— Джек, зачем ты напугал его? — Откуда ни возьмись возник передо мной старший братец. — Можно договориться и по-хорошему было! — крикнул он, идя следом за мной.

— Нельзя!

— Почему?

— Потому что никому твоя доброта и спокойные разговоры не нужны, Стив! Запомни это! Я уже это проходил, как видишь, меня за это наказали, так что вали, куда шёл! — рявкнул я, садясь в машину и заводя её. Надеялся быстро уехать, но брат успел заскочить в салон и после хлопнул дверью.

— Я поеду с тобой.

— Зачем? — не понял я, обернувшись к Стиву: он опустил тонированное окно. Воздуха, видите ли, ему не хватало, блять.

— Чтобы ты ещё кого-нибудь не покалечил.

— Ты всё равно всем не поможешь, Стивен, запомни это, брат, — усмехнулся я его наивности. Он ответил тоже ухмылкой, не решаясь доказывать, насколько я неправ.

— Ты хоть немного будь сдержанней. Ради меня, родителей. Скоро и они будут бояться тебя.

— Ничего не обещаю.

========== Глава 6: Не оглядываясь на разъярённого бычару ==========

— Вот, «Сустанон». Очень хорошее средство, — начал продавец, когда узнал, что мне нужно. — Не какой-нибудь дериват из Польши или России. Сколько тебе надо? Двести пятьдесят миллиграмм? Для внутримышечных инъекций? А, ну тогда «Тестовирон». Ты ведь его искал?

— Нет, не его. — Я нахмурился, с трудом сдерживая раздражение. Заказывал же препарат помощнее, а этот хмырь притаранил, блин, всю аптеку!

— Нет? Тогда есть «Местанолон», очень агрессивный препарат, — продолжил тем временем парень. — Дериватов, кстати, у меня тоже много, если тебя интересует. Таких, как Дигидротестостерон или…

— «Местанолон», да? — переспросил я, не вслушиваясь в его болтовню.

Заметив, что я заинтересовался, продавец не сдержал хитрой улыбки и начал объяснять способ применения:

— Десять-тридцать миллиграмм в день, тридцать миллиграмм максимум. И ни грамма алкоголя. Иначе твоя печень через неделю накроется. И мы друг друга не знаем, если что.

— А это что? — Я заметил вдруг упаковку, лежащую чуть поодаль от остальных.

— Это? Это «Метилтестостерон». Знаешь его?

— Да, что-то слышал. — Я улыбнулся, понимая, что вот он, мой недостающий элемент.

— Это то, что мы называем тяжёлой артиллерией. Как говорится, контрольный в голову. Очень и очень опасный. Я его далеко не каждому даю. — Продавец осмотрел меня с ног до головы. Очевидно, прикидывал степень моей адекватности.

— Я рискну.

— Точно? — с сомнением переспросил дилер.

— Точно.

Спрятав флакон в карман и послав парня с немалой частью моих кровно заработанных куда подальше, я отправился вершить правосудие.

***

В этот раз к пансионату, где томился мой драгоценный садист, я был воодушевлен ещё сильнее.

— И снова здравствуй, дружище, — поприветствовал я его, как только зашёл в комнату.

Подойдя к его креслу, встряхнул так, чтобы взгляд Бруно сфокусировался на мне. Эта тварь должна узнать меня и испугаться ещё раз! Увидев, что он притворяется невменяемым, я кинул тело на кушетку, навис над ним и, едко ухмыльнувшись, спросил:

— Ну что, погуляем?

Щенячьего восторга в его взгляде я, конечно же, не ожидал. Зато получил удовольствие от страха, сквозящего во всём его облике. Эх, жаль, конечно, что он безмозглый полудурок, иногда не отличающий день от ночи. Я хотел, чтобы он в полной мере осознавал всё, что я собирался с ним сделать. Ну ничего. Как говорится, и так сойдёт.

— Тебя отпустили со мной, прикинь, как удачно для нас всё сложилось, — как бы невзначай сообщил я ему. — Не находишь, а?

Хоть он и продолжал хранить молчание, я всё равно рассмеялся, а затем схватил его за шкирку и швырнул в стену. Услышанный стон согрел мой слух. Я чувствовал безумие и начал дышать полной грудью. Подойдя ближе, поднял растлителя малолетней сестрёнки, поставил на ноги. Мерзавец падал, не желая подчиняться.

— Вот же кукла безмозглая! — Я вновь впечатал его в койку, впрочем, тут же подхватывая. — Ну, ничего, вынесу тебя на руках.

