Вторник, 20 ноября

Не хочу, чтобы сбежали индейцы, которых я забрал с Гуанахани: эти люди мне нужны, надо доставить их в Кастилию. Сами они уверены, что как только найдется золото, я отпущу их назад в родные земли.

Среда, 21 ноября

В этот день Алонсо Пинсон ушел на каравелле «Пинта», не имея на то приказа и против моей воли, из корысти, полагая, что индеец, которого я переправил на его каравеллу, принесет ему много золота. Отправился в спешке, невзирая на ненастье, просто потому, что ему так вздумалось.

И это отнюдь не все, что он мне сделал и наговорил.

Пятница, 23 ноября

Весь день я шел по направлению к земле, строго на юг, при малом ветре. Держась этого курса, мы миновали другую землю: индейцы рассказывают, будто там встречаются люди с одним глазом на лбу, а еще те, кого они называют каннибалами и страшно боятся.

Воскресенье, 25 ноября

Перед восходом я спустился в шлюпку и отправился осмотреть мыс, поскольку мне показалось, что там должна быть какая-нибудь большая река. И в самом деле у оконечности мыса, пройдя расстояние в два арбалетных выстрела, я увидел полноводный ручей с очень прозрачной водой, которая с необычайным грохотом устремлялась вниз с высокой горы. Я пошел к этому ручью и увидел там камни: они сверкали и все были усыпаны золотистыми крапинами. Я сразу вспомнил, что в устье Тежу, ближе к морю, нашли золото: видится мне, что и здесь оно определенно должно быть. Я велел собрать таких камней, чтобы доставить их вашим высочествам. Обратив взгляд на горы, я увидел столь мощные, столь дивные сосны, что и не скажешь точно, какой они высоты, они похожи на огромные веретена. Думается мне, из них можно строить корабли, делать доски и мачты для самых больших испанских нефов. Здесь растут дубы и арбутус [6], есть подходящая река и место, где можно поставить лесопильню.

На берегу я видел много камней цвета железа, а еще такие, которые, как говорят, берутся из серебряных рудников, – их принесла река.

Кто не видел этого своими глазами, не поверит в то, что довелось увидеть мне, однако могу заверить моих сиятельных государей, что я и на сотую долю не приукрашиваю.

Я следовал дальше вдоль берега, чтобы основательно все осмотреть. Вся эта земля сплошь горы, очень высокие и очень красивые, не безводные, не скалистые, хорошо доступные, с роскошными долинами. Эти долины, как и горы, до того густо поросли высокими деревьями и полны влаги, что глаз радуется.

Вторник, 27 ноября

С южной стороны я увидел весьма примечательную гавань, которую индейцы называют Баракоа, а на юго-востоке необыкновенно красивые места – волнистые цветущие равнины среди гор. Там видны столбы дыма, крупные поселения и прекрасно возделанные земли. Посему я решил зайти в эту гавань, рассчитывая поладить с туземцами и приобщить их к нашим обрядам. Поставив неф на якорь, я спрыгнул в шлюпку и отправился исследовать окрестности, обнаружив в результате устье реки, вполне широкое для галеры. Как чудесно было, проходя по этому устью, любоваться деревьями и этой свежестью, невероятно прозрачной водой, птицами и прочими красотами – я даже поймал себя на мысли, что не хочу покидать этот край.

Да повелят ваши высочества построить здесь города и крепости, и тогда население обратится в нашу веру.

Должен сказать, что и здесь, и во всех других местах, которые мною уже открыты или, надеюсь, будут открыты на обратном пути в Кастилию, весь христианский мир найдет большую выгоду, и в особенности Испания, которой все должно быть покорно.

Среда, 28 ноября

Я решил остаться в гавани, поскольку идет дождь и небо плотно затянуто. Матросы сошли на землю, и некоторые направились выше по реке стирать белье. Они обнаружили большие поселения, однако дома там пусты: все жители разбежались. Вернулись они по другой реке, но на перекличке недосчитались одного юнги. Никто не знает, что с ним сталось. Быть может, его утащил крокодил или ящерица из тех, что населяют остров.

