Робин стоял на краю утёса, которым заканчивалась вершина. Было приятно подышать по-настоящему свежим воздухом. Лёгкие уже не те, и городская пыль чувствуется всё сильнее с каждым годом. Острова уходили вдаль затейливой мозаикой, похожей на крыши города. Блеска воды между ними почти нигде не было видно.

Подошёл Кир. Постоял, повертел головой. Высморкался вниз с обрыва. Заметно более приподнятым, чем раньше, голосом произнёс:

— Вообще, ты прав. Куда ни глянь — нигде дыма не видать. Если тут кто и есть, то я ему не завидую — по такой-то погоде без костра куковать.

— Можно развести бездымный.

— Не-а. Не тут. На островах одна хвоя растёт, смолистая — как ни вертись, а дымить будет, хоть немного. То есть, конечно, у террористов и шпионов могуть быть спиртовые таблетки или ещё что, но… знаешь, хер бы с ними. Вот почему-то теперь точно верю, что нет тут никого, кроме нас.

— Ты повеселел. А начальство?

— Хер с ним, с начальством. Завтра думать буду. Они нам выписали отпуск на природу на сутки — будем отдыхать. Вот вернусь, отчёт воробья почитаю — тогда начну голову морщить.

— Разумно.

— Дык! Я ж, наверное, не зря начальник! Эх, жалко, вода холодная уже, а то б я спустился искупнуться.

— Холодная, да. Осень скоро. Пойдём к костру — там, судя по запаху, чай заварили.

И они пошли к костру.

— Хранение и?.. — дежурный приподнял кончик ручки и посмотрел вопросительно.

— И всё, — Кир ответил мрачным взглядом и постучал согнутым пальцем по стеклу часов, — С наркотой бывает хранение и употребление, с оружием хранение и применение, а у нас, малец — только хранение.

Дежурный явно обиделся на "мальца" — лет ему было не настолько уж меньше, чем Киру — но ничего не сказал. Аккуратно поставил точку после слова "хранение", подписал, тиснул печать и вернул ордер.

В машине Кир размещался основательно. Долго елозил по сиденью, расправлял ремень безопасности, поворачивал туда-сюда зеркало. Подумал даже подрегулировать спинку, но когда взялся за рукоятку, Робин одарил его таким свирепым взглядом, что Кир тут же передумал.

— Ну что, мы едем? — буркнула Бригита с заднего сиденья.

— Едем, едем, — Кир завёл мотор, послушал его неровное тарахтение. Вздохнул и тронул машину вперёд.

Дом был старый. Кривоватое сооружение, уходящее больше вверх, чем вширь, и стоящее наособицу, словно сторонясь соседних зданий. Три этажа. Точнее, два и что-то вроде мансарды-переростка на крыше. Необычно высокие этажи, чуть не в три метра. Доски стен казались прогнившими, и Киру показалось, что дом немного покачивается. Конечно, просто показалось. Если бы он в самом деле качался, он бы скрипел. Кир понял, что снова зацикливается на мелочах вместо того, чтобы действовать, и шагнул к крыльцу. Жестом отправил Робина обойти дом сзади. На окнах не было занавесок, и их всё равно уже наверняка заметили — даже несмотря на то, что машину они оставили за квартал, чтобы не привлекать внимания столь редким для этого района звуком — но могли ведь и не заметить, верно? Незачем давать лишнюю возможность, поднимая шум раньше времени.

Впрочем, как только Робин скрылся за углом, оттуда сразу же послышался хруст сминаемого бурьяна, потом стук, сдавленный мат, падение чего-то металлического. Кир закатил глаза и поторопился к крыльцу. Четыре скрипучие ступеньки, покосившаяся дверь. Тёмная от времени цепочка звонка. Кир долбанул в дверь кулаком — только идиот дёргает за цепочки в доме подозреваемого. Проорал "Полиция! Откройте!" За дверью послышалась возня и снова всё стихло. Кир примерился к двери. Хлипкая, петли болтаются, из замков, похоже, только простейшая защёлка или шпингалет. Никаких проблем. Выждав пару секунд, ещё несколько раз врезал кулаком по филёнке: "Зильберт Тимс, у нас есть ордер на обыск и арест! Если вы немедленно не откроете дверь, мы её выбьем! Это будет считаться препятствием работе правоохранительных органов с вашей стороны и отягчит возможное наказание!"

