Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Это как же тебя друзья называют, полькой что ли? – захихикала Марья Ивановна.

Полина последовала за колобком по неосвещённому коридору и остановилась, когда его левая рука вздрогнула и чуть приподнялась в направлении открытой двери в небольшую комнату.

– Это моя комната, а рядом – твоя, – и старушка сделала несколько шагов по коридору, чтобы остановиться рядом с жилищем квартирантки.

Полина поспешила бросить на пол поклажу и с любопытством осмотрела по форме похожую на пенал тёмную каморку с более чем скромным убранством, состоящим из полуразвалившихся тахты и платяного шкафа вдоль одной стены и письменного стола вдоль другой. Она прошла к торцевой стене и поняла, почему в комнате так темно и холодно – окно упиралось в глухую стену, и лишь узкая полоска света из-за угла здания просачивалась внутрь.

«Так вот оно какое, жилище Раскольникова», – заключила Полина и тут же переименовала Колобка в Старуху-процентщицу.

Коридор упирался в дверь помещения, оказавшимся туалетом, и Полина поспешила оценить его возможности, по завершении процедуры привычно дёрнув цепь возвышающегося над неё смывного бачка. А завершила экскурсию такая же крошечная, как и жилые помещения, кухня рядом с комнатой Полины. Холодильник и газовая плита, оснащённая всего двумя конфорками, своими объёмами соответствовали размерам комнаты. Полина поискала глазами газовую колонку для подогрева воды и в тревожном предчувствии обратилась к хозяйке:

– А где ванная?

– Какая ванная? Ванные – в новых домах, а этот в девятнадцатом веке построили. Скажи спасибо, водопровод и канализация есть. Ноги вечерами в тазике помоешь, а по-крупному в баню сходишь. Тут недалеко, всего в двух кварталах от дома.

Полина горестно вздохнула, вспомнив, как подолгу любила нежиться в тёплой ванне, мечтая о будущем. Целительное действие водной релаксации она оценила ещё в детстве, надолго запираясь в ванной, пока встревоженная мать не начинала стучать в дверь, вопрошая:

– Ты там жива?

Обязательное смывание грязи было всего лишь дополнением к возможности полного отрешения от реальности и погружения в мир детских фантазий. Максимально погружаясь и рассматривая поверхность воды, можно было переноситься в зазеркалье, где все предметы, расставленные по краям ванны – мочалки, мыло, флаконы, отражаясь, преображались в причудливые замки и парки, в которых жили принцы и принцессы, коварные ведьмы и драконы, и всё это приходило в движение и наполнялось содержанием лишь одним лёгким движением конечностей. Но вдруг мощный тайфун обрушивался сверху на сказочный город, разгоняя его обитателей, разрушая дома и ломая деревья, когда Полине приходилось возвращаться в обыденность, покидая любимую стихию.

Она вернулась в свою комнату, на ходу оценивая масштабы бытовых проблем, связанных со стирками и принятием ежедневных водных процедур, с тоской вспоминая о родительской уютной квартире, и безнадёжно рухнула на тахту, но тут же пожалела об этом. Её новое лежбище обиженно заскрипело, накренилось и зашаталось. Полине пришлось подняться и заглянуть вниз, чтобы поправить выбившуюся из общей стопки, заменяющей отсутствующую ножку тахты, толстую книгу.

«Что-то ещё будет?» – горестно подумала Полина.

Но к ней уже спешила, звонко отбиваясь шлёпанцами от пола, хозяйка квартиры:

– Как тебя в школе-то называли, полькой что ли? – весело крикнула она из коридора, – пойдём-ка со мной, полька.

И Полине представилась возможность оценить подробности интерьера комнаты колобка-процентщицы, которая оказалась плотно заставлена старинной деревянной мебелью, отороченной изящной резьбой. Огромное окно, оформленное плавно закруглённой в верхней части рамой, ярко освещало комнату, и Полина в полной мере смогла оценить нелепый контраст между одушевлённым и неодушевлённым её составляющими. В самом тёмном углу у двери громоздилась внушительных размеров металлическая кровать с высокой вычурной решёткой у изголовья, застеленная поверх ярко красного стеганного одеяла ажурным покрывалом, связанным крючком из белой хлопчатобумажной пряжи. Сверху громоздились наборы пуховых подушек, накрытых накидками, изготовленными в одном стиле с покрывалом.

