Несколько мгновений все хранили неподвижность, а потом подняли руки. Все трое.

— Надо было звонить, — Робин явно был не в духе — его густые брови сошлись к переносице под ещё более острым углом, чем обычно, а звездообразные зрачки расширялись и сужались. Он нервно барабанил пальцами по торпеде в такт стучащим в лобовое стекло каплям дождя.

— А чего сразу не сказал тогда? — Киру очень хотелось закурить, но огонёк сигареты мигом показал бы, что в машине кто-то есть.

— Опешил.

— Ну вот и я опешил. Плюс к тому у меня есть пара соображений. Во-первых, докладывать пока особо нечего. Что туда подошьёшь, кроме прикидок и чуйки? Просто отсигналить по инструкции, если что-то показалось — это лет сто назад можно было. Тогда ещё все боялись, что оно… вернётся. А сейчас-то… При плохих раскладах можно и по шапке получить. Во-вторых, и это беспокоит меня куда больше, вся эта история очень плохо пахнет. Если в этом деле замешан инспектор из прокуратуры, то либо он уже в курсе и доложил куда надо, либо… ну, ты понял.

— Они, похоже, заодно.

— Именно. Если он знает, что эта цыпа пользуется способностями, и прилетел её арестовать, то ведёт себя крайне мутно. Или арестовывал бы, и не конопатил мозги, или присматривался бы издали, незаметно. А пока всё выходит так, будто он ей помогать прибыл. Или наоборот — просить помощи. Или они вообще — давние сообщники. Я ответил на твой вопрос?

— Вполне.

— Вот и хорошо. Меня знаешь кто из наших больше беспокоит?

— Бригита. Методом исключения.

— Исключения, ага. А знаешь, почему? Она, с её-то любовью к инструкциям, тоже молчала. Даже не предложила отправить информацию по команде.

— Тоже опешила?

— Не исключаю. Но всё равно как-то подозрительно.

— Подозрительно?

— Хорошо, пусть будет "странно".

Они помолчали. Дождь усиливался. Над пирсами медленно светлело.

— Я всё же предлагаю прошвырнуться до места и заглянуть внутрь, — не выдержал Кир. Взгляд его был прикован к угловатому силуэту пакгауза, вырисовывающемуся на фоне туч.

— Сиди. Их семеро. Нас двое.

— Это меня тоже беспокоит. Зачем инспектор попёрся за полночь в старые доки я ещё могу себе представить. Пусть даже только что приехал, хрен с этим. Пусть даже после вечеринки. Могут быть причины. Зачем взял с собой шестерых амбалов — понятно. Но вот почему эти амбалы — из погранцов?

— Думаешь, стоило взять констеблей?

— Как минимум, это было бы логичнее! Какое касательство прокуратура имеет к армии?

— А ты совсем сильно боишься, Кир. Даже не ругаешься. Слова умные говоришь.

— Хлебало завали, мозговед. Конечно, боюсь. Их семеро, нас двое, вокруг мили на две больше ни души, а море рядом. А я ещё и поспать успел часа полтора всего. Аж трясёт.

Они помолчали ещё немного.

— Смотри, выходят, — Робин толкнул задремавшего Кира локтем.

Сквозь струи дождя было плохо видно, что творится у ворот пакгауза, но можно было различить, что вереница фигур в плащ-палатках действительно выходит и направляется к стоящему неподалёку грузовику.

— Маловато их что-то, — проворчал Робин.

И в этот момент в стекло возле лица Кира постучали.

Кир вздрогнул и обернулся. Сквозь залитое водой стекло на него смотрел инспектор. Он стоял с непокрытой головой, в распахнутой шинели — точно так же, как и вчера во время прибытия. Дождь стекал по длинным волосам и худому острому лицу, казалось, не причиняя никаких неудобств. Инспектор даже не моргал. За его спиной виднелись силуэты двух пограничников.

Кир опустил стекло до половины. Правую руку оставил на руле, хотя очень хотелось потянуться к пистолету.

— Чем могу быть полезен?

— Старший следователь Кир Дайсон?

— Допустим, — Кир постарался не выдать неприятного удивления. В принципе, если этот франт прибыл по делам, связанным с древними заморочками, логично ожидать, что личные дела сотрудников регионального спецотдела он заранее изучил — благо, их всего трое. Но всё равно было неприятно.