Тишина.

Кир обернулся на Бригиту. Та стояла точно по уставу — на два шага сзади за правым плечом. Пистолет держала в руках. Лицо её выражало гамму смешанных чувств по этому поводу, но требование ситуации оказалось сильнее эмоций. Кир одобрительно кивнул ей. Снова повернулся к двери. Второй пистолет был у Робина, поэтому нащупал в кармане кастет и вдел пальцы в отверстия. Отступил на шаг, примерился и ударил ногой в область, где, предположительно, должна располагаться защёлка, вкладывая в удар вес всего тела.

Дверь оказалась гораздо более слабой, чем даже выглядела снаружи — Кир, почти не ощутив сопротивления, влетел в дом в облаке щепок и чуть не потерял равновесие. Хэль. Странно, подумал Кир, имя вроде нормальное, а он — хэль. Соседи в доносе не уточнили, вот и казалось, что человек. Впрочем, у Робина имя тоже нормальное. Этот был сильно моложе Робина. На самом деле, скорее, ровесник Бригиты — едва за двадцать. Он стоял в дальнем конце узкого коридора, идущего от двери, за его спиной была лестница. Одет он был бедно, но чисто — и почему-то в уличную одежду. Хотел сбежать? Вряд ли — слишком всё аккуратно, не похоже, чтобы одевался в спешке, завидев полицейских. Возможно, это просто единственная его одежда.

Кир тяжело зашагал вперёд. Правую руку с кастетом держал за спиной, левой откинул полу пиджака, демонстрируя висящий на поясе значок:

— Полиция, малец. Подними руки и медленно ложись на пол лицом вниз. Ещё дома есть кто?

— Сдохни, тварь! — хэль выкинул вперёд ладонь. Кир дёрнулся было в сторону, но сначала понял, что коридор слишком узок, и уворачиваться совсем некуда, а потом — что в него ничего не бросили. Ни ножа, ни камня. Это просто трясущаяся распахнутая ладонь, на тощем среднем пальце — массивный перстень, слишком вычурный и дорогой на фоне нищеты дома и одежды.

— Ах ты!.. — Кир поднажал, рванувшись вперёд ещё быстрее и вынося руку с кастетом в положение для удара, что неожиданно оказалось не так просто сделать в такой тесноте, — Зильберт Тимс, вы обвиняетесь…

Больше он ничего крикнуть не успел, потому что коридор кончился, и хэль в его конце уже не было — он с грохотом, под жалобный скрип старого дерева, мчался вверх по ступенькам. Лестница была ещё уже коридора, и Киру пришлось бежать, развернувшись боком. Прыти у подозреваемого было много, так к тому моменту, когда он хлопнул дверью наверху, Кир только добрался до второго этажа. Мансарда. Оттуда он может выбраться на крышу, а с крыши… Соседние дома далеко… Да и не выдержит его гнилая дранка, поедет, и рухнет он вниз. Некуда бежать. Но всё равно стоит подстраховаться. Крикнул через плечо назад: "Бригита, дуй наружу, скажи Робину, чтоб крышу смотрел!"

На площадке второго этажа, крохотной, словно кабина трактора, на бегу поменял плечи, развернувшись вперёд правым. Руку с кастетом поднял к лицу в стойке для кулачного боя. Снёс, зацепив, со стены рамку с потускневшей фотографий, жалобно звякнуло сзади лопнувшее стекло. Верх, дверь мансарды открыта. У него здесь может быть что угодно — нож, пистолет. Да хоть граната. Надо гасить сразу. Кир прыгнул внутрь. По бокам мелькнули схемы и графики на стенах, карта звёздного неба, какие-то пробирки, телескоп. Тощая спина в распахнутом окне. Пустое окно.

Вниз Кир спускался неторопливо. По несущейся с заднего двора брани Робина, вперемешку нормальной и хэль, было ясно, что спешить уже некуда. Бригита стояла у крыльца, всё ещё тиская пистолет в руках. Кир отослал её искать телефон и вызывать труповозку из больницы. Обошёл дом, следуя промятому в зарослях лопухов и бурьяна следу Робина. У задней стены дома стоял остов полугрузовичка — старого, ещё парового. На нём изломанной куклой лежал Зильберт Тимс, кровь текла по его лицу и лилась вниз, смешиваясь с ржавчиной.

— Ну чо, бля?