Четверг, 29 ноября

Идет дождь, небо по-прежнему затянуто, поэтому я остался в гавани.

Пятница, 30 ноября

Нам не удалось выйти, потому что навстречу дует левант [7].

Суббота, 1 декабря

Дождь сильный, ветер продолжает дуть с востока.

Среди голых скал при входе в гавань я установил крест.

Воскресенье, 2 декабря

Ветер по-прежнему встречный, и мы не можем отправиться дальше. В устье реки юнга нашел камни, в которых, похоже, есть золото.

Понедельник, 3 декабря

Погода все еще нам не благоволит, и я решил осмотреть весьма живописный мыс, отправившись туда на шлюпках с несколькими вооруженными людьми. Я пошел по реке и обнаружил небольшую бухту с пятью вместительными лодками, которые индейцы называют каноэ. Мы сошли на берег и отправились по пролегающей среди деревьев тропе, которая привела нас к хозяйственной постройке, довольно толково устроенной. Внутри было еще одно каноэ, как и другие, сделанное из цельного ствола дерева, длиной, как фуста [8] на семнадцать скамей. Была там кузница, где из торфа добывается железо, а возле печи стояли корзины с наконечниками для стрел и крючками для рыбной ловли.

Мы вскарабкались на плоскую вершину горы, где располагалась деревня. Жители, едва заметив меня и моих спутников, бросились бежать. Увидев, что у них нет ни золота, ни других ценностей, я решил повернуть назад.

К нашему удивлению и досаде, когда мы спустились на берег, где оставили шлюпки, их там не оказалось, как и каноэ. Это крайне озадачило меня, ведь к подобной дерзости аборигенов мы не привыкли. Наоборот, обычно они такие робкие и пугливые, что почти всегда убегают при нашем появлении, а когда все-таки решаются подойти, охотно отдают все, что имеют ценного, взамен на какие-нибудь безделушки. Как мне показалось, они не знают, что такое собственность, и не способны на воровство, ведь, когда просишь у них что-нибудь стоящее, они никогда не отказывают.

Между тем появились индейцы. Все они были разрисованы красной краской и наги, как если бы матери только что произвели их на свет, некоторые – с плюмажем или отдельными перьями на голове и все – с дротиками в руках. Они держались на значительном расстоянии, но время от времени с громкими криками воздевали руки к небу. Я спросил, пользуясь жестами, не молитва ли это. Они ответили – нет. Я сказал, что нужно вернуть шлюпки. Индейцы сделали вид, что не понимают. Я спросил, где их каноэ, рассчитывая забрать их, спуститься по реке и добраться до нефа.

И тут случилось нечто странное. Внезапно, как гром среди ясного неба, раздалось конское ржание. Индейцы бросились прочь.

Я поручил четверым своим людям добраться до наших по суше и предупредить о нежданных затруднениях. Сам же вместе с оставшимися решил пойти в ту сторону, откуда донеслось ржание.

Мы вышли на поляну – мне показалось, что это кладбище, поскольку она была утыкана камнями, они торчали всюду, и на них были выцарапаны надписи: литеры неизвестного алфавита состояли из линий, наподобие небольших палочек, одни были прямыми, другие наклонными.

Вечерело, и я приказал своим подручным устроить лагерь: слишком опасно было бы искать дорогу пешими в темноте, тем более что прибыли мы на шлюпках и не взяли с собой лошадей. Я также счел, что осмотрительнее провести ночь под открытым небом, не разводя костер. Так что мы с моими людьми устроились на ночлег среди могил, зато нас не мучил холод, ибо земля прогрелась как никогда.

Всю ночь по округе разносилось ржание.

Вторник, 4 декабря