Пытаюсь разглядеть, есть ли на ней ошейник, но собака все время мельтешит прыгает, вертится – ничего не видно. Но на домашнюю как-то не похожа – худая, грязная… Не люблю собак. Надо выбираться отсюда, пожалуй. Только бы не… черт, всё-таки стая.

Из-за окрестных деревьев появляются все новые и новые морды – ого, да их тут десятка два! И вполне себе большенькие есть, впрочем, мне и тех, что поменьше, вполне хватит, если кинутся кучей. И снег ведь им не мешает, сволочам! Начинаю медленно отступать назад. Хуже всего то, что мне назад-то и не надо, мне надо вперед, выход там! Но дорога в нужном направлении надежно заперта сворой разномастных дворняг. Интересно – лает только всякая мелочь, собаки покрупнее молча скалят зубы или рычат. Так, стоп, зачем мне назад – я же могу их просто перепрыгнуть! Быстро выбираю дерево метрах в 50 впереди – дальше не видно, всё-таки лес. Запоминаю картинку, два шага навстречу собакам, заходящимся в истерике, прыгаю – далеко им за спины.

И сваливаюсь буквально в середину группы из десятка уже совсем серьёзных псин! Черт, те шавки позади просто отвлекали внимание, настоящие бойцы идут здесь, второй волной! Собаки моментально просекают фишку, берут меня в кольцо и с рычанием начинают приближаться. Понимаю, что сейчас меня просто сожрут, разбегаться почти негде, ещё секунда – и бежать придется прямо по здоровенным псам, мне уже не до «запомнить картинку», я схватываю ближайшее крупное дерево и прыгаю буквально абы куда! Получается всего метров 10, я довольно глубоко проваливаюсь в снег, а собаки соображают быстро, так что, мой выигрыш ничтожен – приходится снова, без подготовки судорожно прыгать хоть куда, хоть на сколько, лишь бы отскочить от щелкающих зубов!

Дальше все слилось в какую-то смазанную картину – деревья, снег, мокрые волосы липнут к лицу, привкус железа во рту, ветки качаются, сосредоточенное хриплое порыкивание сзади, слюна, капающая с клыков… Где-то по дороге я посеял шапку, перчатки сбросил сам, увидел, как одна из псин в них вцепилась, и, охваченный непонятной надеждой, содрал с себя куртку и швырнул в морды – от всей стаи осталось только трое, самых выносливых – ага, вам тоже не сахар, по такому снегу ломиться… Но номер не прошел – видимо, остались самые умные, ни одна не задержалась даже. Все, не могу. Разворачиваюсь к преследователям лицом – отлично, им ещё метров 20, и они тоже не спешат. Приваливаюсь спиной к дереву, оседаю вниз, дышу запаленно, кашель рвет легкие. Это вот так я «бегаю без фанатизма», да? Ух, что бы доктор сказал… Впрочем, сейчас это наименьшая из проблем. Собаки подходят, медленно, молча. Однако, они тоже устали, тоже дышат тяжело – вон, как бока качают туда-сюда… Хорошо, что их осталось мало – легче будет проскочить на разбеге. А пока – подышать, еще, хоть немного…

Хуже всего то, что пока мы бегали по лесу, практически стемнело. Мало того, что эти сволочи видят лучше, чем я, плюс наверняка запросто находят меня по запаху, так я ещё примитивно не могу увидеть точку для прыжка дальше, чем в нескольких метрах! Хоть ты что делай – не могу оторваться, и все тут! Как легко меня победить-то, оказывается. Тоже мне – чемпион по прыжкам… Хотя – грех мне жаловаться, если б не «прыжок» – давным-давно бы меня съели. Кстати, о прыжках: а времени-то у меня и нет, кончилась передышка. Собаки, хоть и медленно – видимо, считают, что деваться мне уже некуда – но приближаются, и совсем скоро мне надо будет куда-то прыгать. Пытаюсь исполнить смертельный номер: одним глазом слежу за собаками, которые могут броситься в любой момент, а вторым – хоть что-то разглядеть в сумраке, чтобы выбрать точку приземления подальше. Получается так себе. Точнее – вообще ничего не получается! Отчетливо видны только деревья от силы метрах в десяти, а я уже знаю, что это мало, такой отрыв собачки ликвидируют влет.

В отчаянии, кричу:

– Черт вас всех дери! Ну вот чего вы привязались ко мне?! Ну неужели я просто еда? Что, так оголодали? Нашли бы другого кого!

