Вывалившись на улицу, я благополучно сдержал рвотные позывы. Своей рукой. Удачно, ничего не скажешь. Я облил кисть из фляги и вытер об галстук, легко развязав хлипкий узел. Выбросил галстук в лужу. Надеюсь, на плащ не попало.

Качаясь, я побрёл домой.

– Времени 13:00. Пятое октября 172–го Илона. За окном восемь градусов тепла. А в тебе вчера было сколько? Сорок? Пятьдесят? Доброе утро, мой сладкий «чебупеник»1. На улице прохладно, не забудь надеть плащ. Шутка. Конечно, ты не забудешь надеть то, что вообще не снимаешь.

Я нехотя повернулся на другой бок и потянулся. В спине что–то щёлкнуло, в глазах аж потемнело. Та сторона подушки была холодной.

– Чёрт тебя подери, БесСИ2, а нежнее можно?

– Как? За ушком поцеловать? Кинуть в тебя фляжку? У меня же нет рук, если ты забыл. Шутка.

– А у меня по–прежнему нет настроения, но если бы ты умела кидать фляжку, то была бы гораздо полезнее.

– Отключаюсь. Хам.

– А?

– Отключаюсь.

Лениво встал. Под ногами зашуршали брюки. Рубаха осталась застёгнутой наполовину. Плащ аккуратно висел на плечиках у двери шкафа.

– Не помню, как свалил брюки на пол.

– Это я помогла. Шутка.

Я хмыкнул. Да, всё это было одной большой шуткой.

Холодный душ помог прояснить мысли, но ровно на минуту, чтобы хватило сил дойти до одежды и не стоять голым посреди комнаты. Первый рабочий день после длительного «отпуска». Я почти чувствую, как отдохнул. Может, проваляться ещё недельку? Нет, тогда я точно сопьюсь к херам собачьим, поэтому нужно идти. Хоть куда–нибудь, но идти, лишь бы не оставаться здесь, засыпая с флягой в обнимку.

– А где завтрак? – последнее время весь мой рацион состоял из дешёвого алкоголя.

– Кто не работает, тот не ест.

– Тогда ты должна чувствовать вечный голод. Шутка. – С этим я вышел.

Город гудел сильнее, чем обычно. Не знаю точно, что было причиной – очередное похмелье, или то, что я в последнее время видел мир вокруг только ближе к закату, определяемому лишь по оранжевому мареву на стёклах бесконечных небоскрёбов? В воздухе витал запах железа, а на губах ощущался привкус электрического разряда. Мелкий дождь моросил, разбиваясь каплями на моих плечах и скапливаясь ручьями в водосточных каналах у тротуаров. В них отражается моя оплывшая рожа. Доброе утро.

Я поднялся к станции монорельса. Стало прохладнее, от чего пальцы на руках начали стынуть, и я засунул их в глубокие карманы плаща. Там я нащупал дыру размером с кулак. Нужно будет найти способ починить.

Прямо передо мной двинулся электропоезд, на котором я мог уехать. Эти железные пути окутывали Город–3B3Х (ТриБиТрикс) 3, словно змей, кусающий себя за хвост. Дед мне рассказывал, что в давние времена, до эпохи Илона, поездами управляли люди, и сами сети монорельс находились под землёй. Стремление к тьме и обратило человечество в пыль. Как слепые кроты они рылись в грязи, истощая планету изнутри. А чем мы лучше? Стремимся ввысь, но этим желанием лишь загородили само солнце.

Окутавший меня холодный воздух, принесённый следующим составом, выдернул меня из комы размышлений. Вот и мой транспорт. Я зашёл внутрь и сел на одиночное место. Прислонился к окну, от чего моя голова стучала об стекло, пробуждая меня сильнее с каждым ударом.