Хозяйка остановилась у одного из раритетных шкафов рядом с кроватью и стала медленно наклоняться, а Полина с ужасом наблюдала, как, увлекаемая гравитацией, провисает под своим собственным весом огромная складка её живота. Осталось дождаться, когда она достигнет пола и шлёпнется об него, но «процентщица» вдруг замерла над одним из нижних ящиков шкафа, выдвинула его и достала комплект постельного белья.

– Постели, но смотри, аккуратно обращайся. В прачечную не набегаешься, да и дорого там, – протянула она белую стопку Полине.

И перехватив её любопытный взгляд, хозяйка поспешила реабилитироваться:

– Мой муж был военным моряком, защищал революцию и получил в награду эту квартиру с мебелью.

Полина в её сопровождении вернулась в свою комнату, чтобы под присмотром продемонстрировать своё умение обращаться с постелью, и приступила к разгрузке своего багажа.

– А можно мне перекусить? – постепенно успокаиваясь и извлекая из авоськи остатки дорожных припасов, попросила Полина.

– А чё ж нельзя? Обживайся. В холодильнике займёшь самую нижнюю полку. Да тебе много места и не надо, если только для завтраков. Учиться будешь целыми днями.

Полина, всё так же настойчиво преследуемая старушкой, направилась на кухню, где та весело водрузила на самую большую конфорку чайник и торжественно сообщила:

– Чай бесплатно!

И пока Полина грустно отщипывала от подсохших в дороге домашних пирогов, вода закипела, и хозяйка, открыв маленькую металлическую коробочку, подцепила пальцами щепотку чая и бросила прямо в горячий чайник.

– Чай по-питерски, – так же торжественно объявила она, – минут через пять можешь пользоваться.

Пришлось пока довольствоваться этим, и Полина после того, как хозяйка покинула кухню, выбрала из горки посуды, свисающей в металлической сушилке над раковиной, бокал и наполнила его чуть подкрашенной водой из чайника, чтобы только утолить жажду и запить сухомятку.

4

Учебная группа проектировщиков разместилась в бывшей келье, крошечном помещении с небольшими овальными окнами и мягкими потолочными сводами, больше располагающем к лирической медитации. Комната была непривычно вытянута в ширину, и сдвинутые столы с длинными деревянными скамьями под ними расположились всего в два ряда напротив обычной школьной доски на стене. Помещение внешне больше напоминало класс церковно-приходскую школы, если вместо женщин здесь обучались бы дети.

Полина, ещё не успевшая освоиться в новом пространстве, первого сентября влетела в класс последней и, подыскивая свободное место, насчитала в группе пятнадцать человек, которые несмотря на свободное пространство длинных скамеек, сгруппировались в пары, и лишь одна из девушек притулилась на краю второго ряда прямо у входной двери.

– Место для опоздавших, – громко определила Полина, чтобы привлечь к себе внимание.

Потенциальная соседка Полины подняла голову и с пол минуты внимательно всматривалась в её лицо, как будто изучала всё прошлое и пыталась угадать будущее Полины. И пока солнце пыталось отвоевать себе место на небе, то просачиваясь сквозь тонкие облака тёплым розоватым маревом, то нагревая и прорывая их горячим огненным шаром, изучавшие Полину огромные глаза меняли цвет от напряжённого стального до волшебного изумрудного. Взмах длинных ресниц разрядил напряжение, и чистый голубой взгляд пронзил Полину насквозь, а его яркие лучи проникли в самые затаённые уголки тут же съёжившейся от непонятного смутного волнения, молодой, неокрепшей души.

Грустная соседка подвинулась, освобождая пространство рядом, и Полине представилась возможность внимательно рассмотреть все подробности внешности девушки, кардинально отличающейся от всех остальных. Она оказалась немного выше Полины, но гораздо более тоньше и изящнее, и если бы не более крупные, чем у известных красавиц, черты лица, могла составить конкуренцию самой Наталье Гончаровой, чей известный портрет растиражирован во всех школьных учебниках литературы.

3
{"b":"755867","o":1}