Собаки от моего крика сначала дергаются назад, но тут же разворачиваются обратно и дружно рычат. Злобно рычу в ответ! но им, похоже, плевать. Только и вперед не идут, как будто ждут чего-то. «Не остальную ли стаю?!» – мелькает в голове заполошная мысль. Но тут же останавливаю себя: да мне все равно – что эти три, что ещё тридцать три, убежать не получится. Новая мысль: а ведь у «моего» дерева наверное нет никого! И сам же себя с горечью обрываю: где я, а где то дерево… Но что-то царапается в голове, как будто птенец, рвущийся из яйца: дерево, «мое дерево», там пусто! Сам не знаю зачем – не успеваю подумать – резко встаю на ноги, шаг, второй – навстречу опешившим и ощерившимся собакам, и я прыгаю! Ладони толкаются в шершавую кору, я резко оборачиваюсь, от усталости меня ведет, на ногах не устоять, но, падая, я уже понимаю – ушел! Это реально та самая точка, где все началось, вот пятно утоптанного снега, на нем безвольно лежит моя нога в грязном ботинке – интересно, где я грязь нашел, в таких сугробах? Через ветви пробивается свет фонаря с дорожки, смутно белеет на фоне темного ствола моя лента.

Ушел!

Как-то резко накатило равнодушие. Мягкий снег приятно холодил разгоряченное тело, хотелось полежать еще. Возможно, я даже заснул или потерял сознание ненадолго… но в какой-то момент мне почудилось одиночное взлаивание где-то невдалеке, я вздрогнул, вскинулся – ещё не хватало влипнуть снова, во второй раз я этого точно не переживу! Вроде тихо, но я уже собрал себя в кучу, встал, отряхнулся. Это я здорово придумал, конечно – раздетым лежать на снегу зимой! Сделал пару шагов в сторону выхода, но спохватился и собрал фонарики, мало ли кто их тут может найти? А вот ленты – черт бы с ними. Усталость наваливалась постепенно, но неумолимо, я уже еле брел через сугробы на свет фонарей, к дорожке, было ощущение, что снег стал глубже раза в два. Мелькнула мысль: «Красиво будет тут свалиться и замерзнуть – бездарно! Прямо вот в твоем лучшем стиле!», – это подстегнуло, но ненадолго. Выбившись из сил, я остановился перевести дух. И тут же обругал сам себя последними словами: «Да на кой так убиваться?! Ты прыгун? Вот и прыгай куда хочешь!» – «Куда хочешь? Хочу домой!», – и перед глазами слева направо проплывает моя теплая мягкая кровать, с Танькой ещё покупали, здоровенная, одеяло такое толстое, и батарея рядом… Обдумывать «за и против» энергии не нашлось, я с вдруг накатившим равнодушием сделал вслед уезжающей кровати пару кривых шагов, из последних сил кое-как толкнулся вверх и не смог удержать равновесие – упал.

Вот это да, свинтус натуральный, сапожышшами, в снегу, в грязи – и на чистую постель… Хорошо, хоть с краю… Но сил уже не осталось, ни корить себя, ни радоваться, я кое-как сбросил боты на пол, заполз под одеяло и свернулся калачиком. Вот теперь точно ушел.

– *-*-

Утро добрым не бывает.

Встал, как развалина, все болело, я чувствовал себя паршиво до крайности. Надо ж было так влипнуть вчера!

Хотя, если все вчерашние события на листочек выписать – у меня все довольно неплохо. ещё точнее – да супер у меня все! Не сожрали, не размазался, ноги-руки целы, в обезьянник не угодил, насмерть не замерз – даже не заболел, тьфу триста тридцать раз! Машину только бросил черт-те где, придется тащиться за ней теперь, да ещё и пешком. Но это ладно – как будто никогда не бухал на выезде, и не приходилось тачку с утра забирать? А то и через день-два!

Зато эксперимент я вчера выполнил на все сто. Нет, какой сто – двести! Триста! Внутри как будто лампочка зажглась – во я тормоз! Это же «значительно более ценный мех»! Это ж я, получается, могу прыгать в точку, которую не вижу? И даже не знаю направления на нее! Достаточно просто хорошо представлять, что там. Больше того – я, получается, теперь точно знаю, что никакие материальные препятствия мне не преграда – я прыгнул прямо в квартиру, прямо через стены, из бетона с арматурой! Что я там – ленточки вязал, да? Надрезал их – ножничками маникюрными? Об скотчик китайский порезаться боялся? А полметра железобетона – не хо-хо?!