– Что-то произошло?

– Тебе какая разница? Альба сказал – ты идешь, – Лысый никогда даже не пытался играть в дипломатию.

– Шевелись! – толчок в спину сзади – это уже другая Альбина шестёрка, Травник. Он один, наверное, там такой, кого называют просто по фамилии. И как только успел уже за спину зайти?

Делать нечего, я поплелся под конвоем во двор.

Во дворе обнаружилась вполне знакомая картина: на бревне сидел Альба, вокруг – кучка «верхних», человек 10, чуть подальше – несколько пацанов в спортивной форме выполняли какие-то упражнения.

Особо знакомых вроде не видно… интересно – это такие же бедолаги, как я, или просто дети просто тренируются? Впрочем, у меня сейчас свои проблемы.

– Какие люди! – само радушие, ага.

– Мастер спорта среди женщин! Или даже рекордсмен – среди инвалидов! – «верхние» заученно заржали. Неужели им не надоело, вот просто интересно? Даже я был свободнее, чем эти «хулиганы» – мог себе позволить не улыбаться. Всё равно ничего не изменится.

Тут надо объяснить. За два года до того я отличился на физкультуре: прыгнул за 5 метров в длину. Надо отметить, что чемпионом я никогда не был, нигде и ни в чем. Нет, в классе я не последний, даже пятерки в четверти мне ставили привычно, но и выдающегося тоже ничего. Никаких особенных мышц, никаких особенных достижений. А тут вот как-то раз – и прыгнулось. Как потянул меня кто-то! Учитель не поверил и предложил повторить – я повторил. И ещё. Где-то с четвертой-пятой попытки результат получилось улучшить. Я улетел гораздо дальше, чем любой в нашем классе. И даже – как выяснилось чуть позже – в школе. В тот момент я был просто незамутнённо рад.

Но, боги, как же я об этом потом пожалел!

Меня включили в сборную школы по легкой атлетике. Бегал я так себе, остальное тоже без рекордов, но вот длина – это было мое. И на первых же соревнованиях я что-то там выиграл. И даже гордился этим, как должное принимая поздравления и тайные шушуканья за спиной. Млел в лучах славы, буквально. Жаль – недолго.

Уж не помню, с чего вдруг всю школу выстроили на линейку – праздник какой-то, наверное. Ранняя осень, солнце, жарко, как обычно – много всякой нудной мути… Но выступление физрука вся наша школа запомнила накрепко! А я – и подавно.

– Сборная школы отлично выступила на межшкольных… впервые за многие годы…

Дальше, как положено, фигня всякая, но вот финал просто убил:

– Молодец, Тумин! Отличный результат! Мастер спорта среди женщин! А среди инвалидов – и вовсе рекорд мира!

Толпа замерла. Стало слышно, как на соседней улице ругаются какие-то тетки, а высоко в небе поет беззаботная птица. А потом все рухнуло. Все – и дети, и учителя, и родители, и праздные зеваки скрючились в приступе судорожного хохота. Некоторые младшеклассники в прямом смысле слова упали на землю. Где-то там же, на пыльном асфальте, валялась отныне и моя жизнь.

Стоит ли говорить, что это вот «мастер спорта среди женщин» осталось со мной до последнего дня в этой школе? И ладно бы просто дразнили – все получилось хуже. На меня обратили внимание «верхние», точнее – сам Альба. Формально это называлось «тренировки», официально провозглашенная цель – «сделать Шурочку мастером спорта среди мужчин». Да, меня зовут Александр, Саша. Сам я себя обычно рекомендовал Алексом, по школьно-киношной моде. Но «верхние» всегда звали Шурой, а когда хотели особенно поиздеваться – в женском роде, да. И «тренировки» эти – никакие не тренировки, конечно… Просто меня заставляли прыгать. Пока не покажу результат МС среди мужчин. Ясно же, что шансов у меня не было никаких? Вот я и прыгал куда бог пошлет, а потом неизбежно получал «мотивирующее воздействие» – шнурком, скакалкой или розгой из росшей неподалеку ивы. Альба придумал целую систему – сколько ударов я должен получить за каждое изменение результата с предыдущей тренировки. Ну, а его шестерки постоянно конкурировали за «исполнение наказания» – конечно, не только моего, но и всех прочих, у них было своё «соревнование», так что, легко отделаться было нечего и мечтать.