Электропоезд приближался к центру. Дома становились выше и тоньше, люди – серьёзнее. Рабочие в робах сменились белыми воротничками и серыми пиджаками. Но мне было неуютно среди и тех, и других. Изредка те, кто не успел сделать инъекцию дома, заходили в кабинку для введения Экситейторов, где специальный аппарат мог подарить тебе всё, что только пожелаешь. Однако намного большее количество людей интересовали терминалы входа в ГОЛОНЕТ, разбросанные по всему вагону и подключаемые к нервной системе через Сатус. Молодёжь, в прямом смысле прилипшая к терминалам, напоминала связанный меж собою грибок. Не то чтобы я считал молодое поколение бестолковым, но кто еще будет каждый месяц апгрейдить свой Сатус для улучшения отклика в одну микросекунду, сливая парткойны4 своих родителей на игрушки в ГОЛОНЕТе?

Где–то в углу, в ногах Граждан, лежала Туша. На её костлявом оголённом предплечье «красовался» кривой Сатус, ржавый по краям. Вокруг него вились багровые вены, вспухшие от использования «грязных стимов»5. Вряд ли таким образом этот индивид исполняет контракт, да и как вообще Туша оказалась в «Центральном районе»? Был бы я на работе, этот приятель уже знакомился бы с собратьями в катакомбах Гикопротория, но официально отпуск ещё не окончен, и получается, что это не моя проблема. Пока ещё. Туша так и осталась там, в беспамятстве, похожая на оплавленный манекен.

Я вышел у самого участка. Серое невысокое здание посреди стеклянных исполинов казалось пародией на величие, представляя собой почти квадратный монолит. Большие хромированные двери встретили меня равнодушно. Над ними возвышались тусклые неоновые буквы – ЭФЕС. Находясь в постоянной тени, эти буквы круглыми сутками горели светло–синим холодным светом. Оплот справедливости и чести. Да, так и было написано на маленькой позолоченной табличке у входа: «Служа закону – служим народу».

Сразу за дверьми посреди длинного белого холла нёс свою службу АН3482Р – симбот6, запрограммированный на мелочи, например, проверку пропусков, приём посетителей. В общем, на то, что человек эры Илона делать бы не стал. Я звал бота Андреем, потому что искать смысл в этих цифрах будет только идиот.

– Приложите ваши большие пальцы к панели пропуска для снятия отпечатков, Роман. – Прозвучал электронный голос.

Отчего–то прикладывать было нужно сразу два пальца. Видимо, «наверху» считают, что так в два раза безопаснее. Однако всё лучше, чем авторизоваться через Сатус.

– Хорошо, Андрюха. Послушай, а что бы ты сделал, если б я не приложил пальцы и попытался проникнуть на защищенный объект без разрешения?

– Вы знаете процедуру. Я бы задержал вас с летальным исходом, но в честь нашей давней дружбы я бы всего лишь позвонил вашему симилятивному боту.

– Эх, даже не знаю, что хуже, – я представил, как БесСИ отчитывает меня, словно моя мамаша. В этом мало приятного. – Откуда ты этого понабрался?

– От вас, – зазвучал сигнал подтверждения личности. – Доброе утро, Роман Ильин, идентификационный номер Р6856И. Как погода на улице?

– А что? Собрался за покупками?

– Нет. Я же симбот. Удачного дня!

Когда я зашел, в помещении повисла пугающая тишина. Двигаясь к своему кабинету, я чувствовал провожающие меня взгляды. Этого стоило ожидать.

Вот и мой кабинет. Однако табличка с моим именем снята. Какого чёрта? Я же сказал – месяц, не больше!

За моей спиной уже стоял капитан.

– Где. Моя. Табличка? – я попытался произнести это как можно ровнее.

– Не волнуйся ты так, Ильин. Я всё объясню у меня в кабинете. Идём, – почему–то его обычно спокойный тон сегодня не работал, и я ощутил подвох. Мы двинулись к кабинету капитана.

– Ты готов приступать к службе? Может, одна дополнительная неделя к отпуску не помешала бы? Я запросто смогу выбить для тебя ещё несколько дней, лишь бы ты был в полной готовности.

– Буду в полной готовности, когда на входе в мой кабинет повиснет грёбаная табличка с моим именем.

– В этом–то всё и дело. О твоем внеплановом отпуске узнали в Партии, и люди сверху всполошились. Они срочно начали искать тебе подмену.

– Подмену? – я хмыкнул. – И кого они нашли?