Взяв тело, я перекинул через плечо и вышел в коридор. Остальным пациентам, тем немногим, кому разрешалось хотя бы выглядывать из комнат, пригрозил увесистым кулаком и на всякий случай сурово рявкнул:

— Молчать!

От дебилов я ничего хорошего не ожидал.

— Месье Ванмарсениль, может, инвалидное кресло? Так Бруно будет удобней, — любезно предложила сиделка, вставшая на моём пути, та самая, которой я помог когда-то убрать говно. Я прикусил губу.

— Если вы предлагаете, мой друг не откажется от транспорта, мадемуазель, — с натянутой улыбкой согласился я и заботливо усадил говнюка в кресло. Расправил плечи, ещё раз поблагодарил сиделку.

Выкатив урода на улицу, я глубоко вздохнул и улыбнулся: все детали плана под названием «месть» раздобыты — не это ли вселенское счастье? Оставалось лишь соединить их между собой.

Поздоровавшись с санитаром, я поцеловал вышедшую навстречу Лию. Она предупредила, чтобы мы не гуляли долго, а я закивал, соглашаясь и целуя ее руки в бесконечной благодарности за такой подарок. Я убеждал ее, что Бруно полезно будет погулять для самочувствия, а то бедолага не спал уже как пару недель. Я прибавил шаг и покатил кресло со стонущим выродком, который, сука, наверняка пытался подать сигнал о помощи.

— Заткнись, Бруно, тебе никто не поможет, я официально забрал тебя. Так что прекрати стонать и привлекать внимание! — прошипел я, нагнувшись к его уху и борясь с желанием откусить. — Расслабься и не смей лишать меня удовольствия. Ты ведь его получил, когда давил мои яйца всмятку.

Я остановился возле машины, открыл дверь и впихнул выродка в салон. Сунув в багажник кресло, сел за руль и удовлетворённо закурил. Понял, что не удосужился предложить сигарету и «другу». Вот я сволочь невоспитанная.

— Будешь? Ладно, не обижайся, сейчас приедем на природу, устроим пикник, выпьем, поговорим по душам.

И рассмеялся, как последняя скотина. Мне было хорошо — и ладно, на остальное похуй. Не хотел думать ни о морали собственных действий, ни об их последствиях. Сейчас всё неважно.

***

— Смотри, какая природа вокруг: деревья с пышной листвой, свежая трава, небо голубое, солнце так и слепит глаза, да? — я знал, что Бруно не ответит, но всё равно продолжал разыгрывать сцену. — Красиво же, ты не находишь?

Добравшись наконец до знакового для нас обоих места, я остановился и вышел из машины, разминая затёкшую шею. Вот мне снова и посчастливилось оказаться здесь, на ромашковом поле рядом с рощей. Правда, во снах я никуда и не уходил отсюда, только теперь настала пора сделать всё, чтобы убежать. Спастись. Оставить другого на моём месте. Я открыл заднюю дверцу машины и посмотрел на Бруно.

— Узнаёшь? — Схеперс замычал и попытался спрятаться под сиденье. — Ну что за глупый недочеловек, кто же так прячется, а?

Выдернув слабое тело из салона, я поставил его перед собой, положил руки на его плечи и сильно сжал их.

— Только дёрнись — и инвалидное кресло будет принадлежать тебе по праву, понял? — Бруно опустил взгляд на землю и глухо застонал. Как маленький, блять! — Давай, идём гулять и наслаждаться запахом леса и пением птиц. Хорошо, да? — Я ещё раз осмотрелся, отмечая, что здесь на самом деле удивительно хорошо. — И мне убегать больше не надо, и тебе догонять, здорово? Помнишь, сколько вас было?

Бруно запнулся и упал, я немедленно поднял его и приобнял, будто настоящего приятеля.

— А я помню, — прижавшись к его уху почти вплотную, я зашипел, словно гремучая змея, готовящаяся к броску, — вас пятеро. Ты, как всегда, главный и самый безумный, самый сильный, быстрый.

Бруно моргнул и уставился на меня более разумно. Он дёргал плечами, пытаясь выбраться из моей стальной хватки. Вот же выродок! Я усмехнулся вялой попытке сбежать. Всё равно не выйдет. Не уйти ему ни от меня, ни от прошлого.

— Знаешь, а я ведь пригласил твоего лучшего друга на нашу встречу, — я сообщил эту новость приторно радостно, хотя, может, в душе и действительно надеялся порадовать до ненависти родного нечеловека. — Вы увидитесь, прикинь?