, для таких тварей как он человек был ничем не большим скотины, поэтому его слова обескураживали вдвойне. Но вероятно, он и вправду просто над ней издевался.

— Решил растянуть веселье? — она была на пределе, буквы вырывались запинаясь, а слова спотыкались об отмороженный язык и трясущиеся синюшные губы.

— Я что похож на изувера? У меня нет причин убивать тебя. Мне просто интересно понаблюдать за тобой, Никто.

— Я так и сказала, — Палач всё не оставляла безрезультатных попыток сломать ветку.

Дерево протяжно заскрипело, и двух с половиной метровое крылатое чудовище спрыгнуло с крепкой ветки. Снег разлетелся в стороны под его массивным телом и дуновение ветра заставило Палача пошатнуться.

— Мне не нужна помощь, я не хочу остаться обязанной тому, кому мне нечем отплатить взамен, — довольно медленно по понятным причинам проговорила она.

В ответ на это Стратим посмеялся:

— Как долго ты собираешься обманываться? Костёр тебя уже не спасёт.

Палач понимала, что он говорит правду, но что ещё она могла сейчас сделать? Её уже давно начало клонить в сон…

— Давай я спою для тебя песню?

«Что? Нет! — Палач потянула свою единственную руку к ушам, лишь бы не оцепенеть под его приказом, но не успела, по лесу поплыла мелодия».

Наёмница рухнула в сугроб. Она заснула. Долгожданное всеобъятное тепло окутало её, подхватило и словно унесло в неизвестном направлении.

Неопределённое место. Утро.

Вне времени, вне осознания себя… во сне, она по-прежнему слышала ту пленительную мелодию, что наполнила лес перед тем как…

Мутные образы, созданные её последними переживаниями сбивают с толку, не дают прийти в себя…

…перед тем как… она потеряла сознание, точно. Она почувствовала тепло.

«Почему… — мысль её прервалась».

Мелодия постепенно начала стихать, она не настоящая — просто воспоминание. Вместо неё сон стали наполнять непонятные звуки. Что это? Кажется, слышно огонь. Где она? Как странно, ветра нет… Неслышно. И музыки тоже.

Запах… вкусный приятный запах дал новую пищу для образов.

«Почему так… тепло? — наконец, закончила она с навязчивой мыслью».

Она вспомнила про холод и о том, что должна была зажечь костёр, чтобы… чтобы не погибнуть.

АХ

КОСТЁР

Сон стал не ясным, мутные образы сменились чувствами и осязанием собственного тела. Боль нахлынула на неё. Рука. Должно быть она уже опоздала.

В полудрёме она притянула к себе правую руку, движение отдалось новой болью, более сильной. Она проснулась. Веки неохотно поднялись.

Яркий свет лучей солнца сочился из маленького оконца прямо на неё, ослепляя глаза. Палач зажмурилась, ей пришлось приложить усилие разбудив закостенелые мышцы, чтобы прикрыться левой рукой. Свет стал милостивее, и ещё раз открыв глаза она обнаружила себя в помещении. Чья-то изба…? Не иначе. Палач сидела на мехах в углу комнаты, накрытая большим количеством различных одеял. Под мехами похоже был большой пуховый матрас. Чьё-то просторное ложе, такое большое что Палач ощутила себя маленькой девочкой по сравнению с ним. Перед ложем стояла во всю растопленная печь, наполняющая комнату теплом и уютом.

«…Уют… Где же я?»

Палач быстро переворошила последние события, до того, как проснулась и вспомнила что случилось. Но не поверила.

«Что за… Быть такого не может».

Шорох. Палач заметно напряглась: из соседней комнаты донеслись когтистые шаги. Сердце забилось чаще, когда она вновь увидела эти два бледно-жёлтых глаза. Он стоял в дверном проёме. Вампир сразу обратил внимание, что гостья уже не спит, он посмотрел на неё своими выразительными глазами, и Палач словно провалилась под землю на мгновенье потеряв самообладание. И, наверное, вампир это заметил или как-то почувствовал потому что лицо его в тот же миг исказила лукавая улыбка. Уже очень давно Палач не чувствовала себя такой беспомощной. Ей казалось словно она стала совсем крошечной посреди самой его обители, на его территории, сидя в его постели, притеснённая под его чёрной тенью. Как вести себя и чего от него ожидать она не знала, самое разумное, что она могла сейчас предпринять это помалкивать дабы прощупать почву под ногами, которую вчера потеряла.

— Доброе утро, Никто, — поздоровался он. — Ты, на удивление, крепко заснула, я не стал тебя будить, — с этими словами Стратим подошёл к печи, в руках он нёс небольшой глиняный кувшин.

Палач продолжала молчать, размышляя над тем можно ли доверять своему спасителю, и спаситель ли он вообще? В комнате наступило полное безмолвие, которое давило как никогда раньше, уступая место каждым мельчайшим звукам издаваемым окружением, ставшими теперь невероятно отчётливыми.

Палач, сама не зная почему, старалась не шевелиться, быть может от глупой подсознательной мысли о том, что если она не будет издавать лишних телодвижений Стратим её не заметит или не обратит на неё внимания. «Какая же ты жалкая, — подумала она, только заметив это за собой». Так ведут себя жертвы.

«Ну уж нет».

Полностью сосредоточившись она внимательно наблюдала за тем как вампир ставит кувшин на шесток, она слышала, как перья его тихо шелестели даже при самых слабых движениях, оглушая её. Палач была слишком сильно напряжена чтобы не обращать внимания на все эти звуки из-за чего, когда кувшин соприкоснулся с кирпичной печью и со скрежетом протащился по шершавой поверхности её пробрало до костей непроизвольно вызвав желание в очередной раз заткнуть уши.

— Извини, я случайно, — заметил Стратим как сморщилась Палач. — Не стоит так напрягаться, я тебе не враг.

— Я уже говорил, мне есть чем питаться, если ты озабочена этим вопросом, — добавил он.

— Поверю тебе на слово, — осмелилась ответить Палач, долго молчать ей бы в любом случае не пришлось.

На самом же деле верить на слово она не стала.

— Как твоя рука? — спросил вампир кивнув на пострадавшую конечность гостьи.

Стратим больше не прятался за крыльями и стоял почти в полный рост, но даже так он был гораздо выше Палача. Не став дожидаться ответа вампир снова отвернулся к печи и принялся что-то искать.

— В порядке, — Палач посмотрела на свою руку. Это была ложь, конечность всё ещё ныла и стонала. Полностью восстановится — да и восстановится ли вообще, — она ещё очень нескоро.

Палач приподняла рукав, чтобы взглянуть на масштабы трагедии: рука была перевязана от кисти до локтя плотной тканью, что, в общем, не помешало увидеть, как она отекла, но, на удивление Палача, не сильно, как и пальцы на обеих кистях. Она была готова к более худшему.

Вампир глянул на гостью и дал ответ на незаданный вопрос:

— Я сделал тебе инъекцию ядом, так что обошлось без потерь, — всё рыская по печи он наклонился к подшестку, пришёптывая себе что-то под нос.