— Полагаю, проводите операцию? — тон инспектора был ровным, говорил он совсем негромко, но голос чётко слышался сквозь дождь. Словно резал его.

— Простите, инспектор, служебная тайна. Не могу ответить.

— Слышь, легавый, ты не дерзи, — пограничник слева выступил вперёд. Его лицо, наполовину скрытое капюшоном плащ-палатки, показалось Киру знакомым.

Инспектор молча бросил на пограничника взгляд через плечо. Тот стушевался и отступил обратно. Бросил: "Ничего, доберёмся до вас ещё, любители ушастых уродов…"

— Не поймите меня неправильно, старший следователь, я просто хотел предложить свою помощь. Мы с капралом и его людьми оказались здесь, и мне показалось правильным поддержать коллег. Вас ведь всего двое.

Что-то в лице инспектора казалось Киру странным, и это занимало его внимание даже больше, чем прозрачный намёк на угрозу в последней фразе.

— Благодарю за содействие, инспектор, не посмею отвлекать вас — ваши дела, без сомнения, более важны. Мы как раз собирались возвращаться в комиссариат. Я обещал доложить о проделанной работе в семь.

Инспектор улыбнулся. Неуклюжая импровизированная попытка Кира намекнуть на то, что в комиссариате знают, где он находится и быстро поднимут тревогу, ему явно понравилась. И в этот момент Кир понял, что привлекло его в лице инспектора. Шрам. Лицо двигалось как будто невпопад, словно его левая часть на полсекунды отставала от правой. Сейчас грим, которым шрам был замаскирован, потёк от дождя и улыбки, и стало можно различить косой рубец от брови до края челюсти. Судя по всему, глубокий и безобразный, но точно определить было нельзя — грим был наложен мастерски.

— В таком случае не смею задерживать, старший следователь. И, да, если вам что-то понадобится — обязательно обращайтесь. Найти меня, я верю, труда для вас не составит.

Он развернулся и направился к грузовику, пограничники потопали за ним.

Кир поднял стекло и повернул ключ зажигания.

— Блин, косматый, я чуть не обделался.

— Я прикрывал, — Робин показал пистолет, который держал у бедра, так, что его не было видно снаружи машины.

— Блин, это всё-таки целый инспектор!

— Море рядом.

— Косматый, да ты бандит.

— С кем поведёшься.

— А погранцы?

— Они без оружия. Завести грузовик не успели бы, прятаться вряд ли бы стали. Полезли бы врукопашную. На два пистолета.

— Нет, косматый, ты не бандит, ты мясник.

— Прагматик. И трус.

— Ладно, вот теперь мы точно влипли, и давать задний ход смысла нет. Всё равно уже никто не поверит, что мы ничего не знаем. Остаётся — вперёд. И я точно знаю, что надо сделать дальше. Слазить в этот пакгауз и посмотреть, с чем они там копались. Они будут ждать, что мы это сделаем, поэтому придётся провернуться как можно тише. Но сначала выспаться. И пожрать, — Кир кивнул, как бы закрепляя сказанное, и тронул машину с места.

— Интересно, и вот отчего я не дома? — проворчала Бригита, пытаясь нашарить в кармане зажигалку. — Почему не отправилась после архива спать как приличная девочка? И начальник на это прямо намекал, и смысл, блин, здравый…

Зажигалка лежала в заднем кармане штанов, а короб вентиляции был слишком узким. Дилемма была налицо: или ползти вперёд ногами обратно до самого выхода, или проявлять чудеса гибкости. Ну, то есть, был ещё третий вариант — плюнуть и двигать дальше вслепую — но этого Бригите очень не хотелось. Она уже наткнулась на несколько гвоздей и длинных щепок, торчащих из стен короба, а смерть от столбняка совершенно не входила в список её жизненных приоритетов.

Снизу послышались шаги и голоса. Бригита замерла. Шли двое, говорили вполголоса, но стенки из фанеры были тонкими, так что слышно было хорошо. Оба мужчины, голоса грубые, сильные. Похоже, охранники. Обсуждают петушиные бои. Ожидаемо — какие тут ещё могут быть развлечения?