Я пытался жаловаться матери, классной, физруку, даже к директору как-то раз подошел. Все бесполезно. Мама вообще сказала: «А ты как хотел? Учись быть мужчиной!». Физрук поржал – радуйся, мол, дополнительная тренировка бесплатно!

Самое обидное – что сразу же после начала «тренировок» мои дальние прыжки как отрезало. Я мог пыжиться как угодно, но летел не дальше самого обычного нетренированного школьника, каким и был, собственно. Первое время меня ещё пытались возить на соревнования, но после нескольких провалов я в отчаянии устроил забастовку. Случился форменный скандал, меня сначала пугали всеми карами небесными, потом стали уговаривать, потом стыдить. Что интересно – как-то решить вопрос с «верхними» никто даже не попытался. Я стоял на своем, пропустил сначала весну, потом осенний сезон, а потом результаты у конкурентов как-то улучшились, у них в сборных были настоящие спортсмены – не то, что мы, и всем стало понятно, что мои победы уже вовсе не гарантированы. Так все и сплыло потихоньку.

Но не мои «тренировки» с Альбой.

И вот стою я, смотрю на этот всеобщий смех, и думаю в очередной раз: ну ладно – эти все шакалы, но что тут забыл Лысый? Ну он же, наверное, может их всех забить на мясо, прямо сейчас, скопом? Что его заставляет мерзко так подхихикивать на повторяемую второй год одну и ту же… шутку? Да нет, какая это, к чертям шутка – это и в первый-то раз не особо смешно было, а уж потом… Хотя, возможно, я – слишком заинтересованное лицо, и просто не могу оценивать это все непредвзято. Но в любом случае – не понимаю, зачем ему это. Не раз я видел, как Альба примитивным пинком по заднице отправляет его делать что-то не самое приятное – стрелять сигареты у прохожих, например. И Лысый каждый раз идет. Отряхивается по дороге, но идет! Однажды Альбе не понравилась принесенная сигарета – так он залепил Лысому пощечину. При всех! Даже я это видел – и мне было приятно, признаю. Не возражал бы увидеть повтор, кстати, прямо сейчас. Если уж не могу сам – «с ноги»…

И вообще – как мне это все надоело, кто бы знал, а? Что-то внутри поднимается, огромное, темное, голова тяжелеет, в глазах муть. Неужели я никогда с этим не развяжусь?! Учиться ещё два года – и ещё два года терпеть?!

Тут Альба повернулся ко мне и сказал будничным тоном:

– Ну, что стоишь? До сих пор не выучил регламент тренировки? – стая опять с готовностью захихикала.

– На позицию!

Какая, к дьяволу, позиция – у нас тут что, Лужники? Тут без всяких позиций с любого места можно разбегаться да прыгать… Кстати, прыжковая яма с песком у нас длиной 7 метров. Для выполнения норматива МС я должен её перепрыгнуть, и прилично.

Что-то я сегодня совсем не в себе. И Лысому слишком явно показал своё недовольство, и Альбе вот сейчас хочется хотя бы нагрубить – но зато так хочется, что прямо не могу терпеть! Просто не могу сдерживаться – и все тут! И чтоб не сорваться, я начал разбег прямо от бревна. Мне придется заложить порядочный вираж, но я очень хотел побыстрее убраться от банды, чтоб, не дай бог, не высказать им все, что бурлило внутри.

Выхожу на прямую, чуть придержать правую, еще, целимся, планка, вся, вся кипящая ненависть в толчок – пошел! И – впервые за пару лет – я опять поймал то самое чувство, что и в первый свой нечаянный дальний прыжок. Чувство полета. Чувство помощи. Чувство, когда меня тянет что-то, подталкивает, подбадривает. Смешно говорить, но я даже успокоился, когда летел – за доли секунды! И кое-что понял. Даже не так – многое понял. В частности – то, что кто угодно может делать со мной что угодно, но больше я вот тут вот так «тренироваться» не буду. Никогда.